13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

в частности, знаменитый немецкий физиолог Герман Гельмгольц говорит о

“бессознательных умозаключениях”.

С: То есть о бессознательном в мышлении, как Пуанкаре?

“Позитивное” определение бессознательного

А.: Не совсем. Гельмгольц использует это понятие при объяснении человеческого восприятия. Согласно Гельмголь-пу, восприятие — результат нашего богатого опыта, который

294

Диалог 7.Яи Оно

приобретается в течение жизни. Мы “привыкаем” смотреть на мир определенным образом, выучиваемся определять расстояние до объектов, “знаем”, как выглядят те или иные объекты, и поэтому можем найти их, допустим, даже при очень плохом освещении в темной комнате. Это помогает нам ориентироваться в мире, но одновременно часто приводит к различным зрительным иллюзиям. Помнишь, я рассказывал тебе о примере восприятия через ширму куска мела и куска угля. Как только испытуемый увидел знакомые ему предметы, тут же изменилось качество ощущений: а все потому, что “сработало” бессознательное умозаключение — кусок мела белый, несмотря на плохое освещение, а кусок угля черный, несмотря на яркое освещение. Бессознательные умозаключения, таким образом, помогают сохранить нам постоянство видимого мира.

С: Я вижу, у Гельмгольца понимание бессознательного уже более позитивно, поскольку он начинает говорить о бессознательном не как о “смутно” осознанном, а как о том особом механизме конкретного психического процесса, который может быть вообще никогда не осознан, но который, тем не менее, оказывает существенное влияние на протекание психических процессов в сознании.

А.: Я думаю, можно так сказать. Но особенно сильно эта линия на “позитивное” истолкование бессознательного как особого мира, таинственного и пугающего, проявилась в медицинской, главным образом психиатрической, практике. Эта линия разработки проблемы бессознательного, как мы говорили вначале, уходит вглубь веков, до поры до времени мало пересекаясь с философской линией разработки той же проблемы, особенно в Европе. Более подробно данный вопрос освещен в книге французских исследователей психоанализа Леона Шертока и Раймона де Соссюра [6]. В ней речь идет главным образом о европейской психотерапии XVIII— XIX веков, в центре внимания которой были три аспекта бессознательного: сновидения, состояния сомнамбулизма и роль бессознательного в возникновении болезненных симптомов. С: Поподробнее, пожалуйста.

А.: Здесь я только поясню, что имеется в виду в данной книге под словом “сомнамбулизм”. Сомнамбулизмом называется одна из глубочайших стадий гипнотического состояния, после которого пациент, будучи пробужденным, как правило, ничего не помнит из того, что с ним происходило; однако, если ему в состоянии гипнотического сна внушить

Роль 3. Фрейда в разработке проблемы бессознательного 295

нечто, например, выполнить какое-нибудь действие, он после пробуждения выполняет его, не понимая, почему он это делает. Иногда же он пытается объяснить окружающим, а скорее всего, самому себе происходящее с ним какими-то рациональными причинами. Вот пример подобного рода из гипнотической практики психиатрической школы в Нанси (Франция), которая оказала большое влияние на Фрейда (об этом мы еще будем говорить). Л. Шерток, Р. Соссюр: Молодая женщина, больная истерией, демонстрировалась на заседании Медицинского общества. Во сне ей был дан такой приказ: после пробуждения снять стеклянный колпак с газового светильника, висевшего над столом, положить его в карман и унести с собой. По пробуждении она робко приблизилась к столу и была, повидимому, смущена обращенными на нее взглядами, а затем, немного поколебавшись, встала коленями на стол. Она оставалась в таком положении минуты две, очень этого стыдясь и глядя вокруг то на одного, то на другого, затем посмотрела на предмет, который она должна была достать, потянулась к нему рукой, отдернула руку, затем быстро сняла стеклянный колпак, положила его в карман и поспешно удалилась. Она согласилась вернуть предмет, только выйдя из комнаты [6, с. 210-211].

А.: Что касается сновидений и роли бессознательного в образовании болезненных симптомов, то мы обратимся к этим проблемам несколько позже, когда будем рассматривать творчество самого Фрейда.

С: Что же получается: до Фрейда существовала, с одной стороны, мощная философская линия развития проблемы бессознательного, с другой стороны — линия практической разработки этой же проблемы. Так что же тогда сделал Фрейд?

А.: Действительно, этот вопрос один из самых интересных. Вот что пишет по этому поводу

современный знаток психоанализа.

