Степь отпоёт (сборник) - Виктор Хлебников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
68. В лесу. Словарь цветов
На эти златистые пижмыРосистые волосы выжми.Воскликнет насмешливо: «Только?»Серьгою воздушная о́льха.Калужниц больше черный холод,Иди, позвал тебя Рогволод.Коснется калужницы дремя,И станет безоблачным время.Ведь мною засушено дремяНа память о старых богах.Тогда серебристое племяБродило на этих лугах.Подъемля медовые хоботы,Ждут ножку богинины чёботы.И белые ель и березы,И смотрят на небо дерезы.В траве притаилась дурника,И знахаря ждет молодика.Чтоб злаком лугов молодиться,Пришла на заре молодица.Род конского черепа – кость,К нему наклоняется жость.Любите носить все те имена,Что могут онежиться в Лялю.Деревня сюда созвана,В телеге везет свою кралю.Лялю на лебедеЕсли заметите,Лучший ни небе деньКрилей отметите.И крикнет и цокнет весенняя кровь:«Ляля на лебеде – Ляля любовь!»Что юноши властной толпоюВезут на пути к водопоюКралю своего села –Она на цветах весела.Желтые мрачны снопыПраздничной возле толпы.И ежели пивни захлопалиИ песни вечерней любви,Наверное, стройные тополиСмотрят на праздник в пыли.Под именем новым – Олеги,Вышаты, Добрыни и ГлебыВезут конец дышла телеги,Колосьями спрятанной в хлебы,Своей голубой королевы.Но и в цветы запрятав низ рук,Та, смугла, встает, как призрак.«Ты священна, Смуглороссья», –Ей поют цветов колосья.И пахло кругом мухомором и дремой,И пролит был запах смертельных черемух.Эй! Не будь сурова, не будь сурова,Но будь проста, как вся дуброва.
<1913>69. «Меня проносят <на> <слоно>вых…»
Меня проносят <на> <слоно>выхНосилках – слон девицедымный.Меня все любят – Вишну новый,Сплетя носилок призрак зимний.
Вы, мышцы слона, не затем лиПовиснули в сказочных ловах,Чтобы ласково лилась на земли,Та падала, ласковый хобот.
Вы, белые призраки с черным,Белее, белее вишенья,Трепещ<е>те станом упорным,Гибки, как ночные растения.
А я, Бодисатва на белом слоне,Как раньше, задумчив и гибок.Увидев то, дева ответ<ила> мнеОгнем благодарных улыбок.
Узнайте, что быть <тяжелым> слономНигде, никогда не бесчестно.И вы зачарован<ы> сном,Сплетайтесь носилками тесно.
Волну клыка как трудно повторить,Как трудно стать ногой широкой.Песен с ненками, свирелей завет,Он с нами, на нас, синеокий.
<1913>70. Написанное до войны
– Что ты робишь, печенеже,Молотком своим стуча?– О, прохожий, наши вежиМеч забыли для мяча.В день удалого походаСокрушила из засадыПеченегова свободаСвятославовы насады.Он в рубахе холщево́й,Опоясанный мечом,Шел пустынной бечевой.Страх для смелых нипочем!Кто остаться в ПеремышлеИз-за греков не посмели,На корму толпою вышли –Неясыти видны мели.Далеко та мель прославлена,Широка и мрачна слава,Нынче снова окровавленаСветлой кровью Святослава.Чу, последний, догоняя,Воин, дальнего вождя,Крикнул: «Дам, о, князь, коня я,Лишь беги от стрел дождя!»Святослав, суров, окинулБелым сумраком главы,Длинный меч из ножен вынулИ сказал: «Иду на вы!»И в трепет бросились многие,Услыша знакомый ответ.Не раз мы в увечьях, убогие,Спасались от княжеских чет.Над смущенною долинойОн возникнул, как утес,Но прилет петли змеинойСмерть воителю принес.«Он был волком, не овечкой! –Степи молвил предводитель. –Золотой покрой насечкойКость, где разума обитель.Знаменитый сок ДунаяНаливая в глубь главы,Стану пить я, вспоминаяСветлых клич: «Иду на вы!» –Вот зачем сижу я, согнут,Молотком своим стуча.Знай, шатры сегодня дрогнут,Меч забудут для мяча.Степи дочери запляшут,Дымом затканы парчи,И подковой землю вспашут,Славя бубны и мячи.
<1913>71. Песнь смущенного
На полотне из камнейЯ черную хвою увидел.Мне казалось, руки ее нет костяней,Стучится в мой жизненный выдел.Так рано? А странно: костякомПрийти к вам вечеркомИ, руку простирая длинную,Наполнить созвездьем гостиную.
Конец 191372. Ночь в Галиции
Русалка
С досок старого дощаникаЯ смотрю на травы дна,В кресла белого песчаникаЯ усядуся одна.Оран, оран дикой костьюКрай, куда идешь.Ворон, ворон, чуешь гостью?Мой, погибнешь, господине!
