Судьба хуже, чем у дракона - Джон Мур

Терри поднес к свече спичку, а Глория засветила лампу. Свет озарил маленький кабинет. Глория стояла посреди комнаты плотно закутавшись в накидку и опустив на лицо капюшон. Она терпеливо подождала, пока Терри обратит на нее полное внимание, затем театральным жестом сбросила накидку и сделала небольшой пируэт.

— Как тебе?

— Что?

— Ты заметил во мне какие-нибудь изменения?

Жизнь заставила Терри выучить ответ на этот вопрос.

— Ты похудела, — одобрительно сказал он. — И выглядишь потрясающе. Конечно, ты и раньше шикарно выглядела, но теперь ты просто супер-пупер…

— Не правильно, — прервала Глория. — Попробуй еще разок.

— Новое платье, — с энтузиазмом ответил Терри. — Очень красивое. Цвет так идет к твоим глазам.

— Ты слепой? Иногда мне кажется, что все мужчины настоящие слепцы, — она тряхнула головой и указала на свою прическу. — Я сменила свет волос.

Терри внимательно оглядел ее.

— Не-е-ет.

— Да. Смотри, они золотистые.

— Они и были золотистые.

Не такие золотистые. Прежде у меня был Легкий Медовый Золотистый оттенок, а теперь Приглушенный Миндально-солнечный.

— Выглядит точно так же.

Глория скрестила руки на груди.

— Невероятно. Знаешь, Терри, женщине приходится терпеть множество мучений, чтобы хорошо выглядеть в глазах своего мужчины. И самое малое что вы, мужчины, можете сделать — это высказать хотя бы немного одобрения.

— Я стригусь каждый месяц. Но при этом не прыгаю перед каждой встречной женщиной и не пристаю к ней с вопросом: «Ну, что вы об этом думаете?».

— Это потому, что ты всегда носишь одну и ту же прическу.

Терри прекрасно знал, что спорить бесполезно. Вместо этого он предпринял стратегическое отступление. Он взял Глорию за руку и мягко притянул поближе к лампе.

— Да, и в самом деле, — убежденно заявил он. — Из-за плохого освещения я сразу не разглядел, но теперь, когда ты подошла поближе к свету, я вижу значительные отличия. Да, это очень красиво. Просто сногшибательно.

— Ты правда так думаешь? — Глория теснее прижалась к нему.

Терри погладил ее волосы.

— Конечно. Ты выглядишь потрясающе. Этот цвет так идет к твоим глазам.

— Ты сводишь меня с ума, — промурлыкала Глория. Она поцеловала его в последний раз, затем приняла деловой вид. — Итак. Если кто-нибудь спросит, весь последний месяц ты охотился во владениях Лорда Джорджа. Я попрошу Дженни, чтобы она сказала Джорджу, чтобы он подтвердил это. Никто не сможет проверить — к Джорджу постоянно кто-нибудь приезжает поохотиться на кабана или оленя. Завтра я схожу в Геральдическую палату. Я знаю там несколько клерков. Они возьмут недорого, чтобы выправить документы Хаггинсу и занести их в реестр. Кто-нибудь видел твой греб?

— Он изображен на моих доспехах.

— Белый рыцарь, верно? В красной мантии? Я попрошу разработать что-нибудь похожее для Хаггинса. Скорее всего, никто в Дасгате не помнит, как выглядел твой герб, но если вдруг возникнут вопросы, они подумают, что просто ошиблись.

— Отлично.

— Так же я схожу в комитет по турнирам и попрошу внести Сира Хаггинса в списки нескольких последних турниров. Если мы не заявим, будто он выиграл соревнование, то никому и дела не будет, участвовал он или нет, — Глория на минутку задумалась. — Этого должно хватить, чтобы при быстрой проверке не вызвать подозрений. Сомневаюсь, чтобы кто-то изучал историю Хаггинса более тщательно. Всем это без разницы. Всем — ладно — Королю Дефо не терпиться выдать Джейн замуж.

— Хаггинс подыграет, — ответил Терри. — Жизнь — это сцена, и все мы в ней актеры. Роль беззаботного джентльмена как раз ему подойдет. Хотя… — он задумался.

— Что, милый?

— А, да так, я просто… Не знаю, — Терри отвел глаза, внезапно смутившись, что позволил своим чувствам вырваться на волю. — Подумай, скольким рыцарям удалось убить дракона? Сколько рыцарей вообще видели живого дракона? И вот, когда я сам убил его, вынужден отдать свою славу кому-то другому. Это я должен быть героем. Конечно, — быстро добавил он из боязни, что будет не правильно понят, — все это ни что в сравнении с тобой, дорогая. Но если уж тебе все равно придется выйти замуж за Роланда…

— Ты мой герой, Терри.

— О, Глория. Ты такая милая. Я чувствую себя полным ничтожеством.

— Извини, — Глория обняла его. — Я знаю, что ты в самом деле убил дракона, милый. И с твоей стороны было очень благородно отказаться от своего подвига. И мы обязательно поженимся. Не переживай на счет Роланда. У меня есть план.

Она подняла с пола свою накидку. Терри помог ей надеть ее.

— Чтобы ты ни придумала, это будет лучше, чем моя попытка с убийством дракона. Что за план?

Принцесса похлопала его по руке.

— Я расскажу тебе, когда придет время. Мы поженимся, и ты будешь героем. А пока что возвращайся на службу и делай вид, что вернулся с охоты. Я свяжусь с тобой. И не переживай на счет Роланда.

Роланд старался выглядеть солидным. Он оставил в гардеробе свои элегантные шелковые рубашки и выбрал более привычную из обыкновенного белого льна. Вместо модного парчового жакета одел простой серый, из домотканного полотна. Он оставил все свои любимые украшения и достал ремень с неприметной пряжкой, а так же черные ботинки, точно такие же, в каких ходили его отец и дядя. Он даже решился отстричь длинные волосы, но в результате ограничился тем, что немного подравнял их и собрал в конский хвост, который спрятал под воротник. В общем, он сделал все, чтобы создать образ серьезного, респектабельного бизнесмена, и сейчас, сидя за длинным столом переговоров в окружении родственников, понимал, что потерпел полное фиаско.

— Тмин, — протянула тетушка Агата. Она была самой старой из дюжины Вестфилдов, собравшихся за столом (даже старше своего мужа на три года, хотя, все делал вид, что этого не знают) и поэтому возглавляла каждую семейную встречу. В голосе ее, лишенном всяких эмоций, слышалось полное равнодушие к тому, что Роланд знает, как она к нему относится, подобное же презрение она демонстрировала ко всем его идеям. Разумеется, она никогда прямо не отклоняла предложения племянника. Она говорила что-то вроде: «Очень интересная идея» или «Мы обязательно обсудим твое предложение», а иногда «Понятно». Но результат всегда был один и тот же.

— Ржаной хлеб с тмином, — бодро вещал Роланд. Он старался сохранять позитивный настрой, надеясь, что заразит энтузиазмом остальных, но нотки отчаяния уже звучали в его голосе. — Легкий ржаной хлеб с тонким ароматом тмина…

— Разве люди едят много тмина, Роланд?

— Нет, конечно. Но исследования показали, что смешанный с ржаным тестом…

— Похоже, ты провел много исследований семян, Роланд, — дядя Джеффри подцепил стопку старых предложений, которые Роланд принес с собой. Их все отвергли на предыдущих собраниях. — Батоны, обсыпанные маком, булочки с кунжутом, лемонные маффины с… — он глянул в бумаги, — опять с маком.

— Все эти продукты прекрасно продавались на тестовых рынках, — ответил Роланд. — Так же, как и этот, — он заранее приготовил несколько краюх хлеба, которые стояли в закрытой корзине в центре стола. Никто из членов совета к ним даже не притронулся.

— А теперь ты предлагаешь ржаной хлеб с тмином, — подытожила тетя Агата. Она тыкнула в корзину, отодвигая ее от себя подальше. — Существует хотя бы одна причина твоей одержимости семенами, Роланд?

— Причина в продажах, — ответил Роланд. — Продажи резанного хлеба снижаются…

Не стоило этого говорить. Обстановка за столом накалилась. Его семья не была готова воспринимать плохие новости. Роланд попытался объясниться.

— Я всего лишь хочу сказать, что сейчас наблюдается спрос на натуральную пищу. Нам нужно дать людям, ведущим здоровый образ жизни, здоровый продукт. Зерна, орехи, ягоды — они любят все такое. Если мы добавим семена в наши продукты, мы сможем…

— Ясно, — произнесла тетя Агата.

— Роланд, — прервал его дядя Стимсон, — не люблю говорить очевидные вещи, но хлеб и так делают из зерен. Мука — это измельченные зерна пшеницы и ржи. К ним незачем добавлять другие зерна.

— Но все же мы находим твою идею интересной, — вставила тетя Агата.

— Не падай духом, Роланд, — сказал дядя Джефри. — Будь уверен, мы тщательно обдумаем твое предложение. Давайте перейдем к следующему вопросу.

И они перешли. Разговор зашел о ценовой политике и стоимости муки. Роланд собрал свои бумаги и покинул переговорную. Корзинки с хлебом он оставил на столе. Его отец, извинившись, вышел следом. Он настиг сына в конце холла и обнял за плечи.

— Роланд, — произнес он. — Хочу сказать тебе, как я ценю твои усилия. Мы все ценим.

— Ничего они не ценят, пап. Они даже не слушали.

— Это сложный бизнес, сынок. Твои дяди и тетя крутятся в нем всю жизнь. Нужно много времени, чтобы заслужить их доверие.