Кредит на милосердие - Андрей Фролов

Чем могла помочь она – беззащитная девчонка, еще луну назад даже не представлявшая, как выглядит мир вне родного леса? Умереть вместе с ними, разделив боль? Иногда, как рассказывала Любава, женщины их рода шли и на такое.

От подобных предположений становилось неуютно и обидно. Ведь если Варвара права, то вместе с погибающими детьми в небытие уйдет и ее кровь. Исчезнет навеки, не оставив наследницы.

Люди в оливковых комбинезонах, окружавшие ее, куда-то двигались – всё глубже и глубже, вперед, к сердцу огромной лодки, потрясавшей девичье воображение. Поднимались по лестницам, открывали всё новые и новые двери, иногда вступали в перестрелки.

Варвара видела, как смертоносные кусочки свинца находят свои жертвы. Как ранили одного из солдат, потом убили второго. Но гул и рокот в ушах даже не позволяли сочувствовать, а потому она смотрела на падавших окровавленных людей равнодушно, будто глаза ее заменили двумя стеклянными шариками.

Кажется, отряды разделились. Митяй всё еще был рядом – но это как раз логично, парнишка ее не бросит, покуда жив. А вот одноглазый предводитель и еще пяток человек с ним куда-то свернули. Почти не было видно и тайгинцев – казалось, добровольцев бросили на произвол судьбы, предоставив самим себе. Теперь волонтеры бродили по кораблю, кто-то с целью наживы, кто-то в поисках детей, а кто-то – замыслив спрятаться, пока не стихнет бой. То, как эти люди умирали, Варя тоже слышала…

А затем девчонка попала в просторный светлый зал, и рокот в ушах вдруг стих.

Сначала Варвара даже вскрикнула, испугавшись заполнившей мир тишины, но Митяй придержал за руку, и от этого прикосновения стало спокойнее. Двое солдат с нашивками Султана, заглянувшие в зал следом за ними, молча застыли в дверях, потрясенные и подавленные. Осмотревшись, девушка похолодела, а ноги чуть не подкосились.

Ряды высоких стеклянных капсул были повсюду – справа и слева, покуда взгляда хватало. Стояли ровно, почти как невидимые фигуры из ее сна. Наполненные мутноватой жидкостью, в которой что-то плавало…

Варвара согнулась пополам, уже не жалея, что утром обошлась без завтрака. Перетерпев пустые спазмы, утерла перепачканный слюной рот. Сейчас она даже не замечала, как ее пальцы бесстыдно вцепляются в плечо Митяя, заслоняющего девчонку от зрелища. Но заставить не смотреть он не мог, да и сам глаз оторвать был не в силах.

На одной из стен широкого зала кто-то нарисовал не очень ровный красный треугольник, значение которого Варя понять не могла. Зато Митяй, в одной руке сжимавший «коловорот», а другой прикрывавший подругу, вдруг догадался. Сплюнул на чистый блестящий пол, пробормотав:

– Теперь ясно, что за знаки на стенах пустых отсеков. Это греческий алфавит, я читал про такой в лагере… а этот означает «дельта».

CREDITUM LVII

Как он и предполагал, противостоящий ему машинист на уловку купился. Бросился закрывать ложные порты, за считаные минуты расплодившиеся до нескольких сотен. Пружинка добавил еще одну отвлекающую атаку на второй сервер, продолжая перешифровывать права доступа, которыми завладел. Скоро, совсем скоро он станет хозяином «Куэн Као»… Раллер под рукой приятно нагрелся, впервые за очень долгое время включившись в настоящую битву.

«Нет, тебе не победить. Откуда ты вообще мог знать, что на борт проникнет не обыкновенный ломщик, но противник, вооруженный артефактом – самым настоящим раллером?» Пружинка улыбался. Он был увлечен боем, причем не настоящим, с противным визгом пуль, а электронным, в котором сошлись в борьбе два человеческих сознания. Боем, в котором схлестнулись апостолы Цифры, совсем недавно чуть не получившие власть над планетой.

Он видел, как машинист корабля пытается заблокировать доступ к системе энергообеспечения. Это направление мало интересовало Пружинку, поэтому на данном фланге он довольствовался лишь видимостью атаки, не мешая врагу вернуть контроль над реактором.

Потоки захвата продолжали трудиться, отнимая у корабельной сети права на систему за системой. Краем глаза Пружинка видел изображения с десятков камер, бегущих людей, перестрелки и даже каких-то зверей, мечущихся по коридорам ледокола. Теперь он даже знал, где сидит его оппонент – на одной из верхних палуб, в капитанской башне.

