Оружие юга - Гарри Тертлдав

Кто-то думал, как и он. Демпси Эйр сказал: — Может быть, остаться в армии.

— Если только они захотят оставить тебя в армии, — возразил Коделл.

Это привело к смене темы в разговоре. С наступлением мира армия будет резко сокращаться. Тем не менее, он сомневался, что она будет уменьшена до тех крошечных сил, как до войны. Как тогда с таким длинными границами защищаться от тех же Соединенных Штатов? Многие, без каких-либо перспектив, без семей, хотели бы остаться в армии, и некоторые из них вполне могут это сделать.

— Я не возражала бы и сама, — сказала Молли Бин. — А впрочем, что будет, то будет.

В ее голосе как бы прозвучал отзвук ее прошлой жизни. Коделл понял ее колебания. Как она могла надеяться притворяться мужчиной в условиях послевоенной армии? С другой стороны, привыкнув к настоящим, дружеским отношениям с мужчинами на войне, как она могла вернуться к тем, для кого она была лишь источником вожделения? Если она не захочет больше этого, чем ей тогда заниматься? Всё это были хорошие вопросы, и он не знал ответы на ни один из них. Или не совсем так?

— Ты знаешь, Мелвин, — сказал он, стараясь поддерживать ее образ, — Чем больше читать и учиться, тем больший выбор будет у тебя в твоей жизни — и тем больше разных вещей ты мог бы делать, если бы захотел.

— Это так, — сказал Элси Хопкинс. — Я уже сам начал писать письма, так что хоть я и не могу сделать многого, но организовать свое хозяйство смогу. Конечно, я никогда не стремился к этому, но смогу.

Молли задумалась.

— Ты научишь меня, Нейт? Я тоже считаю, что я смогу добиться большего. У тебя по-прежнему учебники в рюкзаке?

— Два из них, и Завет тоже, — ответил он.

— Покажи, — потребовала она.

Коделл полез в рюкзак и достал учебник Конфедерации с примерами.

«Если один южанин может побить семь янки, сколько янки могут побить трех южан? — таков был один из его арифметических уроков.

— Что она попросила его показать? — спросил Демпси Эйр. Но он говорил так тихо, что Молли не слышала и не отреагировала. Все в Касталии Непобедимой ее любили и берегли. Она подошла, села рядом с Коделлом, и наклонила голову к книге.

Железная дорога Оранж — Александрия опять была разрушена к северу от Билетона. Полк снова разгрузился и замаршировал к недавнему полю битвы. Борозды от обстрелов еще уродовали землю, хотя проросшая трава и дикие цветы уже начали ремонт этих прорешин на зеленом теле земли.

— Поле — прямо, как новенькое, — сказал Руфус Дэниел. — Кругом все спокойно, и никаких янки вокруг.

Хотя, многие из янки и конфедератов, уже никогда не покинут Билетон. Неглубокие братские могилы выделялись грязными холмиками. Некоторые из них были вырыты слишком мелко; из одной из них торчала рука, немым укором уткнувшись к небу. Демпси Эйр опять сострил.

— Посмотрите на старого солдата, тянущегося за зарплатой!

Коделл фыркнул.

— И ты хочешь остаться в армии, Демпси, чтобы в конечном итоге так же тянуться за зарплатой, как и он?

— Мы все в конечном итоге будем там же, где и он. Рано или поздно, Нейт, — непривычно серьезно ответил Эйр.

— Вы правы, сержант, — сказал капеллан Уильям Лейси. — Вопрос лишь один. Какой путь необходимо выбрать с целью определения своей судьбы в дальнейшем?

Эйр не мог оставаться серьезным слишком долго.

— Святой отец, если это зависит от вас, я бы скорее выбрал железную дорогу.

Многие священники поднялись бы в праведном гневе и осыпали бы его проклятиями за такое легкомыслие. Лейси же показал жестами что схватил АК-47 со спины соседнего солдата и направил его на сержанта. Смеясь, Коделл сказал: — Полегче, капеллан, вы же у нас некомбатант.

— Хорошо, что напомнил мне.

Лейси смеялся тоже. Смеяться в этот яркий летний послевоенный день было приятно и легко. Но никто не смеялся под Билетоном еще в мае. Тогда всем было не до смеха.

Полк сел на другой поезд к югу от маленького городка. Хриплый локомотив, прослуживший всю войну практически без обслуживания, с натугой потянул его. Рельсы также, видимо, обходились все это время без ремонта. Пока поезд добрался до Оранж Корт Хаус, он сходил с рельс два раза, смешивая при этом солдат вповалку. При втором сходе один человек сломал руку, другой лодыжку.

— Черт, свои вещи, похоже, хрен найдешь после этого, — мрачно сказал Эллисон Хай.

— На таких стареньких линиях могло быть и хуже, — ответил Коделл. Оба тяжело дышали. Наряду со всеми, они с трудом втолкнули свой вагон обратно на рельсы. Коделл сравнил этот участок дороги с виденным ранее федеральным участком и локомотивами на севере Манассас Джанкшн. Он покачал головой: вот еще один факт обилия ресурсов у Севера. Он задумался, как много времени Конфедерации потребуется на восстановление всего разрушенного, после трех лет напряженной борьбы.

Поезд с грохотом промчался мимо Оранж Корт Хаус, потом мимо зимних квартирах 47-го полка. Некоторые из хижин были сожжены; большинство других были разобраны на дрова. Коделл смотрел на исчезающий лагерь без сожаления. Тот был напоминанием о самой голодной зиме в его жизни. В Гордонсвилле поезд свернул на центральную линии Вирджинии, по направлению к Ричмонду. Дорожное полотно было настолько в плохом состоянии, что зубы Коделла стучали друг о друга, как будто холодная зима неожиданно вернулась.

— Кто-нибудь хочет сделать ставку на то, как часто мы будем съезжать под откос, прежде чем наконец, приедем? — спросил Руфус Дэниел. Вагон немного оживился. Коделл сделал ставку на три раза, не рассчитывая на выигрыш. Десять долларов Конфедерации было не жалко. Лучше было бы два доллара янки или, еще лучше, два доллара в серебре. Он не слышал сладкий звон монет в кармане уже в течение длительного времени.

Поезд остановился на ночь за станцией Элис, в нескольких милях к северу от столицы Конфедерации.

Капитан Льюис заявил: — Мы подождем здесь один день, чтобы собралась вся армия Северной Вирджинии. Перед тем, как все полки разъедутся по своим родным штатам, они пройдут грандиозным парадом по улицам столицы — пусть люди поприветствуют победителей.

— Это будет забавно, — сказал Эллисон Хай. — Пусть они внимательно вглядятся в бедных тощих дьяволов, которые сражались за них. Думаю, воспоминания будут еще те.

Коделл махнул рукой.

— Нас они, может, не запомнят, но думаю, они долго будут помнить наши костры, озаряющие небеса.

Насколько мог видеть глаз, костры мерцали через каждые несколько футов — тысячи костров. Коделл моргнул, немного смущенный. Художникам следовало бы запечатлеть этот момент: последний привал армии Северной Вирджинии.