Оружие юга - Гарри Тертлдав

Грант пожал плечами. Его длинная сигара попыхивала в одном углу рта.

— Я не силен в музыке и, боюсь, что различаю только две мелодии: свою «Янки Дудл», и все остальные.

Он произнес эту небольшую шутку привычно, как будто использовал ее много раз до этого.

Ли вежливо рассмеялся, но тут же стал серьезным.

— Пожалуйста поверьте, что я выражаю свое искреннее восхищение тем мастерством, с которым вы справлялись с армией Потомака, генерал Грант. Никогда в ходе войны я прежде не сталкиваются с таким противника, который бы был так упорен в битве.

Бледно-голубые глаза Гранта вспыхнули. Ли сразу понял, как сильно федеральный военачальник переживает, что не может бороться и дальше.

— Если бы не было этих ваших автоматов, генерал Ли, я уверен, что мы бы встретились на улицах Ричмонда, а не здесь.

— Может быть и так, генерал, — сказал Ли. Из того, что рассказал ему Андрис Руди, это было именно так. Но Улиссу Гранту не нужно знать этого. И того, откуда у Юга новое оружие.

Имя Руди, мелькнувшее в его мыслях, обратило взгляд Ли на этих ривингтонских пришельцев, которые стояли небольшой отдельной группой на лужайке Белого дома, в нескольких шагах от собравшихся офицеров армии Северной Вирджинии. Не все, воевавшие здесь люди из будущего, были среди них. Двое погибли в боях под Вашингтоном, и еще трое получили ранения. Солдаты Конфедерации доставили одного из них к хирургам, которые ампутировали ему изувеченную ногу.

Двух других своих раненых бойцов ривингтонцы отправили к своему собственному врачу. Из того, что слышал Ли, от одного из солдат Конфедерации, который видел их раны, тот не сомневался, что они тоже потеряют конечности. Тем не менее, теперь оба из них стояли со своими товарищами — перевязанные, но целые. Кроме того, у них тогда точно было заражение крови, а эта зараза погубила больше людей, чем пули.

Ривингтонцы как-то однажды уже спасли человека с сильной стадией заражения крови. Воспаление уже зашло далеко; хирурги были уверены, что долго он не продержится. Врач из будущего, тем не менее, справился тогда с септической лихорадкой. Этого ривингтонца здесь не было, но — судя по всему — жить он будет. Все хирурги Конфедерации до сих пор ломают свои головы; некоторые уже просили врачей из Ривингтона обучить их. Рука Ли дотронулась на мгновение до флакона с белыми таблетками в кармане жилета. В 2014 году лекарства делали то, что здесь считалось невозможным.

Мысли Ли вернулись к церемонии.

— Продолжим, сэр?

Но Грант, видимо, все еще переживал недавний бой.

— Если бы ваши артиллеристы не разрушили мост, мы смогли бы выбить вас из Вашингтона — даже после уничтожения наших укреплений за пределами города.

— Ваши люди, отступающие в больших количествах из Вирджинии, несомненно, сделали бы нашу задача сложнее, — сказал Ли. — Вы должны винить в этом бригадного генерала Александра.

Он махнул рукой в сторону командующего артиллерией корпуса Лонгстрита.

Портер Александр был человеком с внушительной внешностью, лет тридцати, с зоркими серыми глазами и острой каштановой бородой. Он сказал: — Виновата моя пара нарезных дюймовых пушек, генерал Грант. Эти два английских орудия были единственными у меня, способными на таком расстоянии с точностью поразить мост с моей позиции.

— Так мы продолжим, сэр? — снова спросил Ли Гранта. На этот раз федеральный военачальник согласно кивнул. Ли повернулся к музыкантам Конфедерации.

— Господа, прошу вас.

Оркестранты грянули бодрый марш. Часовые Конфедерации, которые патрулировали территорию Белого дома с момента захвата армией Северной Вирджинии Вашингтона перестроились в в два аккуратных ряда. Их командир, лейтенант в чистой, хорошо выглаженной форме, подготовленной специально для этого случая, приветствовал Ли.

Ли вежливо отсалютовал и начал официальную речь: — В знак признания перемирия между нашими странами, и в связи с тем, что вооруженные силы Соединенных Штатов покидают территории Конфедерации Штатов, я передаю охрану Белого дома, а также всего Вашингтона, в руки США.

— Я принимаю ее, генерал Ли, от имени Соединенных Штатов Америки, — сказал Грант просто, без всякой витиеватости. Южные музыканты замолчали. Через некоторое время Грант вспомнил о своих — и подал сигнал оркестру. Они заиграли ту же музыку, что и конфедераты перед этим; Ли подумал, что Грант вряд ли обратил на это внимание. Федеральные часовые в синем прошли на лужайку Белого дома, чтобы заменить часовых в сером, которые отошли от особняка.

— Пусть наши две страны долго будут сосуществовать в духе мирных отношений друг с другом, — сказал Ли.

— Я также надеюсь на сохранения мира между нами, генерал Ли, — сказал Грант.

Ли подавил нахлынувшее раздражение. Даже сейчас, федеральные лидеры, по-прежнему неохотно, признают Конфедерацию, как независимую страну.

И продолжил: — Мы завтра же двинемся в Вирджинию. Мои благодарности вашим инженерам за то, что они так быстро и грамотно отремонтировали столь длинный мост.

— Мне жаль, что армия Вирджинии не может уйти сразу, — сказал Грант. — Это правда, сэр. Мы бы расчистили вам путь раньше, но…

— Но вы громили укрепления на той стороне Потомака и снимали там все вооружение, чтобы мы не смогли иметь никакой возможности повернуть его против вас, — закончил Ли, когда командующий армией Потомака вдруг запнулся в середине своего предложения. Грант кивнул. Ли продолжал: — В вашей ситуации, я сделал бы то же самое.

Ли оглянулся на Белый дом, интересуясь, выйдет ли президент Линкольн, принять участие в церемонии. Но Линкольн, с того самого дня, как Вашингтон пал, оставался внутри здания. Ходили слухи, что его меланхолия была настолько сильна, что он ни с кем не разговаривал — и сидел один целыми днями в темной комнате. Ли знал, что слухи лгали. Федеральные служащие так и шныряли туда-сюда из Белого дома, в любое время дня и ночи. И это было хорошо. Не менее Конфедерации, Соединенные Штаты нуждались в сильной руке, чтобы управлять страной после войны. Но сейчас боль утраты была слишком велика, чтобы Линкольн появлялся на людях в столице, пока южане не ушли.

— Хороший день сегодня для вас, генерал Грант.

Ли протянул руку. Грант пожал ее. Его пожатие было твердым и уверенным, хотя и чересчур сильным. Ли кивнул оркестру Конфедерации. Они вновь заиграли «Дикси». Грант повернулся к флагу Конфедерации и снял черную фетровую шляпу.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Ли, довольный, что по крайней мере, хоть Грант публично приветствовал их стяг.

— Если это делается, то должно быть сделано должным образом, — сказал Грант, вторя Линкольну. — В душе мне хотелось бы совсем другого.