Слово атамана Арапова - Александр Владимирович Чиненков

– Отчего бек так возненавидел меня?

– Мне то неведомо, – скромно ответил лекарь.

– Отчего для своих грязных целей он выбрал именно тебя?

– И о том не ведаю, повелитель.

– Кто еще участвует в заговоре?

– Не ведаю.

– Но причины какие-то для моей смерти у бека есть?

– Вне сомнений есть. – Лекарь прикрыл ладонью глаза, как бы что-то вспоминая. – У Исмаил-бека есть какая-то грамота от самого эмира! Что в ней сказано, я не ведаю. Но бек бережет ее как святыню. Думаю, что в ней и причина вся.

– Грамота, говоришь? – Танбал на мгновение задумался. – Грамоту ему кто-то доставил? Или, может быть, он привез ее с собой? В последнее время к нам никто не приезжал ни от брата, ни с Хивы. Не свалилась же она беку с небес от самого Аллаха?

– Я видел человека, с которым встречался Исмаил-бек тайно, – горячо зашептал «кающийся грешник». – Встречался он с ним у повозок в стане ночью, когда ты, повелитель, готовился к походу.

– И кто этот человек? – насторожился султан.

– Не разглядел я его, темно было, а ближе подойти побоялся. – Лекарь ткнулся лбом в ковер и тут же поднял голову, как бы что-то вспомнив. – Он похож на того, кого твои доблестные воины захватили в поселении казаков.

Услышанная новость, как громом, поразила Танбала. Он уже и думать забыл об единственном пленнике, которого его воинам удалось захватить в разгромленном лагере казаков. Они извлекли этого жалкого грязного оборванца из какого-то погребка и… кажется, пока еще не убили, хотя он не давал в отношении этого бродяги никаких указаний.

– Сюда его, быстро. – Танбал в нетерпении вскочил на ноги, но почувствовав слабость, вновь откинулся на подушки. – Пленника сюда, а учителя…

Султан очень выразительно посмотрел на ожидавшего приказа лекаря и угрожающе сжал кулаки:

– Исмаил-бека на цепь и под охрану, ничего не объясняя. Пусть помучается, собака, до встречи со мной.

25

Будучи одаренным от природы не только острым умом, но и повышенным чувством осторожности, Исмаил-бек был не так прост, как хотел казаться. Прирожденный интриган, он всегда добивался поставленной перед собой цели. Прежде чем запустить очередную хитроумную интригу, он долго взвешивал все за и против и, если игра того стоила, смело брался за дело. Исмаил-бек не доверял никому, даже тем, кого считал своими друзьями. Правила, царящие при дворе бухарского эмира, заставляли всех придворных всегда держать ухо востро, а язык за зубами. И кто не придерживался этих правил, как свидетельствует история, оканчивал жизнь от яда или на эшафоте.

Хорошо усвоив методы защиты и выживания, Исмаил-бек строго придерживался их всю свою жизнь. Перестраховался он и на этот раз, когда побеседовал с лекарем и вышел из шатра повелителя. Обогнув шатер, Исмаил остановился и замер в ожидании. Он не сомневался в преданности лекаря, купленной за кругленькую сумму. Но опыт придворного предостерег – доверяй, но проверяй. И, как оказалось, не напрасно.

С каменным лицом выслушав разговор, произошедший между султаном и лекарем, Исмаил-бек призадумался. Душа от ненависти к обоим горела огнем. Но изворотливый ум не позволил эмоциям возобладать над собой и подсказал единственный правильный выход: «Беги!» Исмаил-бек тут же согласился с подсказанным решением, но… «Нельзя оставлять улики», – добавил мозг и тут же переключился на усиленный ритм работы, понимая, что от него сейчас напрямую зависит жизнь хозяина.

На улице ночь. От шатра султана до повозок, где содержался пленник, расстояние приличное. Хватило бы времени обезвредить лекаря, а там…

Как профессиональный актер, Исмаил-бек изобразил на лице безграничную скорбь и поспешил к входу в шатер султана. Расчет оказался верным, и он столкнулся с лекарем как раз тогда, когда тот выходил на улицу, спеша исполнить приказ. Не дав возможности несчастному опомниться, Исмаил-бек схватил лекаря за ворот и, потянув его за собой, сказал:

– Как посмел ты, шакал паршивый, оставить повелителя одного в тот момент, когда ему твоя помощь может оказаться необходимой?

Лекарь захрипел, будучи не в силах сказать хоть что-то в ответ. Ворот халата крепко сдавил горло. Исмаил-бек лишь злобно ухмыльнулся и ускорил шаг, увлекая несчастного за собой.

– Видимо, нужда великая заставила покинуть шатер. Не мочиться же на постель султана.

Оттащив сделавшегося покорнее овцы лекаря на значительное расстояние, бек ослабил хватку. Затем с проклятием швырнул несчастного себе под ноги. Наступив ему на горло каблуком, тихо сказал:

– Не будем беспокоить султана и его войско. Поговорим прямо здесь. Танбалу к утру надо набраться сил, а войску… Воинам тоже есть потребность отдохнуть после дел ратных.

– Повелитель. – Безошибочно поняв, что пришел его смертный час, лекарь жалобно всхлипнул. Подавшись вперед, он обхватил руками ноги бека и срывающимся голосом забормотал: – Выслушай меня, великий. Я… я…

– Аллах свидетель, я тебя уже весь вечер слушаю, – усмехнулся Исмаил-бек, выхватывая кинжал. – Вначале ты туманил голову мне, а затем много говорил про меня внезапно выздоровевшему султану.

– Выслушай меня, великий. Не убивай. Я сейчас…

– На цепь меня не посадить никому, раб. И тем более тебе, пес безродный.

Лекарь умер сразу, как только острое лезвие пронзило его сердце.

Обнимавшие сапоги бека руки ослабли, а тело обмякло и сползло на землю. Решив больше не искушать капризную судьбу, Исмаил-бек для верности перерезал несчастному горло и, с отвращением плюнув на его труп, поспешил к повозкам, где ожидал утра плененный лазутчик, не подозревавший, какая страшная участь ему уготовлена.

Повозки стояли отдельно от шатров, ближе к краю леса. Вокруг была расставлена стража, не подпускавшая никого из посторонних. Но Исмаил-бека воины знали очень хорошо и покорно удалились, послушавшись его приказа.

Увидев своего благодетеля, лазутчик радостно встрепенулся. Он с готовностью присел в повозке, демонстрируя беку свое спутанное веревками тело. Но вместо того чтобы сразу же освободить его, Исмаил-бек осторожно присел на край повозки. Покосившие в сторону удалившихся стражников, хитрый вельможа вкрадчиво спросил:

– Ты исполнил мой приказ, раб?

Почувствовав угрозу в голосе благодетеля, лазутчик отшатнулся и пробормотал:

– Странный вопрос?

– Тогда почему казаки не ушли из поселения? Почему они оказали нам такое упорное сопротивление? – Бек пытливо вглядывался в посеревшее от страха лицо лазутчика колючим взглядом.

Если бы в это время было светло, то Исмаил непременно увидел бы, как заблестели на лбу несчастного капельки пота. Зубы его стучали. Наконец, он не выдержал пристального взгляда бека и отвернул лицо:

– Я сделал все, как вы сказали. Успел предупредить и тех, и этих казаков задолго до боя. Почему