Опасная игра - Анита Миллз

Встав со стула, она подошла к окну и, выглянув из окна, окинула взглядом улицу внизу. Все было тихо, спокойно, и не видно ни одной души, если не считать нескольких лошадей у коновязи через пару домов от пансиона. В бледно-розовом утреннем свете можно было разглядеть вывеску над дверью дома, возле которого стояли лошади. На ней было написано большими буквами: САЛУН, а несколько ниже и помельче: ЛЮБЫЕ ИГРЫ НА ЛЮБОЙ ВКУС.

За эти последние пять минут она испытала целую гамму чувств — от страха до гнева, от облегчения до раздражения, закончив снова гневом. Как только он мог ради собственного удовольствия отправиться куда-то резаться в карты, бросив и ее саму, и ее деньги на произвол судьбы?! А может быть, он все-таки взял с собой ее пятьдесят девять долларов?..

Первым, что остановило на себе ее внимание, когда она отошла от окна, был его «кольт», который она положила на стол, когда вошла, и в ней внезапно созрело решение. Она теперь знала, как ей следует поступить. Возвратившись в другую комнату, она надела туфли и, найдя его пояс с кобурой, пристегнула его вокруг талии. Он тут же съехал на самые бедра и косо на них повис. Должно быть, она выглядит совершенно нелепо, но это ее мало волновало. Она же не может выйти на улицу одна, не имея никакой защиты, особенно после того, что произошло ночью. Зная, что Гиб и его дружки где-то близко, она должна быть особенно осторожной.

На цыпочках спустивших по лестнице, чтобы не разбудить других постояльцев, она вышла на улицу и направилась прямиком к салуну. Утренний воздух, коснувшийся ее разгоряченных щек, показался ей почти прохладным, но не настолько, чтобы охладить пылавший в ней гнев. Дойдя до салуна, она ступила на скрипучий дощатый настил. Подойдя к решетчатой двустворчатой двери, она некоторое время стояла в нерешительности, а затем, встав на цыпочки, заглянула внутрь. Обведя взглядом комнату, она увидела несколько грубых, угрожающего вида ковбоев, и ей стало несколько не по себе. А потом она увидела его.

Он сидел в задней части помещения, прямо под жестяным фонарем. Шляпы на нем не было, пиджака тоже, рукава рубашки были закатаны почти до локтей. Она видела, как он, хлебнув чего-то, похожего по виду на виски, ленивым взглядом окинул свои карты. Затем, наклонившись вперед, пододвинул к центру стола кучку смятых банкнот. Что ж, она увидела больше чем достаточно. Забыв о пьяных ковбоях, она вытащила из кобуры тяжелый «кольт», взвела курок и с яростным выражением лица переступила через порог салуна.

— Хорош телохранитель, нечего сказать, — язвительно сказала она, подойдя к Мэтту. — Меня могли умыкнуть, а ты бы даже не заметил. Да тебе было бы и наплевать на это.

Прежде чем он успел что-нибудь сказать в ответ, она показала «кольтом» на груду денег на столе и полюбопытствовала:

— Там есть и мои?

— Какого черта? — возмутился один из игроков, посмотрев на Маккриди. — Кто она такая, черт побери?

Мэтт ограничился лишь быстрым взглядом в сторону Верены, и этого было вполне достаточно, чтобы понять — перед ним была до предела разъяренная женщина. Она стояла совершенно прямо, словно жердь проглотила, и взирала на него с таким видом, будто была самой богиней возмездия, готовой ринуться с небес и покарать его смертью.

— Моя сестра, — ответил он, как ни в чем не бывало.

— Вы что, разрешаете ей носить с собой пушку таким манером? — поинтересовался другой.

Делая вид, что не замечает их, она, не сводя глаз с Маккриди, отчеканила:

— Мои деньги исчезли, Мэтью. Где они?

Он даже не взглянул на нее:

— Итак, джентльмены, я сделал свою ставку — повышайте ее или уравнивайте[43].

Ее взгляд перешел на груду денег на столе.

— Сколько там моих? — повторила она свой вопрос с угрозой в голосе.

Он и на этот раз не ответил.

— Постойте-ка, приятель, — возразил первый, — вы же, надеюсь, не играете на украденные деньги?

— Уже нет, — отозвался Мэтью. — Последние два часа — только на свои.

Ей трудно было поверить своим ушам. Он, можно сказать, сознался! Крепко держа «кольт» обеими руками, она направила его на Маккриди:

— А ну-ка, давай их сюда — мне нужны мои пятьдесят девять долларов прямо сейчас.

Поскольку он даже не шелохнулся, она резко двинула револьвером из стороны в сторону, заставив троих партнеров Мэтта нырнуть под стол, и проговорила:

— Ты что, оглох? Я хочу забрать свою долю немедленно.

— Эй, послушайте, юная леди, — сказал один из игроков, выглядывая из-под стола. — Это не его деньги, и он может их отдать только потом — если выиграет. Там ведь и наши ставки.

— Мне наплевать на вашу дурацкую игру! Мне нужны мои деньги!

— Знаешь, ты мне до чертиков надоела, — проронил Мэтт, а затем, снова сосредоточившись на игре, сказал более спокойным тоном:

— Итак, джентльмены, кто из вас будет уравнивать мою ставку?

— Знать бы, что там у вас на руках, — пробормотал один из игроков, рослый, дородный мужчина, недовольно глядя в свои карты. — Проклятье!

— Хотите узнать — уравнивайте мою ставку, — напомнил ему Мэтт.

— Ну хорошо. — И дородный игрок выдвинул два столбика серебряных монет. — Я ставлю, как и вы, двадцать и еще десять сверху.

— Я воздержусь, — решил его сосед слева. — Пас.

— Я тоже, — присоединился к нему третий игрок. — У меня не так много бабок, чтобы швырять их на ветер. Я и так уже сколько продул.

Мэтью никогда не отличался малодушием и умел рисковать; он лениво откинулся на спинку стула, но вскоре с небрежным видом снова сел прямо и пододвинул все, что у него оставалось, к середине стола:

— Я ставлю ваши десять и еще пятьдесят сверху.

— Что-что? — У Верены даже перехватило дыхание. — Мэтью, как ты можешь — там же и мои деньги!

Один из тех, кто вышел из игры, глянул на сидевшего напротив верзилу и сказал:

— Будь я проклят, Билл, если ты не пожалеешь, что уравниваешь его ставку! Или у тебя такой классный расклад?

От этого карточного стола зависела вся ее дальнейшая судьба, а они себе сидят и перекидываются какими-то словами, словно ничего особенного не происходит.

— Эй, послушайте, вы, — все до одного! Часть этих денег — моя, но я вам не позволяла играть на них в эту… в эту идиотскую игру!

Ее слова были пропущены мимо ушей. Все с нетерпеливым ожиданием смотрели на Билла — что он станет делать? Лицо Билла от негодования покраснело:

— Черт вас возьми, мистер Геррик! Вы же сами видите, у меня нет таких денег. Если б вы были джентльменом, то хотя бы вернули мне ставки со стола!

Мэтт пожал плечами:

— Что ж, значит, я не джентльмен, так что играйте или пасуйте.

— Но это нечестно! — воскликнул Билл и повернулся к остальным за поддержкой: — Видите, что он вытворяет? Знает, что у меня нет ни шиша, и делает такие высоченные ставки! Это же чистое надувательство!