Увидел и невольно вздрогнул, сначала не сообразив, что за существо подключилось сразу к нескольким компьютерам. Затем разглядел жуткую венецианскую маску, бесформенный балахон, быстрые пальцы, летающие по двум клавиатурам. Улыбнулся еще раз. Оригинальный наряд.

Программы, загружаемые не мгновенно, наконец-то завершали инициализацию. Упиваясь собственной мощью, ломщик наблюдал, как одна за другой лопаются директории, начиная сливать информацию на его раллер. Голова кружилась от наркотика и переполняющей силы.

Словно генерал побеждающей армии, он смотрел, как в прямом эфире воруется то, что северные отшельники копили и систематизировали долгие месяцы, если не годы. Конечно, информация засекречена, но взломать ее – уже вторая задача.

Динамическая расшифровка местных кодов, которую он вел, вдруг прервалась, а доступ на несколько баз данных схлопнулся. Человек, носящий птичью маску, оказался не так глуп, как могло показаться в начале операции. Или успел взять себя в руки, теперь налаживая оборону более продуманно и тонко. А еще он вдруг начал работать быстрее, почти достигнув темпа самого Пружинки. Значит, все-таки «синдин»…

Ломщик скорее чувствовал, чем видел или слышал присутствие в комнате своего телохранителя. Интересно, сможет он быстро оклематься, если взлом потребует второй дозы? Или наемнику придется вытаскивать его на руках? Этот вариант был наименее интересен, и Пружинка решил подождать. Если атака захлебнется, он всегда успеет дать себе еще один импульс…

Ударив туда, где это меньше всего ожидалось, ломщик полностью обвалил один из компьютеров противника. Ничего ценного в его недрах больше не наблюдалось, но атака на вспомогательную машину отвлекла внимание и позволила сосредоточиться на основной задаче.

В опустевших глазах Пружинки, уставившегося в потолок, сверхновыми взрывались звезды и целые электронные галактики. Это был вальс – прекрасный и завораживающий. Танец на острых цифрах, где неосторожный шаг может располосовать ногу в кровь, а убедительный пируэт вызывает в душе настоящий взрыв ярких эмоций. Они танцевали, двое цифровых существ, слившихся со своими машинами. А вокруг, как было заведено уже несколько десятков лет, гудели пули.

CREDITUM LVIII

– Нет, не смогу…

Ей было стыдно, невероятно стыдно за провал, но силы противостоящего ломщика оказались выше.

Атака, которой подверглась ее сеть, планировалась не один день. Программы, штурмовавшие систему, были самыми разнообразными, словно ломщик рассчитывал на разные уровни сопротивления. Наблюдая, как данные по разработкам «плаценты» утекают в чужие руки, Сентябрь была готова заплакать. Не помогла даже доза, взметнувшая ее способности к самым вершинам.

Цикл, конечно, недоволен. Он, наверное, в ярости. Хотя голосом этого не выдавал, продолжая задавать вопросы сдержанно и вежливо. Пользовались рациями – сеть стала нестабильной, и связь между «братьями-месяцами» регулярно падала.

– Я понял тебя, брат. Уничтожь всё, до чего сможешь дотянуться. После этого я жду тебя на корме, мы уходим…

– Снайперы ведут огонь по нашим пилотам.

– Я знаю, двое убиты. Но у меня есть возможности управлять главной «Квадрой».

– Мы не сможем забрать все разработки? – теперь она расстроилась еще сильнее. Наверное, это от наркотика…

– Узнаем. И еще, Сентябрь?

– Да, брат.

– Готовь ликвидацию.

– Полную?

– К нам в гости заглянули не самые простые люди, брат. «Куэн Као» не должен достаться им.

– Я понял… будет исполнено.

– Молодец. Интервал на сорок минут полета.

Пытаясь отбить атаки вражеского ломщика там, где это еще было возможно, Сентябрь принялась готовить к взрыву атомный реактор ледокола. Противник допустил опрометчивую оплошность, позволив ей сохранить контроль над энергосистемами корабля, и теперь поплатится за это.

Скоро место стоянки «Куэн Као» превратится в выжженный пятак с многокилометровой зоной отчуждения. И еще – в общую могилу тех, кто осмелился напасть на братство.

CREDITUM LIX

– Что это? – Митяй задал вопрос вслух, но сам этого не заметил.

Когда первое отвращение прошло, они медленно двинулись по залу. В тишине, нарушаемой далекими выстрелами, было отчетливо слышно, как скрипят по гладкому полу рифленые подошвы армейских ботинок. Варя, обутая в кожаные мокасины, шла слева и сзади бесшумно, как привидение.

– Это мутанты, Митя.

Отсутствие улыбки на лице Тахира было редкостью и пугало само по себе. Без осунулся, побледнел, сквозь толстые стекла саркофагов заглядывал с опаской и плохо скрываемым отвращением.