Роль 3. Фрейда в разработке проблемы бессознательного

В.М. Лейбин: К моменту создания психоаналитического учения представления о бессознательном имели широкое хождение как среди философов, так и среди медиков.

296

Диалог 7. Яи Оно

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Фрейд обратился к осмыслению этой проблематики. Скорее удивляет другое, а именно то, что многие психоаналитики стали рассматривать Фрейда как ученого, которому принадлежит приоритет в открытии бессознательного. Да и сам основатель психоанализа не прочь был выступить в роли человека, совершившего коперниковский переворот в науке. Однако, как показывает историко-философский анализ, Фрейду не принадлежит приоритет ни в постановке проблемы бессознательного, ни в выдвижении целого ряда идей, на основе которых был создан психоанализ [3, с. 63].

С: Так что же все-таки Фрейд внес нового в развитие проблемы бессознательного? В.М. Лейбин: Еще Бэкон подчеркивал, что вопрос о новизне не является столь простым, как это может показаться на первый взгляд. Недаром бытует мнение, согласно которому новое — это хорошо забытое старое… Дело не в том, кто первый в истории философии и науки ввел какое-либо новое понятие, выдвинул оригинальную идею или предложил своеобразные постулаты и эвристические схемы. Более важно, как и каким образом новое понятие, оригинальная идея или комплекс теоретических положений способствовали возникновению нетрадиционного учения, оказавшего заметное влияние на смену парадигм мышления, изменение ценностных ориентации в западной культуре [3, с. 64, 82]. А.: Главное то, что Фрейд заложил основы новой “философии человека”, нового видения и исследования человека, которые коренным образом изменили психологическую науку — да и не только ее. В его творчестве пересеклись философская и медицинская линии разработки проблемы бессознательного. Суть этой новой “парадигмы” в психологии лучше всего выразил хорошо знавший Фрейда писатель Стефан Цвейг.

С. Цвейг: Благодаря … открытию Фрейда научная психология порывает, наконец, со своей академической и теоретической замкнутостью и вступает в прямую связь с практической жизнью. Через посредство Фрейда психология впервые получает, в качестве науки, применение ко всем явлениям творческого духа. Ибо чем была прежняя психология? Школьной специальностью, теоретической дисциплиной, загнанной в университеты, замурованной в семинариях, поставляющей книги в неудобочитаемом и неудобоваримом языке формул. Тот, кто ее изучал, знал о себе и законах своей индивидуальности не больше, чем если бы он изучал санскрит

или астрономию, и в широких кругах общества не придавали никакого значения результатам ее лабораторной работы, как полностью абстрактной. Перенеся центр тяжести этой науки с теоретических домыслов на индивидуальность и сделав предметом изучения кристаллизацию личности, Фрейд проталкивает психологию из семинария в реальность и утверждает за нею жизненно важное значение в силу ее применимости к человеку. Только теперь может она деятельно служить созданию новой личности в педагогике, лечению больных в медицине, оценке человеческих заблуждений в судопроизводстве, пониманию творческих начал в искусстве; занимаясь истолкованием неповторимой индивидуальности каждого отдельного человека, в его собственных интересах, она помогает одновременно и другим. Ибо тот, кто научился понимать в себе человека, понимает его и в других [7, с. 76]. А.: Как видишь, Цвейг говорит об открытии путей проникновения в те тайники души, которые считались ранее “непроницаемыми” для научного изучения; Фрейд был тем, кто превратил исследование бессознательного в центральный момент изучения человеческой личности и открыл подходы к нему. И это оказало огромное воздействие на другие отрасли человекознания: на становление таких философских направлений, как философская антропология, экзистенциализм, герменевтика (См. [3]), на литературу и искусство, не говоря уже о медицине и педагогике. Но самое интересное: психо-анатитические идеи изменили и саму психологию человека, познакомившегося с ними. По словам того же Цвейга, “фрейдовские мысли … свободно обращаются в крови эпохи и языка; отчеканенные им формулы кажутся сами собой понятными; требуется, собственно говоря, большее напряжение для того, чтобы мыслить вне их, чем для того, чтобы мыслить ими” [7, с. 7]. Ты узнаешь это по собственному опыту: прочтя произведения Фрейда, ты на время станешь смотреть на людей буквально “по Фрейду”. И только спустя какое-то время поймешь, что правда Фрейда о человеке, хотя и правда, но не вся. С: Хочу убедиться в этом сам. “Работать и любить” как жизненное кредо Фрейда