Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Тебе не причинили вреда ядерные установки, — напомнил он. — Лучше не подходи к Ведомству.

Чьи-то бортовые огни мигнули над берегом, и глайдер, обогнув ломкие кустарники, лёг на брюхо в широком проходе между соснами. Из сарматов на борту были только Линкен и Хольгер. Карманы взрывника подозрительно оттопыривались, а Хольгер не выходил из глайдера и придерживал что-то массивное одной рукой и пальцами ноги.

— Готовы? — свистящим шёпотом спросил Линкен. Света в лесу было немного, но достаточно, чтобы различить его сверкающие белые глаза. Гедимин ухмыльнулся.

— Будет стрельба? — спросил он, прикасаясь к рукояти самодельного оружия. Это был — как он успел разобрать на свету — усиленный шокер без предохранителей, устройство, швыряющее разряды на десяток метров и способное свалить «джунга».

— Как пойдёт, атомщик, — прошептал в ответ Линкен. — Все на борт, нас уже ждут.

Ослепительная белая вспышка полоснула по глазам, и Гедимин, не успев ни о чём подумать, распластался на земле. Он выстрелил дважды — наугад, в сторону светового взрыва — прежде чем что-то обожгло его руку, и шокер выпал из онемевших пальцев.

— Heta! — крикнул кто-то; сквозь красные круги, плывущие перед глазами Гедимина, проступили силуэты в пехотной броне. Пришельцы выходили с опущенным оружием, тот, кто шёл первым, держал перед собой руки пустыми ладонями вперёд.

— Hetatza!

Теперь Гедимин узнал голос чужака — это был Масанг Юнь, и никто иной. Сармат растерянно мигнул и поднялся с земли, разминая онемевшую кисть. Ещё один след от станнера появился на тыльной стороне ладони.

Вокруг зашевелились остальные сарматы — Хольгер снял с машины защитное поле, временно закупорившее его в ограниченном пространстве, и выбрался наружу, вытащив спрятанный гранатомёт на сидение. Линкену помог подняться Зольт. Взрывник кивнул, отодвинул его и подобрал что-то, лежащее на земле.

— Чего надо? — угрюмо спросил он у агентов Ведомства. Пока сарматы приходили в себя, их глайдер успели оцепить; теперь Гедимин видел ещё два транспорта, приземлившихся в лесу, и не понимал, как мог не заметить их на подлёте.

— Не стреляйте, — попросил Масанг, опуская руки. — Мы здесь не для перестрелок и не для того, чтобы забрать Гедимина или Зольта. Вам с Хольгером тоже нечего опасаться.

Линкен недоверчиво хмыкнул.

— Вы чуть не убили атомщика. С чего мне вам верить⁈

— Ни я, ни Ведомство не имеем ни малейшего отношения к тому, что случилось с Гедимином и Зольтом, — ровным голосом проговорил Масанг. — Действия Нгылека Гьоля были противозаконны. Больше он не вернётся в Ураниум-Сити. За работой научного центра буду наблюдать лично я. И я же подтверждаю, что ни Гедимин, ни Зольт не имеют отношения к авариям в научном центре Порт-Радия и не должны нести никакого наказания.

Гедимин мигнул.

— И что теперь? Кто будет работать с ирренцием?

Масанг несколько секунд молча смотрел на него, затем, помявшись, ответил:

— Это будет решено в ближайшие несколько дней. Сейчас мой транспорт отвезёт вас двоих в госпиталь — вам нужна медицинская помощь.

…Сармат-медик повернулся к Гедимину, лежащему на матрасе, и махнул рукой.

— Можешь вставать. Ночью будут приступы слабости, но к утру всё пройдёт. Внутренних повреждений у тебя нет, пятна с кожи сойдут через день-два.

— А у него? — Гедимин кивнул на Зольта.

— Его на день оставим. Сердечный ритм до конца не выровнялся, придётся отслеживать, — ответил медик. — Тем лучше — вернётся в Порт-Радий уже без синяков.

Зольт слегка переменился в лице, но промолчал.

— Через день я буду в Порт-Радии, — сказал ему Гедимин. — Твой номер я запомнил. В какую смену работаешь?

— Во вторую, — отозвался Зольт. — Не надо прилетать. Если они захотят что-то сделать, ты им не помешаешь.

— Один раз помешал, — хмыкнул ремонтник. — Не бойся. Сейчас, похоже, они сами чего-то боятся.

Он вспомнил потемневшие, прищуренные глаза Масанга под дрожащими веками, — сармат из Ведомства очень старался держаться невозмутимо, но ему явно было не по себе, и не из-за взрывчатки в карманах Линкена.

Сарматы вышли из медчасти. «Лифэн» стоял на одной из крайних площадок — там оставили его агенты Ведомства — и Линкен долго осматривал его со всех сторон и стучал по обшивке, прежде чем сесть за штурвал.

— Боятся чего-то? — хмыкнул он, повернувшись к Гедимину. — Не чего-то, а кого-то, атомщик. И теперь я поставлю флот против истребителя, что он жив. И что очень скоро мы о нём услышим.

Гедимин мигнул.

— Ничего не понимаю.

— Нгылек расстрелян, — Линкен понизил голос. — Скорее всего, ещё вчера. Масанга сместили на место Нгылека — и, судя по его роже, расстрел ему тоже светил и светит до сих пор. Так что он будет очень аккуратен и с тобой, и с Зольтом. Не из-за того, что вы для него ценны. Из-за того, что Ассархаддон Криос шутить не любит.

Хольгер хлопнул ладонью по обшивке глайдера.

— Лиск! Ты в себе? Ассархаддон взорвался вместе с кораблём на орбите Меркурия много лет назад! Ты ещё Саргона вспомни…

Линкен ухмыльнулся.

— Саргон умер, но без лидера мы не остались. А вот Ассархаддон жив. И контролирует Ведомство. Как-нибудь спроси о нём у Масанга. Только осторожно, он и так уже крепко напуган.

Гедимин, потерявший нить разговора, молча смотрел на аэродром. «Какая разница, кто там главный,» — думал он. «Пусть они вернут мне ирренций. Я и так потерял полгода.»

25 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сигнал утренней побудки загудел в коридоре, и Гедимин нехотя открыл глаза и попытался встать. Удалось ему это далеко не сразу — его левая рука была придавлена Иджесом, перепутавшим её с подушкой, а справа к нему привалилась Лилит, обхватив его одной рукой за плечо. Комната Гедимина была выстлана матрасами, и все, кто на них поместился, спали вплотную, держась друг за друга.