Степь отпоёт (сборник) - Виктор Хлебников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
100. «Сияющая вольза…»
Сияющая вользаЖелаемых ресницИ ласковая дользаЛаскающих десниц.Чезори голубыеИ нрови своенравия.О, мраво! Моя моролева,На озере синем – мороль.Ничтрусы – туда!Где плачет зороль.
<1918>101. «Ветер – пение…»
Ветер – пениеКого и о чем?НетерпениеМеча быть мячом.Люди лелеют день смерти,Точно любимый цветок.В струны великих, поверьте,Ныне играет Восток.Быть может, нам новую гордостьВолшебник сияющих гор даст,И, многих людей проводник,Я разум одену, как белый ледник.
1918–1919102. О свободе
Вихрем разумным, вихрем единымВсе за богиней – туда!Люди крылом лебединымЗнамя проносят туда.
Жгучи свободы глаза,Пламя в сравнении – холод!Пусть на земле образа!Новых построит их голод.
Двинемся, дружные, к песням!Все за свободой – вперед!Станем землею – воскреснем,Каждый потом оживет!
Двинемся в путь очарованный,Гулким внимая шагам.Если же боги закованы,Волю дадим и богам!
Начало ноября 1918, 1922103. Жизнь
Росу вишневую мечаТы сушишь волосом волнистым.А здесь из смеха палачаПриходит тот, чей смех неистов.
То черноглазаю гадалкой,Многоглагольная, молчишь,А то хохочущей русалкойНа бивне мамонта сидишь.
Он умер, подымая бивни,Опять на небе виден Хорс.Его живого знали ливни –Теперь он глыба, он замерз.
Здесь скачешь ты, нежна, как зной,Среди ножей, светла, как пламя,Здесь облак выстрелов сквозной,Из мертвых рук упало знамя.
Здесь ты поток времен убыстрила,Скороговоркой судит плаха.А здесь кровавой жертвой выстрелаЛожится жизни черепаха.
Здесь красных лебедей заряСверкает новыми крылами.Там надпись старого царяЗасыпана песками.
Здесь скачешь вольной кобылицейПо семикрылому пути.Здесь машешь алою столицей,Точно последнее «прости».
Начало января 1919104. «В этот день голубых медведе́й…»
В этот день голубых медведе́й,Пробежавших по тихим ресницам,Я провижу за синей водойВ чаше глаз приказанье проснуться.
На серебряной ложке протянутых глазМне протянуто море и на нем буревестник;И к шумящему морю, вижу, птичая РусьМеж ресниц пролетит неизвестных.
Но моряной любес опрокинутЧей-то парус в воде кругло-синей,Но зато в безнадежное канутПервый гром и путь дальше весенний.
<1919>105. «Весны пословицы и скороговорки…»
Весны пословицы и скороговоркиПо книгам зимним проползли.Глазами синими увидел зоркийЗаписки сты́десной земли.
Сквозь полет золотистого мячикаПрямо в сеть тополевых тенетВ эти дни золотая мать-мачехаЗолотой черепашкой ползет.
Весна 1919106. «Весеннего Корана…»
Весеннего КоранаВеселый богослов,Мой тополь спозаранокЖдал утренних послов.Как солнца рыболов,В надмирную синюю тонюЗакинувши мрежи,Он ловко ловит рев воловИ тучу ловит соню,И летней бури запах свежий.О, тополь-рыбак,Станом зеленый,Зеленые неводыТы мечешь столба.И вот весенний бог(Осетр удивленный)Лежит на каждой лодкеУ мокрого листа.Открыла просьба: «Небо дай» –Зеленые уста.С сетями ловли богаВеликий ТопольУдаром рогаУдарит о́ полеВолною синей водки.
Весна 1919107. «Над глухонемой отчизной «Не убей!»…»
Над глухонемой отчизной: «Не убей!»И голубой станицей голубейПьяница пением посоха пуль,Когда ворковало мычание гуль:«Взвод, направо, разом пли!Ошибиться не моги! Стой – пали!Свобода и престол,Вперед!»И дева красная, открыв подол,Кричит: «Стреляй в живот!Смелее, прямо в пуп!»Храма дальнего набат,У забора из оградОбщий выстрел, дымов восемь –«Этот выстрел невпопад!»Громкий выстрелов раскат.Восемнадцать быстрых весенС песней падают назад.Молот выстрелов прилежен,И страницей ночи нежен,По-русалочьи мятеженУмный труп.Тело раненой волчицыС белой пеной на губах?Пехотинца шаг стучитсяМеж малиновых рубах.Так дваждыпадшая лежала,И ветра хладная рукаПокров суровый обнажала.Я видел тебя, русалку восстаний,Где стонут!
