По ту сторону тьмы - Йэн Бэнкс

Могла, подумала она. Раньше она никогда не задумывалась об этом, но так могло случиться в любой момент. Она знала об этом, но принять не могла. Да, но ей уже не извлечь из этого урок…

— Ух! — завопил Миц. — Есть, и вполне достаточно!

— Погоди, давай сначала попробуем…

— Но у тебя есть реактивная масса! — заорал он. — Ты сможешь!

— Две минуты назад ты утверждал, что я идиотка, и вот уже моя идея оказалась грандиозной?

— У тебя есть шанс, малышка, — сказал он уже тише, в голосе Мица появилось нечто: можно было подумать, что он сжимал в кулаке за спиной какой-то сюрприз, хитро ухмыляясь при этом.

— И что? — спросила она.

— Можно сообразить пару не особо красивых, но вполне пригодных крыльев из…

— Я не…

— Тихо, задница. Поищи-ка в клипере гражданский комплект.

— Пардон? А, ну да.

Шеррис переключилась в корневую систему компьютера корабля. К чему эта ерунда насчет гражданского дерьма? Может, Миц просто хочет ее отвлечь?

— Видишь гироскопы?

— Гироскопы? Нет.

— Они помечены ББЕ-1 и 2 — диктую по буквам: Безупречные Боевые Единицы.

— Ага, точно есть! Только они в носовом отсеке… Черт, я думала, их сняли, когда военизировали эти посудины.

— Не успели, — сказал Миц. — Ты можешь подвести питание к этому отсеку?

— Да, но не лучше ли будет…

— Нет. Падение не будет иметь такого значения, если мы правильно рассчитаем время и все маневры.

— Ладно, ладно. Я их уже заряжаю.

— Замечательно! — снова завопил он. — Сделаем подсчеты еще раз, когда окажемся поближе. Сейчас я попробую уравнять ускорения для пущей точности. Приготовься к умопомрачительному мастерскому полету «короля техники», а еще приготовься считать все входные данные.

— Я не могу ждать. — На нее внезапно навалилась усталость. Захотелось просто закрыть глаза и уснуть. Забывшись, она хотела почесаться левой рукой.

И тут же коротко вскрикнула от боли.

— Что случилось? — немедленно осведомился Миц.

— Да так. Вспомнила, что надо оплатить счета.

Она несколько раз глубоко втянула воздух.

— Ха, — усмехнулся Миц. — Искушаешь судьбу, а?

— Да. Наверное, это судьба.

— Похоже, — ответил он. — О'кей. Посмотришь, смогу ли я заставить эту развалюху крутиться так же, как твоя…

— Ну, ладно. — В его голосе прозвучал страх. — Пора, малышка.

Они с полчаса, наверное, обсуждали все детали. Шеррис сообщила Мицу все данные, какие только смогла. Он с десяток раз прогнал их через свой компьютер, каждый раз получался ответ: «Возможно». Она разобралась с гироскопами, и корабль отозвался. Затем Шеррис установила режим, который должен был позволить ей использовать гироскопы для управления кораблем во время прохождения через атмосферу Ночного Призрака.

Они произвели десятисекундное впрыскивание воды в реакторный отсек, получив мощность, — ей это удалось, вода в трубах даже не замерзла. Затем они с Мицем взяли последний снимок снежных полей Призрака со своей базы через Длоана, который эскортировал туда поврежденный корабль Синуджа; выбрали большое снежное поле на экваторе. Миц передал ей изображение ее корабля со своего монитора — оба судна шли абсолютно параллельно, медленно вращаясь, в то время как вся система вращалась вокруг них. Она сделала Мицу комплимент по поводу его мастерского пилотажа, пытаясь не смотреть на повреждения.

Но теперь Мицу следовало удалиться, а ей — совершить последний рывок, надеясь, что реактору хватит воды, что вода не замерзла где-то по дороге, что насос сработает как надо, что не упадет мощность…

— Будь осторожен.

— Не беспокойся, — сказал он. — Тридцать секунд.

— Кто, я беспокоюсь? — возмутилась Шеррис, надеясь, что Миц не уловит в ее голосе страха и боли.

Шеррис напряглась, рука жутко болела. Она по-настоящему испугалась. Ей захотелось сказать Мицу, что однажды она уже испытала подобное — когда осталась жива, упав на снег. Но она никогда не могла досказать ему эту историю до конца, а он не настаивал. Еще она хотела сказать ему, что любит его и беременна от него… но промолчала.

— Послушай, э…, малышка, — сказал он (она мысленно представила выражение его лица; если бы не шлем, он обязательно почесал бы в затылке). — Я знаю, что… ну, ты понимаешь… Вещи, которые мы не обсуждали последние несколько месяцев, то есть с тех пор, как мы с тобой вместе, но…

— Ты слишком много хочешь сказать сразу, Миц, — прервала она его, ее глаза заполнились слезами. — Не надо. Скажешь мне все потом. Десять секунд…

Шесть секунд он молчал, затем произнес:

— Удачи, Шеррис.

Она еще раздумывала над ответом, когда настало время открыть клапан. Двигатель взревел, и ей пришлось сосредоточить все свое внимание на управлении. И все с помощью одной лишь носовой камеры с плоским изображением.

Планета всплыла на экране, словно огромная округлая белая стена. Корабль вошел в верхние слои атмосферы. Она включила передатчик и услышала шум помех.

— Миц!

— Я слы… те…

— Если затея провалится и после меня останется кратер, подумай, его назовут моим именем!

Миц что-то ответил, но она уже не слышала. Падающий корабль начал дрожать и завывать, прорезая атмосферу планеты.

Они сидели впятером на террасе таверны на окраине Фарпека. Шеррис предавалась воспоминаниям.

Четверо остальных наблюдали за огромным стомом, который кружил над полями в километре восточнее таверны, время от времени ныряя обратно в слои листьев Древодома. Вокруг гиганта вились птицы-обезьяноеды. Они делали мертвые петли, беспорядочными зигзагами сновали туда-сюда. Их крылья, похожие на зазубренные крючья, разрезали воздух. Стом — раза в четыре больше любого из своей свиты — двигался с тяжеловесной грацией и достоинством, со своеобразным изяществом покачивая массивной головой.

— Давай сюда, детка, — сказала Зефла.

Шеррис вручила ей свой мультивизор. Миц смотрел через пару полевых бинокуляров.

— Посмотри-ка вон туда, — пробормотал Миц.

Шеррис взглянула на Длоана, который смотрел в том же направлении. Он крепко ухватился за деревянные перила террасы, непроизвольно сжимая и разжимая пальцы. Стом поднялся выше, по-прежнему окруженный неряшливым сборищем обезьяноедов. Один из них все еще падал.

Тесной компанией они пришли пообедать в гостиницу под названием «Ржавый Гвоздь» на окраине города после целого дня, проведенного за осмотром достопримечательностей. Синудж не давал о себе знать с тех самых пор, как они оставили его у дверей монастырского госпиталя прошлой ночью. Предположительно, он пытался добиться аудиенции у короля и должен был оставить в гостинице записку, если появятся новости.