Витязь
Этот холод окаянный,Дикий вой русалки пьяной.Всюду визг и суматоха,Оставаться стало плохо.
(Уходит.)
Песня ведьм
Ла-ла сов! Ли-ли соб!Жун-жан – соб леле.Соб леле! Ла, ла, соб.Жун-жан! Жун-жан!
Русалки
(поют)
Иа ио цолк.Цио иа паццо!Пиц пацо! Пиц пацо!Ио иа цолк!Дынза, дынза, дынза!
Русалки
(держат в руке ученик Сахарова и поют по нему)
Между вишен и черешенНаш мелькает образ грешен.Иногда глаза проколетНам рыбачья острога,А ручей несет и холит,И несет сквозь берега.Пускай к пню тому прильнулаТуша белая овцыИ к свирели протянулаОбнаженные резцы.Руахадо, рындо, рындо.Шоно, шоно, шоно.Пинцо, пинцо, пинцо.Пац, пац, пац.
Похороны опришками товарища
«Гож нож!» – то клич боевой,Теперь ты не живой.Суровы легини́,А лица их в тени.
Русалка
Кого несет их шайка,Соседка, отгадай-ка.
Русалки
Ио иа цолк,Ио иа цолк.Пиц, пац, пацу,Пиц, пац, паца.Ио иа цолк, ио иа цолк,Копоцамо, миногамо, пинцо, пинцо, пинцо!
Ведьмы
Шагадам, магадам, выкадам.Чух, чух, чух.Чух.
(Вытягиваются в косяк, как журавли, улетают.)
Разговаривающие галичники
Вон гуцул сюда идет,В своей черной бузрукавке.Он живетНа горах с высокой Мавкой.Люди видели намедни,Темной ночью на заре,Это верно и не бредни,Там на камне-дикаре.Узнай же! Мава черноброва,Но мертвый уж, как лук, в руках:Гадюку держите сурово,И рыбья песня на устах.А сзади кожи нет у ней,Она шиповника красней,Шагами хищными сильна,С дугою властных глаз она,И ими смотрится в упор,А за ремнем у ней топор.Улыбки нету откровеннее,Да, ты ужасно, привидение.
Декабрь 191373. «Сегодня снова я пойду…»
Сегодня снова я пойдуТуда, на жизнь, на торг, на рынок,И войско песен поведуС прибоем рынка в поединок!
<1914>74. Курган
Копье татар чего бы ни трогало –Бессильно все на землю клонится.Раздевши мирных женщин до́гола,Летит в Сибирь – Сибири конница.
Курганный воин, умирая,Сжимал железный лик Еврея.Вокруг земля, свист суслика, нора и –Курганный день течет скорее.
Семья лисиц подъемлет стаю рожиц,Несется конь, похищенный цыганом,Лежит суровый запорожецЧасы столетий под курганом.
191575. Тризна
Гол и наг лежит строй трупов,Песни смертные прочли.Полк стоит, глаза потупив,Тень от летчиков в пыли.Н когда легла дубраваНа конце глухом села,Мы сказали: «Небу слава!» –И сожгли своих тела.Люди мы иль копья рокаВсе в одной и той руке?Нет, ниц вемы; нет урока,А окопы вдалеке.Тех, кто мертв, собрал кто жив,Кудри мертвых вились русо.На леса тела сложив,Мы свершали тризну русса.Черный дым восходит к небу,Черный, мощный и густой.Мы стоим, свершая требу,Как обряд велит простой.У холмов, у ста озерМного пало тех, кто жили.На суровый, дубовый костерМы руссов тела положили.И от строгих мертвых телДон восходит и Иртыш.Сизый дым, клубясь, летел.Мы стоим, хранили тишь.И когда веков дубраваОзарила черный дым, –Стукнув ружьями, направоПовернули сразу мы.
191576. «Годы, люди и народы…»
Годы, люди и народыУбегают навсегда,Как текучая вода.В гибком зеркале природыЗвезды – невод, рыбы – мы,Боги – призраки у тьмы.
<1915>77. Воспоминания
Достойны славы пехотинцы,Закончив бранную тревогу.Но есть на свете красотинцыИ часто с ними идут в ногу.Вы помните, мы брали ПеремышльПушкинианской красоты.Не может быть, чтоб вы не слышалиОсады вашей высоты.Как судорга – пальба Кусманека,Иль Перемышль старый старится?От поцелуев нежных странникаВся современность ниагарится.Ведь только, только НиагареВоскликну некогда: «Товарищ!»(Самоотрицание в анчаре,На землю ласково чинарясь.)А вы, старейшие из старых,Старее, нежели Додо,Идите прочь! Не на анчарахВам вить воробушка гнездо.Для рукоплескания подмышекРаскрывши свой увядший рот,Вас много, трепетных зайчишек,Скакало в мой же огород.В моем пере на МиссисипиОбвенчан старый умный Нил.Его волну в певучем скрипеЯ эхнатэнственно женил.
<1915>78. Суэ