Каста мимов - Саманта Шеннон

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине.

– Надин сообщать будем? – обратилась я к остальным.

– Ни в коем случае! Она с ума сойдет от беспокойства. – Элиза наконец встала с кресла. – Сейчас принесу вам переодеться. Заночевать можно здесь. Леон вернется только утром. – Откашлявшись, она робко взглянула на Стража снизу вверх. – Вы… ты тоже останешься?

– Ненадолго.

– Чердак в твоем распоряжении.

– Спасибо, учту.

С ее уходом в гостиной стало еще теснее. Покосившись на Стража, я выскользнула в коридор. Зайдя в прачечную, включила котел и, отыскав в буфете пустую банку из-под варенья, стала готовить соляной раствор. Колени подкашивались от усталости. Неужели только сегодня утром мы с Чэтом обсуждали «Разоблачение рефаитов»? Казалось, с тех пор минула целая вечность.

Помешивая воду, я тщетно пыталась успокоиться. Зик вне опасности, но скоро в цитадель нагрянут эмиты.

Ладно, сейчас не время об этом размышлять. Нику нужна моя помощь. Прихватив несколько рулончиков марли и швейный набор, я поспешила в гостиную. Ник сидел у затухающего очага и держал раненого за руку. Я устроилась на полу и притянула колени к груди, практически не ощущая жара пламени.

– Я рассказывал тебе о сестре? – глухо спросил Ник.

– Упоминал как-то.

Всего раз. Каролина Найгард, ясновидица, чей дар так и не успел раскрыться.

– Никогда не забуду, что с ней сталось там, в лесу, – монотонно продолжал Ник.

– Не надо. – Я коснулась его щеки, вынудив повернуться ко мне. – Зик не умрет, обещаю. Стражу можно верить.

Довольно опрометчиво с моей стороны давать такие обещания. Себа и Лисс я не спасла.

– Сайен больше не заберет никого из моих близких, – бормотал Ник. – Это они во всем виноваты. Ничтожества! Подчинились рефаитам, вместо того чтобы бороться с ними. Испугались с самого начала, а теперь рушат систему, которую сами же и создали. Если ты победишь и станешь темной владычицей, я брошу Сайен. И сделаю все, чтобы его уничтожить.

– А если проиграю?

– Сделаю все то же самое. Надоело, что Джексон тратит мои кровно заработанные на дорогие сигары. – Лицо Ника было суровым, как никогда. – Я устроился в Сайен, чтобы узнать врага изнутри. Поверь, Пейдж, я узнал достаточно и теперь хочу его уничтожить.

– Не ты один.

В камине потрескивал огонь.

– Джекс, наверное, гадает, куда мы запропастились.

– Элиза пошла в логово. Она скажет, что у нас вечерняя тренировка в Шестом Первой. – Ник с улыбкой забрал у меня банку, но взгляд оставался тусклым. – Поспи, sötnos. С тебя на сегодня хватит.

Дрожащими руками он достал иглу. Я уже собралась уходить, но что-то меня удержало. В этот момент Зик открыл глаза, улыбнулся и пробормотал Нику: «Привет». Тот наклонился и поцеловал юношу сначала в лоб, потом в губы. На душе вдруг стало легко: внутри словно оборвалась невидимая нить.

С прошлым покончено, точка. Я вышла, тихо притворив за собой дверь.

Магазинчик насчитывал три этажа, плюс чердак. В узком, как пенал, здании было множество комнат. Душевая оказалась крохотной, метр на метр, с потрескавшейся плиткой. Я зажгла огарок у раковины и критически взглянула на себя в зеркало. Да, видок как у заправского водосточника. Одежда вся в запекшейся крови, кожа вокруг рта пепельно-серая.

Озноб пробирал до костей. Все бы отдала за горячую воду. Грязная одежда полетела в угол. Стоило повернуть старый смеситель, как в трубах загудело, из душа под потолком брызнули чуть теплые струи. Быстро смыв с себя солоноватый запах эмита, я наклонилась к зеркалу с намерением вынуть контактные линзы. Тут меня поджидал сюрприз: один зрачок расширился до предела. Поморгав, я уставилась на свечу, но левый зрачок не реагировал.

В свободной спальне с парными кроватями Элиза приготовила ночную рубашку. Застегнув пуговицы, я с наслаждением вдохнула тонкий цветочный аромат. Глаза уже слипались, но долго на таком холоде не поспишь. Хорошо бы раздобыть грелку и унять озноб.

Я расчесала мокрые волосы и вышла из спальни, стараясь не замечать тупрй боли в боку. На лестнице столкнулась со Стражем.

– Пейдж.

Меня по-прежнему знобило. Внутри нарастало дикое желание прильнуть к нему, но голос разума пересилил.

– Страж, – откликнулась я тихо, чтобы не услышали внизу.

– Ты пыталась вселиться в эмита.

Мои брови удивленно поползли вверх.

– Откуда знаешь? Украл очередное воспоминание?

– На сей раз нет. – Страж изучал картину на стене. Одно из любимейших полотен Элизы, которое она писала целый год сама, без помощи духов. – У тебя разные зрачки. Верный признак смещения пуповины. Монстр мог поработить тебя и поглотить фантом.

– Предупреди ты заранее – в жизни не сунулась бы в его лабиринт, – проворчала я.

– Это мое упущение, каюсь. – Он оперся на перила. – Насколько я понимаю, в лес вы отправились для важного разговора, не предназначенного для чужих ушей.

Голос у меня срывался, но я заставила себя повторить историю от начала до конца. Страж слушал с непроницаемым видом.

– Серый рынок, – повторил он. – Не представляю, что это.

– Не ты один.

– Похоже, от твоей победы в битве зависит многое. – Его глаза ярко вспыхнули во мраке. – Рабдомант, заманивший тебя на ледник, как-то связан со всем этим.

Страшно подумать, сколько народу задействовано в происходящем. Сколько готовых убивать и погибать ради таинственного замысла Аббатисы и Старьевщика.

– Эмиты так и будут появляться?

– К сожалению, да. – Его пальцы крепче сжали перила. – Колония заброшена и интереса для них больше не представляет. Пусть дорогой ценой, но свое дело она делала – приманивала тварей призрачным маяком. Теперь их потянет в Лондон. Ледники, ведущие в их царство, можно закрыть, но это требует немалых усилий и сноровки.

– Их царство?

– Огромный участок в загробном мире густо населен эмитами. Ты наверняка заметила, что ледник отпугивает духов, они боятся даже приблизиться к нему.

Так вот почему из сектора Марии Огненной исчезли все призраки.

– Их нужно остановить, – вырвалось у меня.

Повисла долгая пауза. Невысказанные слова замерли на губах. Страж наблюдал за мной все с тем же отстраненным выражением, как давеча в зале. Не угадаешь, что он испытывает ко мне, если вообще испытывает хоть что-то. Случившееся на опушке напоминало о себе тусклой болью в боку. Сегодня мне довелось узнать слишком много.

Я осторожно придвинулась к нему и положила голову на плечо. От Стража веяло жаром, точно от пылающего камина. Руки он положил на балюстраду по обе стороны от меня, практически касаясь моих бедер. От его приглушенного стона по телу побежали мурашки.

Наши носы соприкоснулись. Мои пальцы скользили по линии скул, поднимаясь выше, к вискам. Слух жадно ловил его дыхание и биение сердца, в котором чудился обратный отсчет до решающей минуты. В недрах лабиринта снова вспыхнул огонь, уже знакомый по «Гилдхоллу».

Не знаю, как назвать охватившее меня чувство. Знаю только, что оно коренилось глубоко внутри, словно древний полузабытый инстинкт. Только сейчас хотелось отдаться ему с головой.

– Мне не дают покоя твои слова, сказанные в мюзик-холле, – глухо проговорил он.

Я молча ждала. Он провел пальцем по бугорку на ладони, погладил запястье.

– Ты права. Этим нам закрывают рот. Но я не стану молчать, Пейдж, и тебе лгать не буду. Наши пути пересекаются лишь по воле эфира. Пускай не часто. И уж точно не навсегда.

Наши пальцы переплелись.

– Знаю, – просто откликнулась я.

23

За гранью

Едва дверь на чердак за нами захлопнулась, Страж взял мое лицо в загрубевшие мозолистые ладони. Я не слышала ничего, кроме собственного прерывистого дыхания и учащенного стука сердца. Мои пальцы на ощупь повернули ключ в замке. Комната погрузилась во мрак, где были только мы вдвоем. В темноте рефаит казался чем-то за гранью, с него слетела вся напускная человечность. Мои руки скользнули от его плеч к шее, и наконец, под аккомпанемент лихорадочного биения сердца, наши губы встретились.

Исчезло все, кроме ощущений. Сильные пальцы впились мне в затылок, потом спустились ниже, к спине. Я притянула его ближе, одной рукой обхватила за шею, а другую запустила в спутанные волосы. Пьянящие, точно красное вино, губы Стража были горько-сладкими на вкус.

Шершавая ладонь легла на мой голый живот. Дыхание сразу участилось. Только сейчас я осознала, насколько сильно желала его. Как жаждала этих объятий, прикосновений. Близость лежала за порогом наших миров.

Страж подхватил меня на руки. В темноте слышалось только прерывистое дыхание. Наши лбы соприкасались; меня словно убеждали, что все хорошо, что это взаправду. Я прижалась губами к его губам, наслаждаясь их теплом, ловя обрывки чужестранных слов.

Маковое поле вспыхнуло огнем. Но даже сейчас в ушах звучал голос. «Остановись, Пейдж, хватит!» – внушал мне инстинкт самосохранения. В любой момент нас могли застукать Рантаны, как в свое время Нашира. Но голос разума терялся в звуках сладострастного ноктюрна. Страж прав: это не может продолжаться вечно. Мы не будем вместе всегда. Но что значит сиюминутность?