Вынужденное знакомство - Татьяна Александровна Алюшина

Она таяла, растворялась в этом поцелуе и сильных объятиях мужчины и стонала, понуждая и призывая его двигаться вперед, – она то плыла, улетая куда-то сознанием, то требовала дать выход ее страсти.

И он услышал и почувствовал все ее порывы и, усилив, углубив поцелуй, повел дальше и выше, лаская и шепча на ушко жаркие, сводящие с ума обещания…

И она шла за ним и вырывалась вперед, перехватывала инициативу и вела уже за собой, но тут же снова передавала ведущую партию ему, и летела за ним, и вскрикнула от наслаждения, когда, войдя в нее, он соединил их тела… и летела, неслась вместе с ним к их новой вершине…

И они выскочили на свой пик и вздохнули одним пораженным вдохом и поднялись еще выше… и на какой-то краткий миг им обоим показалось, почудилось, что они сливаются в одно целое и видят свои собственные силуэты где-то там, там…

Они долго лежали, не двигаясь и не произнося ни слова, постепенно отпуская остроту испытанных чувств и эмоций и уравновешивая дыхание.

– Вам не кажется, доктор, – прошептала обессиленно Полина, – что я прошла весь курс за один прием?

– Это обманчивое ощущение, – выговорил, еле произнося слова, Ярыгин, – просто новая методика. Я бы все-таки настаивал на длительном курсе. – Помолчал и внес уточнение: – Или на добавочном применении.

– Боюсь, что добавочного мне не перенести, – смогла даже хохотнуть Полина. И вдруг всполошилась от неожиданно пришедшей в голову мысли: – Вася! Надо срочно позвонить брату!

– А сколько времени? – уточнил Прохор.

– Да какая разница! – отмахнулась Полина, выбираясь с кровати, и тормознула, сообразив: – А где мой телефон?

– Наверное, остался в кухне на столе, – предположил Ярыгин, садясь и спуская ноги с кровати.

– А одежда? – озадачилась новой заботой Полина.

– С этим сложнее, – сообщил он, осмотрев комнату, по которой были разбросаны вещи, словно их разметало взрывом.

Вдвоем им удалось отыскать футболку и шорты Полины, а вот с бельем поиск как-то не задался – хрен знает, куда оно улетело и задевалось, требовался более тщательный осмотр.

– Да и бог с ним, – отмахнулась Поля.

Натянула на голое тело шорты с футболкой и побежала в кухню.

Смартфон обнаружился именно там, где и предположил Прохор: на обеденном столе.

– Вася… – произнесла она, когда брат ответил на звонок, и запнулась, не зная, как и что ему объяснять, посмотрев растерянно на Прохора, словно ожидала от того подсказки.

– Поля, что случилось? – тревожно спросил Василий. – Что-то с Саввой?

– Нет-нет, – заспешила успокоить его Полина, – с Саввушкой все в порядке.

– С бабушкой? – выдвинул следующую гипотезу очередного постигшего их несчастья Василий.

– Да нет, со всеми все в порядке! – Поля расстроилась в момент от этой его готовности и постоянного ожидания наступления какой-нибудь новой неприятности.

– Полька, ну и чего ты тогда звонишь в такую рань? – проворчал он и, видимо посмотрев время, возмутился: – Блин, полседьмого утра!

– Вася… – начала она вторую попытку. – Настя нашлась.

Он ничего не сказал – молчал и дышал в трубку какое-то время. А потом спросил враз осипшим голосом:

– Где нашлась?

– Да здесь, здесь, Васенька, – совершенно неожиданно вдруг заплакала Полина и заспешила объяснить: – С ней все в порядке, она жива и здорова. Ее привел в бабушкин дом этот козел, хотел, видимо, Саввушку забрать. Но его удалось схватить и арестовать. Я просто не могу тебе все сейчас объяснить и рассказать. Ты позвони Вадиму Юрьевичу, он все тебе подробно объяснит. И приезжай. Бери билет на ближайший рейс и приезжай. Только не садись за руль, пожалуйста.

– За какой руль?! – закричал вдруг Вася, – Что ты несешь?! Объясни толком, где сейчас Настя?! Что у вас там происходит?!

– Не ори на меня! – оборвала она его резким, холодным окриком, вдруг в один миг успокоившись и перестав плакать. И спокойным, деловым тоном объяснила: – Вася, все закончилось. Все плохое закончилось! Настя снова с нами, только ее забрали в больницу для обследования, на всякий случай, чтобы проверить, не пичкал ли он ее психотропными препаратами. И Саввушку забрали вместе с ней, чтобы не разлучать мать с ребенком. – Помолчала и добавила: – Это все, что я могу объяснить тебе по телефону.

– Я понял, – остыл Василий и извинился: – Прости. Ты же понимаешь.

– Я понимаю, – холодно ответила Полина и повторила: – За руль не садись, езжай на поезде. И маме позвони.

И прервала разговор, не дожидаясь его ответа и не прощаясь.

– Строго ты с ним, – прокомментировал ее отповедь Ярыгин.

– Да, – согласилась она и честно призналась: – Так меня что-то достала вся эта канитель. Кажется, я просто устала до отупения, близкого к безразличию, от переживаний и трагедий, от несчастий и постоянного ощущения беды. Слава богу, что все закончилось.

– Так бывает, – кивнул он. Подошел, встал рядом и обнял, поддерживая, по-человечески, без ноток эротики или сексуальной направленности: по-дружески. – Особенно на войне. Когда кончается долгий, тяжелый бой, вымотавший физически и душевно до дна, без остатка, человек словно черствеет душой, не способен эмоционально реагировать больше ни на какой кошмар и ужас вокруг. А ты вышла вчера из боя. – Он поцеловал ее в лоб и пообещал: – Это пройдет. Очень скоро пройдет.

– Надеюсь, – со вздохом, обняв его двумя руками за талию, прижалась Поля щекой к его груди, – а то такое ощущение, что внутри пустота: ни боли, ни страха. – И вдруг отклонилась, посмотрела в лицо и совершенно неожиданно спросила, резко меняя тему: – Ты мне лучше скажи: где твоя жена и ребенок?

– О как? – оторопел от столь неожиданного поворота беседы Ярыгин. Помолчал, посмотрел изучающе на девушку и спросил: – Кофе будешь?

– И кофе, и бутерброд или что-нибудь другое, чем ты можешь меня накормить, – огласила список пожеланий Полина и напомнила: – Только ты не отвлекайся, готовь и рассказывай.

– Рассказывать… – протянул задумчиво Ярыгин.

Собственно, рассказывать особенно-то и нечего.

Никаких страстей-мордастей в их с Евгенией романе не бушевало, и прекрасно-романтической истории не случилось, а все было почти что буднично.

После первой своей неудачной женитьбы Прохор обзаводиться семьей не спешил, сильно охладев к институту брака как таковому. Думал, может, когда-то в будущем у него и получится, но сразу же уточнял, что для того, чтобы он решился на такой шаг, понадобится какая-нибудь совершенно особенная девушка и, разумеется, настоящие, сильные чувства.

Так-то «планочку» себе задал высоковатую, держа в уме дедову присказку: «Жена – это то, что ты заслужил». А посему Ярыгин, пока на тех «поприщах» что-то там себе заслуживал да зарабатывал, прекрасно жил-поживал и в статусе холостяка, романясь в удовольствие и