1919108. Случай
Напитка огненной смолойЯ развеселил суровый чай,И Лиля разуму «долой»Провозглашает невзначай.И пара глаз на кованом затылкеСтоит на страже бытия.Лепешки мудрые и вилки,Цветов кудрявая и смелая семья.Прозрачно-белой кривизнойНас отражает самовар,Его дыхание и зной,И в небо падающий пар –Всё бытия дает уроки,<Закона требуя взамен> потоки.
Бег могучий, бег трескучийПрямо к солнцу <держит> бык,Смотрит тучей, сыплет кучейЧерных искр, грозить привык.Добрый бык, небес не мучай,Не дыши, как паровик.Ведь без неба <видеть> нечем,В чьи рога венками мечем.
Апрель 1919109. «Точит деревья и тихо течет…»
Точит деревья и тихо течетВ синих рябинах вода.Ветер бросает нечет и чёт,Тихо стоят невода.В воздухе мглистом испарина,Где-то, не знают кручины,Темный и смуглый выросли парень,Рядом дивчина.И только шум ночной осоки,И только дрожь речного злака,И кто-то бледный и высокийСтоит, с дубровой одинаков.
<1919>110. «И черный рак на белом блюде…»
И черный рак на белом блюдеПоймал колосья синей ржи.И разговоры о простуде,О море праздности и лжи.Но вот нечаянный звонок:«Мы погибоша, аки обре!»Как Цезарь некогда, до ногЗакройся занавесью. Добре!Умри, родной мой. Взоры еслиТебя внимательно откроют,Ты скажешь, развалясь на кресле:«Я тот, кого не беспокоят».
<1919>111. Мои походы
Коней табун, людьми одетый,Бежит назад, увидев море.И моря страх, ему нет сметы,Неодолимей детской кори.Но имя веры, полное Сибирей,Узнает снова Ермака –Страна, где замер нежный вырей,И сдастся древний замок А.Плеск небытия за гранью ВерыОтбросил зеркалом меня.О, моря грустные промерыРазбойным взмахом кистеня!
1919–1920112. «Собор грачей осенний…»
Собор грачей осенний,Осенняя дума грачей.Плетня звено плетений,Сквозь ветер сон лучей.Бросают в воздух стоныРазумные уста.Речной воды затоныИ снежный путь холста.Три девушки пытали:Чи парень я, чи нет?А голуби летали,Ведь им немного лет.И всюду меркнет тень,Ползет ко мне плетень.Нет!
1919–1920113. Праотец
Меток из тюленей могучих на теле охотника,Широко льются рыбьей кожи измятые покровы.И чучеле сухого осетра стрелыС орлиными перышками, дроты прямые и тонкие,С камнем, кремнем зубчатым на носу вместо клюва и парою перьев орлиных на хвосте.Суровые могучие открыты глаза, длинные жестокие волосы у охотника.И лук в руке, с стрелою наготове, осторожно вытянут вперед,Подобно оку бога и сновидении, готовый ринуться певучей смертью: Дззи!Ни грубых круглых досках и ремнях ноги.
1919–1920114. Кормление голубя
Вы пили теплое дыхание голубки,И, вся смеясь, вы наглецом его назвали.А он, вложив горбатый клюв в накрашенные губкиИ трепеща крылом, считал вас голубем? Едва ли!И стая иволог летела,Как треугольник зорь, на тело,Скрывая сумраком бровейЗеркала утренних морей.Те низко падали, как пение царей.За их сияющей соломой,Как воздухом погоды золотой,Порою вздрагивал знакомыйХолма на землю лёт крутой.И голубя малиновые лапкиВ ее прическе утопали.Он прилетел, осенне-зябкий.Он у товарищей в опале.
1919–1920115. «Сыновеет ночи синева…»
Сыновеет ночей синева,Веет во всё любимое,И кто-то томительно звал,Про горести вечера думая.Это было, когда золотыеТри звезды зажигались на лодкахИ когда одинокая туяНад могилой раскинула ветку.Это было, когда великаныОдевалися алой чалмойИ моряны порыв беззаконный,Он прекрасен, не знал почему.Это было, когда рыбакиЗапевали слова ОдиссеяИ на вале морском вдалекеКрыло подымалось косое.
1920116. Город будущего
