Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ю. Л. Да, Гена, не знал я, что ещё до поступления в институт у тебя уже были печатные труды!
Г. К. Они мне, кстати, рассказали, что все гражданские карты у нас врут – туда намеренно вносят искажения для шпионов… То есть, когда они уже из космоса карту составят, наши им дезу подсовывают ☺…
А романтикой геологоразведческой я даже ещё раньше заразился. Ну, фильмы, песни, да и был у нас в школе учитель, который «пропил глобус». Его выгнали из университета с четвёртого курса, и он бродил с геологами, он бродил в портах на рыбопромыслах на Охотском море и во Владивостоке, а потом как-то осел у нас в школе – преподавал экономическую географию и английский язык…
Ю. Л. Ну, так и что же сказали тебе в Приёмной комиссии мужики в нарукавниках?
Г. К. Они вселили в меня надежду!.. А суть проблемы оказалась в следующем. В некоторых видах учебных заведений, в частности, у геологов, приём начинался на две недели раньше, чем в большинстве институтов. А я ориентировался по книжечке «Куда пойти учиться?» и считал, что у меня есть ещё неделька… А у геологов уже прошли приёмные экзамены, уже висят приказы о зачислении и зачисленные уже «в полях»… То есть где-то на картошке…
Я, конечно, слезу не пустил, но вид у меня был такой, что тот дядька в нарукавниках не отмахнулся от меня – мол, ты, чудо в перьях, иди-ка домой! Он со мной поговорил вполне обстоятельно… «Ну, беда тут небольшая… Что б тебе не идти домой по шпалам… Родители-то ведь спасибо не скажут за такую поездку в такую даль, тебе надо пойти в ВУЗ, где ещё не начались приёмные экзамены, а после первого курса перевестись к нам». И дал мне перечень предметов, которые у них проходят на первом курсе. При переводе с этим списком сравнивают те предметы, которые ты сдал в другом институте и определяют, что нужно досдавать для зачисления. Этот список до сих пор где-то у меня валяется… Так вот, были там всякие химии – геохимия, аналитическая химия, минералогия и, конечно, обязательные общеобразовательные – физика, история КПСС, математика какая-то… И, когда я с этим списком вернулся на дачу, тётя Мила и дядя Жорж дружно воскликнули: «Да тебе сам бог велит поступать в Менделеевку!». И я подал в Менделеевку. Уж не знаю, насколько мне помогло то, что у меня дядька там…
Ю. Л. Да, этот вопрос, конечно, возникает…
Г. К. Я сам много думал об этом и вижу это так. Математика – три балла, первый экзамен…
Ю. Л. О!
Г. К. Что такое?
Ю. Л. У меня тоже первый экзамен и тот же результат!
Г. К. Позор! Я-то, кстати, считаю, что по билету ответил на 85–90 %. Вся геометрия моя была, вся тригонометрия, и прочее, но я совершенно не владел разделами мнимых чисел и не умел решать неравенства (что-то там «больше большего, меньше меньшего…»). Это то, что нам наша математичка, у которой две коровы, коза, трое детей и прочее, никогда не преподавала. Ни логарифмическую линейку, ни вот эти мнимые… А по геометрии и тригонометрии я был одним из лучших в школе, если не лучшим, как потом в институте по черчению и начерталке… А попал я к какой-то молодой математичке, от которой все бежали… Я помню, Галка Озерская, она тоже, кажется, кандидатом была, тоже тройку получила, когда я высочил, налетела на меня: «Ну зачем ты к ней пошёл?». А я стою… «Ну, что?»… «Три балла, домой можно ехать…». Короче, к этой злыдне никто не шёл, а я со своей пентюшной натурой и пошёл…
Ю. Л. Это не Верченко? Она у нас потом преподавала…
Г. К. Да, наверно это была она… Ну, по билету я ответил, а тут она наткнулась на эти вопросы, по которым я полный ноль, и начала орать: «Ну, что, мне выгнать Вас?». Я сижу подавленный, а она: «Ну, ладно, ещё пара вопросов…» и даёт мне пару дополнительных вопросов, как-то связанных с геометрией на шаре, с какими-то разрезами… Я их «щёлк! – щёлк!»… Она и говорит: «Двойку я Вам поставить, конечно, не могу, но и…». Короче – три балла… Физику я сдал легко. Что ещё я сдавал? Сочинение! А сочинение у меня всегда получалось… Мог, конечно орфографических ошибок наделать на тройку, я и сейчас на письме ошибаюсь, но там была свободная тема и я витиевато обходил те изречения, в написании которых я сомневался… А содержание у меня всегда получалось… Ну, вот тебе мои экзамены.
Ю. Л. Итого, получается «три», «пять»…
Г. К. «Три», «пять», «пять» – тринадцать баллов! И в какой мере тут сказалось наличие или отсутствие дяди Жоржа?.. Он всё то время, когда я сдавал экзамены, просидел на даче. Да и на экзаменах зачётку перед началом не требовали – мол, ты кто такой? Просто бери билет и отвечай!
Ю. Л. А поступал ты на ТНВ?
Г. К. Да, на ТНВ…
Ю. Л. А я поступал на физхим, на «редкие и рассеянные земли», и с 13 баллами был переведён на ТНВ.
Г. К. Меня зачислили кандидатом. А тебя сразу студентом?
Ю. Л. Да.
Г. К. Ну, это может быть, потому, что забирали тебя с физхима…
Ю. Л. Да, это же был страшный год, тогда ведь конкурс был огромный!..
Г. К. Семь человек на место! Набор-то двойной – твой десятый класс, да мой одиннадцатый… А у меня и дальше была страшнейшая полоса. Я ведь в первую сессию двойку получил! По истории КПСС!
Ю. Л. Вот как! И почему же тебя не выгнали?
Г. К. Двойку я получил у Патрикеева, помнишь его?
Ю. Л. Ну, конечно!..
Г. К. Так вот. Я перед Новым Годом схватил воспаление лёгких. Потому что я ведь «геолог», я же приехал с Дальнего Востока, и в Вашей хлипкой Москве ходил в тоненьких туфельках, в школьном пальто без подкладки, и без шапки. Ну, а как начались холода, я и свалился в ноябре с воспалением лёгких. До такой степени, что сутки был без памяти. Тётя
