Никому не доверяй - Мерил Сойер

– Разве ты не говорила Эллиоту…

– Ах, это! – Сверкающая улыбка Рейчел могла бы обмануть кого-нибудь другого, но Тори слишком часто видела, как она улыбалась Эллиоту, и не попалась на этот крючок. – Они просто шутили. Знаешь, какие глупости люди иногда говорят! Тетя Джина обожала Джана. Она не сделает ничего, что может повредить его сыну.

– Не смеши меня, Рейчел! Я отлично знаю, что Джина ни в грош не ставит своего собственного сына, а уж племянников – тем более.

– Это верно, – вынуждена была согласиться Рейчел. – Но в тот раз она шутила. Ни одного слова из тех, что я слышала, не было сказано всерьез.

– Ты уверена? Это важно.

– Абсолютно уверена! А почему Эллиот не спросил об этом сам? Он что, не хочет со мной разговаривать?

– С чего ты взяла? Наоборот, он сказал, что не сможет управлять «Хоукс лэндинг» без тебя. Просто он сейчас занят с Броуди. Эллиот не хотел бы, чтобы Броуди думал, будто его родная тетка способна на хладнокровное убийство.

Рейчел оттолкнула свое кресло и встала, давая понять, что разговор закончен.

– Приятно, что Эллиот ценит меня. Он действительно не сможет без меня управлять фирмой. Ни одного дня!

Тори вышла из кабинета, размышляя, удалось ли ей чего-нибудь добиться. Теперь Рейчел знает, что Эллиот и Броуди подозревают членов своей семьи. Хорошо ли это? Поделился ли Доминик информацией о завещании Джана с сыновьями и дочерью? Трудно сказать. У Тори создалось впечатление, что папаша и братья не собирались посвящать Рейчел в свои планы. Но кто знает, что происходит за закрытыми дверями домов?

Тори повернула за угол и почти столкнулась с Альдо.

– Извините, я задумалась, вместо того чтобы смотреть, куда иду.

У Альдо, как всегда, была добрая улыбка.

– Ты идешь не туда. – Он показал в сторону открытой двери. – Вот моя комната, заходи. Я только что прочитал статью твоего отца в газете. Ты видела ее?

– Нет, я ушла из дома до того, как принесли газеты. Хорошая статья?

Альдо завел ее в свой кабинет и протянул газету:

– Почитай сама.

Она прочитала и восхитилась, как убедительно отцу удалось изложить свою точку зрения. Отец привел некоторые примеры идентичных черт у братьев-близнецов, разлученных с самого рождения, доказывая, что эти черты «благоприобретенные», а не унаследованные. Несмотря на то, что их с детства разделяли многие мили расстояния, у них выработались одинаковые интересы и характеры.

Дойдя до отношения к женщинам, Тори почувствовала, что краснеет. «Тебя не туда заносит, берегись!» – предостерегла она себя. Ей до сих пор трудно было понять свое отношение к братьям. И уж совсем невозможно было сделать это под внимательным взглядом Альдо, который изучал ее, словно новый сорт винограда.

– По-моему, у папы получилась неплохая статья, – сказала она. – В воскресном номере должно быть продолжение.

– Обязательно прочитаю.

– Вы слышали, что шериф обнаружил неисправность в системе управления «Порше»? Кто-то нарочно испортил машину перед аварией. – Она внимательно посмотрела на старика, стараясь понять его реакцию.

– Что?! – Альдо вскочил, как будто собирался броситься в бой с врагом. – Эллиот не говорил мне…

– Очевидно, он не хотел волновать вас, – сказала Тори, сожалея, что проговорилась. – Но раз уж об этом зашел разговор… Вы случайно не видели кого-нибудь около гаража вечером или ночью после похорон?

Альдо некоторое время молча смотрел на нее, как будто не сразу понял вопрос, а затем сказал:

– Да. Когда я закончил работу и пошел на кухню ужинать, дверь гаража была открыта. Я, помню, удивился: Эллиот всегда требовал, чтобы с наступлением темноты ее закрывали из-за сырости и тумана. Но в гараже был Лоренцо. Я думал, он попросил одну из машин.

26

Тори оставила Альдо и поспешила в дом, где в столовой ее ждали Броуди и Эллиот. С ними сидела Мария, которая внимательно слушала Эллиота, – он рассказывал о том, с каким энтузиазмом виноградари восприняли новый сорт винограда.

– Клянусь, если бы у меня были деньги, я вложил бы их полностью в этот новый сорт! – заявил Эллиот. – Из него получится лучшее вино нового тысячелетия.

Он показал Тори на стул рядом с Броуди, и она постаралась незаметно сесть за стол вишневого дерева, который был отполирован до зеркального блеска. На мгновение она встретилась глазами с Марией, и во взгляде ее ей почудилось неодобрение. Тори задумалась, стоит ли рассказывать при Марии то, о чем ей поведал Альдо, но затем решила, что он мог уже все рассказать ей сам. А если еще не рассказал, то скоро сделает это.

– Я прикажу Кончите подавать завтрак, – сказала Мария, обращаясь к Эллиоту. – Вы ведь, наверное, как всегда, спешите.

Эллиот с любовью посмотрел вслед пожилой женщине, которая вышла через боковую дверь на кухню.

– Мария мне как мать. Пока я рос, она вытаскивала меня из множества неприятных ситуаций.

– А что же твой отец? – спросил Броуди.

Молчаливая и незаметная, как тень, Мария вернулась в столовую и села на свое место. «Интересно, слышала ли она последний вопрос?» – подумала Тори, но потом решила, что наверняка слышала. Домоправительница всегда ходила по дому бесшумной тенью, следя, чтобы в каждой комнате все было в порядке, и не спуская глаз со слуг. Уж она-то много чего услышала и узнала за долгие годы своей работы в «Хоукс лэндинг»!

– Джан Хоук был слишком занят виноделием, чтобы заниматься еще и сыном, – ответил брату Эллиот. – Правда, Мария?

– Да, это занимало его полностью.

По легкому сарказму, прозвучавшему в ее голосе, Тори поняла, что, хотя эта женщина почти всю жизнь проработала на Джана, это отнюдь не означало, что она одобряет его отношение к собственному сыну.

После помолвки с Эллиотом Тори довольно близко познакомилась с Марией. И она видела, что та правит домашним хозяйством, как генерал, не тратя ни минуты лишнего времени на пустые разговоры с челядью. Однако это не касалось Эллиота, для которого у нее всегда находилось время.

В комнату вошла Кончита, толкая перед собой поднос на колесиках с салатами и корзиной французских багетов – любимого хлеба Эллиота. За ней шел слуга с бутылкой шардонне. Они начали накрывать на стол, а Эллиот тем временем обратился к Броуди:

– Расскажи мне о нашей матери.

Если вопрос и вызвал раздражение Марии, она не показала виду, полностью поглощенная раскладыванием на тарелки салатов, каждый из которых представлял собой настоящее произведение искусства. Броуди выдержал паузу, разглядывая изысканную башню из горошка, помидоров и спаржи, затем не слишком охотно ответил: