Исповедь отшельника - Ольга Володарская

– Тебя это касаться не должно! – Мира все еще была на взводе. – Будешь ждать сколько потребуется.

– Это понятно. Но я хотел бы отъехать. Вот и спрашиваю, сколько у меня времени.

– Опять телочек катать собираешься?

– Я с утра не ел – мы колесим по городу весь день. Думал перекусить.

– Что ж бургер не перехватил по дороге?

– У меня язва, мне нельзя фастфуд.

И Мира знала это. Вася при ней пару раз принимал какие-то пилюли, она насторожилась, не наркотики ли. Оказалось, лекарство для язвенников.

– Можешь спокойно кушать, – смягчилась она. – Два часа у тебя есть.

– Отлично, спасибо.

– Возможно, больше ты мне сегодня вообще не понадобишься. Но пока точно сказать не могу – позвоню.

– А у вас есть мой номер?

– Естественно.

– Мира Васильевна, вы свой телефон в окно выкинули десять минут назад.

– А ведь и правда! Вот дура! – ругнула себя Мира. – Тогда так, Вася, сгоняй мне за новым аппаратом, привези, а потом езжай на все четыре стороны.

– Какой вам купить?

– Такой, что был.

– Но сейчас уже новая модель вышла.

– Плевать. Я привыкла к старой. Еще сим-карту купи. И внеси в справочник свой номер и те, что знаешь: моего секретаря, домработницы и так далее. – Она достала из сумочки кошелек. – Вот тебе кредитка. Сними с нее себе пару тысяч на ужин. Чеки принесешь.

На этом их разговор закончился, поскольку машина уже стояла на парковке перед зданием реабилитационного центра.

Вася покинул салон, обошел авто и открыл пассажирскую дверь. Мира выбралась. Именно так, а не иначе. У нее болели ноги от высоких каблуков (не девочка уже – шишки, варикоз, отеки к вечеру), поэтому грациозно выпорхнуть из салона не вышло. А ведь могла когда-то! И не так давно… Всего каких-то пару-тройку лет назад.

«Сдаю, – вынуждена была признать Мира. – Не по дням, а по часам ветшаю… Хотя и не старуха еще. Женщина средних лет всего лишь. А все нервы проклятые. От них все беды…»

Мира, чуть прихрамывая, прошла к дверям центра. Она покупала дорогую обувь. Такую, что обязана быть удобной и даже не чувствоваться на ноге. Но сейчас госпожа Салихова ее чувствовала! Обувь мешала. Хотелось скинуть туфли, пошевелить пальцами, а затем пошлепать босиком. Беда была в том, что тридцать девятый размер, что она носила всю жизнь, стал ей чуть маловат. Когда Мира мерила обувь в магазине, все было прекрасно. И по утрам любые туфли на нее легко налезали. Но за день ноги опухали, наливались усталостью, и к вечеру привычный тридцать девятый жал. Мира столько раз порывалась купить сороковой, но… Останавливала себя. С размером почти так же, как с возрастом. Тридцать девять – это не сорок. Тебе еще идет четвертый десяток, а не пятый начал отсчет. Потому Мира, знакомясь с мужчинами где-нибудь за границей, представлялась тридцатидевятилетней, а когда ей исполнится пятьдесят, будет говорить, что ей сорок два.

О своем визите в реабилитационный центр госпожа Салихова не предупреждала. Решила нагрянуть. Так сказать, свалиться как снег на голову.

Дойдя до двери, она толкнула ее, но войти не смогла. Дверь оказалась заперта. Мира глянула на часы. Рано закрылись. Раньше до девяти свободно можно было входить (в фойе, естественно, дежурила охрана), а сейчас только начало восьмого. Госпожа Салихова собралась надавить на звонок, как дверь распахнулась.

– Мира Васильевна, что ж вы не предупредили, что приедете? – закудахтала администраторша Катерина, увидевшая, судя по всему, хозяйку в окно. Или за монитором следила, на который проецировалось изображение с камеры над входом. – Мы бы встретили вас…

– А сейчас вы что делаете? – хмуро проговорила Мира. Катя ей не нравилась. Нипочему, просто не нравилась. Она даже уволить ее хотела… Нипочему, просто… Но вступилась директор центра Лолита Макаровна. Сказала, золотая работница Катя, таких поискать. – Почему у вас двери на засове? Свободный вход и выход с девяти до двадцати одного.

– В целях безопасности.

– Что, по Москве снова ездят танки? – Это Мира вспомнила девяносто первый год прошлого века. Штурм Белого дома, путч, Ельцин. Все это происходило на ее глазах. Но Кати тогда еще в проекте не было. Поэтому она не поняла, о чем госпожа Салихова.

– У нас новый обитатель. Несколько часов назад обратился за помощью. И он боится не только за себя, но и за всех, кто сейчас находится в центре.

– Это жена Терминатора? – хмыкнула Мира. Уж этого киношного персонажа девочка знает.

– Тогда уж муж… – хихикнула Катя. – Той самой терминаторши из третьей части. Блондинки в красном комбинезоне.

– Не поняла?

– Новый обитатель – мужчина.

– Ничего себе, – присвистнула Мира. – Первый раз у нас такое?

– Был один трансвестит. Но чтоб обычный гетеросексуальный мужчина обратился за поддержкой – такое впервые.

– Я хочу с ним познакомиться. Но позже. Сейчас мне нужно в кабинет Лолиты.

– А Лолиты Макаровны нет.

– Я разве сказала, что желаю видеть директора?

– Не-е-ет, – робко протянула девушка.

– Вот именно. Прошу вас, не беспокойте Лолиту. Пусть отдыхает. Дайте мне ключ от кабинета, и все. – Катя метнулась к стойке и сняла с крючка нужный. Мира взяла его. – В скором времени подъедет мой шофер Василий. Возьмете у него пакет, принесете мне. Пока можете быть свободной.

– Вас проводить?

– Не нужно, я прекрасно сориентируюсь сама.

Мало кто знал, что это здание Мира купила под Дом моды. Открыла в нем мастерскую, ателье и магазин. Хотела стать модельером. Думала, получится. Но не хватило таланта. Естественно, можно было бы пригласить одаренного юного дизайнера, сделать из него «негра» и выдавать его творения за свои, но госпожа Салихова любила честность. Поэтому закрыла свой модный дом, когда поняла, что не выйдет из нее кутюрье. Но здание не продала, оставила. Сдала. Но быстро арендаторов выгнала. Они превратили помещение в склад стройматериалов. А Мира трепетно относилась к дорогим сердцу местам. В этом она собиралась творить: создавать невероятной красоты наряды и облачать в них женщин… Какие уж тут мешки с цементом и доски ДСП?

Госпожа Салихова отперла дверь кабинета директора и зашла в помещение. Когда-то она здесь сама заседала. И называла этот кабинет мастерской. Только во времена, когда Мира мнила себя начинающим дизайнером, здесь царил творческий беспорядок, а сейчас каждая вещь на своем месте. Лолита – женщина педантичная, аккуратная, но не зануда. Ох и куролесили они в молодые годы! А потом судьба развела. Мира вышла замуж за Салихова, Лолита за голландца с труднопроизносимой фамилией. Потерялись на полтора десятка лет. Встретились, когда Мира искала домработницу. Прислали из агентства несколько женщин, среди них оказалась Лолита. Госпожа Салихова ее не узнала. Привлекло имя, не очень распространенное. Она начала задавать соискательнице вопросы, и оказалось, что перед ней подруга молодости. Но это был совсем другой человек! Не тонкая, звонкая, с белыми волосами до пояса и привычкой падать на шпагат во время зажигательного танца. Грузная, коротко стриженная шатенка. Основательная, серьезная. Она стала бы идеальной домработницей, но Мира вместо нее взяла другую женщину. А Лолите, узнав ее историю, поручила пригляд за женщинами, прошедшими через насилие в семье. А все потому, что голландец с труднопроизносимой фамилией измывался над своей русской женой многие годы. И отобрал у нее двоих детей при разводе.

Мира скинула туфли. Наконец-то! И плюхнулась на кресло, чтобы дать ногам отдых.

«Хватит с меня тридцать девятого размера, – сказала она себе. – Как и пятидесятого».

Одежда не то чтобы сильно жала, но была тесновата. Но с одеждой сложнее. Модельный ряд большинства брендов заканчивается XXL. Понятно, что с хорошими деньгами можно купить все, что угодно. Мира знала, что может до размера танка растолстеть и на нее сошьют любой наряд, но… Ей хотелось заходить в обычные бутики, брать одежду с вешалки и убегать в примерочную…

Равно как и с представителями сильного пола. Мира была не против среднестатистических мужчин. Не голодранцев или уродов, конечно. Приятных, здоровых, крепко стоящих на ногах, рукастых, умеющих приколотить полку, поющих под гитару Визбора и чудно жарящих шашлык. Но где ей взять такого? Не в Интернете же… Вот и приходится цеплять красивых пустых мальчиков или не таких пустых и красивых, но неприкаянных дяденек, для которых она всего лишь дойная корова.

Мире снова стало так грустно, что хоть плачь. Наверное, всему виной подступающий климакс. Пора начинать пить гормональные таблетки, как делают все женщины ее возраста на Западе. И гинеколог рекомендовал. Но Мире казалось, что все эти иностранки из развитых стран с возрастом становятся похожими на мужиков. И как ей думалось, все из-за тех самых таблеточек, принимаемых ими в менопаузу. А ей так хотелось оставаться женственной.

В дверь заколотили. Мира хотела послать визитера подальше, но не успела. Поскольку замок она не заперла, она влетела в кабинет через пару секунд. То была совсем молоденькая барышня с некрасивой прыщавой мордочкой. Увидев Миру, она выпалила: