Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

Г. К. А что именно?

Ю. Л. Изумительная вещь! Хрустальная пластинка, которую Этель подарили в Телеханах, когда она уезжала в 1911 году…

Г. К. Хм… А я что-то про это ничего не знаю!

Ю. Л. Ну, ты что! Во-о-т такая хрустальная пластина, во-о-т такой толщины!..

Г. К. И на ней какая-то надпись?

Ю. Л. А на ней снизу как-то закрашено, нарисованы какие-то виноградники и цветочки, и написано: «Э. Шеницкой, Телеханы, 1911». Вот так-то!..

(двигает ботинки, ищет ракурс съёмки).

Так… И вот так!

Г. К. Днём лучше!

Ю. Л. Ну, завтра я их ещё поснимаю… И детальнее! Вот, видишь, на них пыль…

Г. К. Белая…

Ю. Л. Вероятно, радиоактивная! Сейчас мы это проверим… Ну, что, включаем прибор?

Г. К. Давай! Я абсолютно не против…

Ю. Л. Сейчас посмотрим… Я сегодня перед отъездом проверял прибор у себя перед компьютером. Было от 8 до 11 микрорентген в час… А у вас…

Г. К. Сколько?

Ю. Л. (удивлённо-разочарованно). Одиннадцать!

Г. К. Это повышенно?

Ю. Л. Нет, считается совершенно нормальным до двадцати… Это, к сожалению, гамма активность… А полоний и уран…

Г. К. Бета?

Ю. Л. Альфа и бета в основном… Но есть там и гамма… Если этот эксперимент даст отрицательный результат, то это ни о чём не говорит… А вот если положительный!.. Так! Вот он дал второй замер… Учтём для статистики… Второй замер он дал тринадцать! …Нужно провести эксперимент с большой статистикой…

Г. К. Ну, возьми в лабораторию…

Ю. Л. Нет, набирать нужно здесь… И проверить образцы жориной ДНК ☺… Нужно ещё соскоб скальпелем сделать с пятки Жоры Каграманова и проверить соскоб на радиоактивность…

Г. К. Эти ботинки на моей памяти никто никогда не обувал – ни дядя Жорж, ни Рудаков, ни я…

Ю. Л. Да, у них подошвы почти как новые. Даже какая-то фабричная маркировка есть… Видно, что в них хаживал человек, но не ходил.

Г. К. Я же говорю – дембельские. Не рабочие. Я не думаю, что они в этих бутсах армейских громыхали в лабораториях…

Ю. Л. (посмотрев на индикатор рентгенметра, с досадой): Зараза, восемь! Ну, что же ты?.. Нам же кино снимать! ☺.

Г. К. А у тебя есть полоний? Можно подсыпать… Что б как в кино ☺…

Ю. Л. Ну, если серьёзно, итог – никакой наведённой радиоактивности здесь нет. И кухня у тебя радиационно-чистая!

Г. К. А я в этом и не сомневался… У меня и в мыслях не было… А ботинки эти, хоть и пыльные-грязные…

Ю. Л. Да новые ботинки! Я их завтра нормально сниму…

Г. К. Может, я их всё-таки протру немножко мокрой тряпочкой, чтоб поблёскивали?.. Не смою я радиацию…

Ю. Л. Ну, теперь можно! Эксперимент завершился…

Г. К. И Жора Каграманов в них на даче не работал! Точно!

Ю. Л. Это, знаешь, как посмотреть! У моей работы тоже есть сценарий и сценарный комитет!.. Да, о даче…

Г. К. Дяде Жоржу, когда он остался один, этой дачи хватало вполне! Он был на этой даче самодостаточен до самого последнего времени. Мы его, конечно, навещали, я бывал там часто, раз 10 за сезон, но всё хозяйство он вёл сам. Я только обязательно отвозил его со всем скарбом и собакой, увозил…

Ю. Л. Какой собакой?

Г. К. У дяди Жоржа с тётей Милой была ужасная собака – Джек.

Ю. Л. Когда и откуда она взялась?

Г. К. Она появилась во времена денисова детства. Однажды он, ни о чём не задумываясь, притащил домой щенка-дворнягу: «Будет жить у нас!». И тут же потерял к нему всякий интерес. А этот щенок был какой-то помесью дворняги с овчаркой и вырос здоровенным, как овчарка! Оказался он жутко бестолковым! И это была такая мука! На одной из прогулок он, погнавшись за какой-то кошкой или собакой, потащил по земле волоком упавшую тётю Милу, которая держала поводок…[243] В квартире он всё грыз – ты не видел их квартиры в те времена? Это двери, ободранные в полроста человека, обои ободранные, расцарапанный паркет – ужас! На прогулке дядя Жорж мог удержать его – если он куда-то метнулся – только уперевшись двумя ногами, а тот рвался с поводка и хрипел… Я однажды из-за него чуть не попал в крупную аварию. Я вёз их на дачу. Машина забита дачным барахлом – телевизор, одежда, постельное бельё, банки, провиант… Дядя Жорж рядом со мной, а тётя Мила с Джеком и ещё какими-то сумками на заднем сиденье. Джек мечется от окна к окну, раздирая платье на тёте Миле и царапая её до крови… И вдруг меня обгоняет машина, из открытого окна которой торчит голова какой-то болонки, которая «дышала воздухом». Джек бросается к ней, вскакивает мне на шею, обдирает её и падает вперёд! Представь себе моё состояние – вести машину с беснующимся, ревущим, гавкающим, здоровенным кобелём, ёрзающим по рулю!..

Ю. Л. И после смерти тёти Милы он с этой собакой жил на даче?

Г. К. Не могу точно вспомнить, но, кажется, собака как-то исчезла из жизни дяди Жоржа ещё при жизни тёти Милы… Но она была у них лет 10…

16.57. Тётя Мила, Жорж и Джек на даче.[244]

Ю. Л. …Ну, давай покурим по последней…

Это была запись нашего разговора в ночь с 18 на 19 ноября.

Утром 19 ноября беседа продолжилась. Далее я привожу её существенные моменты по недавно найденной в моём архиве магнитофонной записи.

Ю. Л. Ну, с «древней историей» более-менее понятно после вчерашнего разговора… То, что тётя Мила была у тебя информатором, как-то дополнило твои воспоминания…

Г. К. Тётя Мила как-то относилась к воспоминаниям более свободно… Может быть, у неё не было той «зажатости», которая была у родителей в деревне, где всего боялись – Медоевых и прочих…

Ю. Л. Ну, да…

Г. К. Да, конечно, потому, что мы были с ней «на короткой ноге» – вместе по хозяйству, по даче… И она делилась воспоминаниями…И память у неё была великолепная, в отличие от дяди Жоржевой.

<Это может быть связано и с тем, что в памяти тёти Милы было гораздо меньше «оперативных секретов» и ей не нужно было постоянно контролировать себя, как Жоржу – Ю. Л.>

Ю. Л. Я хочу тебе рассказать, что в своё время Малахов