Оружие юга - Гарри Тертлдав

— Строиться! — громко сказал капитан Льюис. — В колонну по отрядам. Как обычно.

Рота выстроилась рядом с флагом Непобедимой Касталии, который в настоящее время более напоминал кружево салфетки чем боевой флаг — из-за множества дыр, пробитых пулями и осколками. Его полированное древко красного дерева было новым, с золоченым орлом на вершине. Оно было вскладчину куплено в Вашингтоне. Пуля Минье перебила старый флагшток боях под Фортом Стивенс.

В отряде были и новички. Эдвин Пауэлл получил четвертую рану в боях под Вашингтоном. Это стоило ему левой руки, и теперь он был уже не в строю. И Отис Месси сгинул в окопах под северной столицей. Два ветерана-рядовых из другой роты, Билл Гриффин и Бертон Уинстед, заняли их места. Капитан Торп, из гвардии Чикоры, заменил во главе полка раненного в ногу полковника Фариболта. Билл Смит и Марцелл Джойнер, немногие из выживших полковых музыкантов, заиграли, и 47-й Северокаролинский вышел на марш. Многие из местных приветствовали их, когда они проходили через Манассас Джанкшн. Но некоторые просто стояли и смотрели, с отсутствующим выражением лица. Янки удерживали город в течение большей части войны. Судя по внешнему виду, особенно по местным лавочникам, они не голодали. Почти все, казалось, питаются лучше, чем победившие солдаты армии Северной Вирджинии.

Солдаты шли к юго-западу вдоль линии железной дороги. Они прошли менее мили, когда Коделл остановился и присвистнул.

— Когда янки задались целью прервать сообщение поездов, они не валяли дурака, правда? — тихо сказал он.

— Это уж точно, — согласился Демпси Эйр, критически оглядывая линию, словно профессиональный геодезист. — Это называется крупная диверсия на дороге.

Железные дороги были главными целями для солдат Севера и Юга всю войну. Локомотивы перемещали большое количество солдат и грузов быстрее, чем что-либо другое. Диверсии на дорогах противника были лучшим способом помешать этому. Вот федералы и уничтожили десять миль собственной дороги, чтобы конфедераты не могли использовать ее после битвы под Билетоном.

Сжигание шпал, выкорчевывание рельсов путем нагревания их в огне, а затем, сгибая их — все это было обычным явлением. Но янки пошли еще дальше. Каким-то образом они не только сгибали рельсы, но и скручивали их штопором; теперь они лежали в высокой травой и кустарнике, будто выброшенные каким-то гигантом. Когда Коделл высказался вслух об этом, Демпси Эйр пошутил: — Жаль, что у меня нет гигантской бутылки под такой штопор. Думаю, тогда можно было бы поставить себе стеклянный домик на плантации и не экономить на комнатах.

— Мне просто интересно, как долго этот участок будет восстанавливаться, — сказал Коделл. — До Тредегарского металлургического завода дорога не доходит, так что черт его знает, когда тут все восстановят.

Демпси Эйра так же мало интересовало состоянии железных дорог в Конфедерации, как и Коделла его шутки. Щелкнув пальцами с досады, он сказал: — Ты просто не можешь глядеть на вещи с юмористической точки зрения.

Зная, что это правда, Коделл промолчал. С его характером, он не мог не задумываться над серьезными вещами.

Вечерело, когда 47-й Северокаролинский полк достиг станции Катлетт, где железная дорога снова функционировала.

Полк разбил лагерь за пределами маленького городка.

Не все, что могло гореть, было сожжено. Полуразрушенная повозка с мебелью пошла на дрова для костров. Коделл подумал, что в один прекрасный день армия будет избавлена от таких способов добычи топлива, ведь повозка, несомненно, принадлежала одному из жителей Вирджинии. Коделл подумал, что если ее владелец был сторонником северян, он вряд ли предполагал, что его имущество окажется в огне.

Солдаты окружили костры, кипятя кофе и разогревая тушеное мясо из соленой свинины и сушеных овощей. Коделл ел, пока не насытился до отвала, и наполнял свою оловянную чашку кофе три раза. Он снова начал привыкать к полноценному питанию после столь долгого времени голодания. Он подозревал, что огромные свалки пищевых отходов вокруг Вашингтона могли бы прокормить всю Конфедерацию, а не только армию Северной Вирджинии. Солдаты по-прежнему пользовались захваченными пайками янки.

Он засунул веточку в огонь и подожженным концом прикурил сигару. И надолго задержал дым во рту, наслаждаясь его вкусом; это было так здорово после настоящего кофе. Коделл попытался выдуть колечко дыма, но получилось только рваное облачко. Потом он, блаженно улыбаясь, лег на живот, опираясь на локти. Такой конфуз, с колечком дыма, обычно раздражал его, но не сегодня.

— Хочешь добавки, Нейт? — спросила Молли Бин, вставая. — Я могу поделиться с тобой.

— Нет, спасибо… Мелвин. Больше не влезет. В Вашингтоне так много всего, что я иногда удивляюсь, зачем Северу нужны были мы. Кажется, у них всего было даже чересчур.

Это вызвало согласное бормотание от всех, кто слышал его. Эллисон Хай сказал: — Без наших новых винтовок, янки прижали бы нас, в конце концов. Как Нейт говорит, у них слишком много всего.

— Ты всегда был пессимистом, Эллисон, — сказал Уильям Уинстед. — Мы бы сделали их независимо от оружия. Мы крепче, чем они.

— Они тоже не промах, Билли, — сказал Коделл и никто не возразил. — И их всегда было больше, чем нас. Лично я ужасно счастлив, что у меня есть этот автомат.

— Это так, Нейт, кто спорит, — сказал Уинстед. — Я вот вскорости собираюсь посмотреть, что там, на моей ферме. Конечно, это лучше было бы сделать с автоматом, чем с моим стареньким ружьем, если опять же будут боеприпасы.

— Это ты прямо в точку, Билли, — сказал Кеннел Тант, другой фермер. — Не хочу забегать вперед, но как не хочется опять возвращаться к нашим однозарядкам.

— Да ради всего святого: и оружие и боеприпасы есть в Ривингтоне, — сказал Коделл. — Это не такая уж долгая поездка для любого из нас. Думаю, там будет нетрудно купить побольше боеприпасов.

— Когда еще можно будет купить, а эти мы истратим быстро, — сказал Эллисон Хай. Он сделал паузу, его лицо еще больше помрачнело. — Интересно, сколько ривингтонцы запросят за них.

Молчание, задумчивое молчание царствовало вокруг костра. Цены по всей Конфедерации взлетали спиралью на головокружительные высоты. В армии это сильно не отражалось на них: питание, жилье, одежда — все это в какой-то мере предоставлялось. Но когда за это придется платить… Коделл размышлял о цене в пятьдесят или семьдесят пять долларов за шляпу, что составляло зарплату за несколько месяцев для учителя. Фермерам, которые составляли подавляющее большинство Непобедимой Касталии, сравнительно повезло. По крайней мере, они были в состоянии прокормить себя, как только вернутся домой. Он задавался вопросом, а как же жить ему…