Американский ниндзя 3-4-5 - Майк Холланд

Зал вновь взорвался аплодисментами и приветственными возгласами. Прожекторы направили свои светящие очи на англичанина.

Крепкий молодой мужчина, лет тридцати-тридцати трех, с густыми курчавыми волосами, широким скуластым лицом, нервными губами под большим перебитым носом и глубоко посаженными карими глазами казался несколько мрачноватым. Легко подпрыгивая на месте, он поприветствовал зрителей и, как и Шон, преследуемый жадными руками поклонников, быстро опустился на татами.

Конферансье жестом пригласил бойцов к центру.

— Шон Дэвидсон выступает на белой линии, — произнес он, вручая спортсмену белую ленту, которую тот повязал вокруг талии прямо поверх пояса. — Джон Симпсон — на красной линии.

С этими словами он подал Джону красную ленточку, и тот повязал ее вокруг своего темно-синего кимоно, на рукавах которого блестели красочные знаки британских клубов карате.

— Кокуцу! — подал команду ведущий. — Йой!

Соперники, совершив предписанное ритуалом количество поклонов, встали в боевые стойки. Конферансье, продолжая улыбаться, быстро отступил к боковым арбитрам. Дальнейший комментарий того, что происходило на татами, он продолжал, уже находясь за его пределами.

За толстым занавесом, словно театральные кулисы отделявшем внутреннее помещение стадиона от игрового зала, толпились бойцы, готовящиеся к выступлению, их тренеры, массажисты, просто сочувствующие из близких друзей, а также разнообразная обслуга, неизменно создающая массовость на подобного рода соревнованиях.

Незаметно отогнув края занавеса, Джек и Кертис наблюдали начало поединка. Черная фигура Кертиса сливалась с полумраком помещения, и только белки живых горящих глаз и едва различимо поблескивающие капельки пота, выступившие на крепком теле, делали его заметным.

Он стоял молча, скрестив руки на груди, и сосредоточенно перемалывал челюстями жевательную резинку. Целиком поглощенный священнодействием, происходящим на арене, Кертис, очевидно, не обратил бы ровно никакого внимания, разорвись позади него ядерная бомба, а если бы она взорвалась впереди — то, наверное, только чуть отошел бы в сторону, чтобы огромный гриб не мешал ему наблюдать спарринг.

Полностью захваченный поединком, он сам, несмотря на то, что оставался только зрителем, нервно вздрагивал всем телом, очевидно представляя себя на месте обоих противников сразу. Сейчас его не интересовало ничего, не интересовало даже, кто из участников победит в этом сражении: действо, именуемое единоборством, доводило Керта почти до экстаза.

Джек, стоящий рядом с Кертом, напротив, был заинтересован только Шоном и его техникой ведения поединка. Поэтому, пока тот подобно статуе стоял, ожидая, когда Джон начнет действовать, Джек непрестанно порол себе под нос невообразимую галиматью из специальных терминов, прорабатывая различные варианты течения боя, которые, на его взгляд, были бы уместны в подобной ситуации, если бы Симпсон нанес в атаке тот или иной удар. Он знал, насколько бесполезна такая проработка: в бою решится все само собой. Знал, но не мог сдержаться.

Он оценивал ситуации так быстро, как это бывает только в компьютерных играх, дающих участнику возможность в паузе оценить сложившееся положение и сделать единственно правильный выбор.

Шла ухе третья минута боя, но Шон все еще не нанес ни одного удара, не сделал ни малейшего движения в сторону соперника. Заметив такую тактику Дэвидсона, конферансье, почему-то потирая руки, произнес:

— Наш чемпион мира прошлого года, похоже, пытается вывести своего соперника Джона Симпсона из себя, оставаясь совершенно пассивным, я бы даже сказал — индифферентным по отношению к нему. Интересная тактика, не правда ли, господа? Но хочу напомнить нашей уважаемой публике, что если соперники не нанесут друг другу ни одного удара, достигшего цели, в течение пяти минут, то они могут получить по отрицательному очку, что их, без сомнения, не обрадует.

Он не договорил. Медленно ходивший вокруг Шона Симпсон взорвался, как отпущенная внезапно пружина. Издав устрашающий возглас такой силы, что зал испуганно притих, Джон обрушил на соперника короткую, но мощную серию ударов руками.

Волна атаки накатилась на Шона, но его неподвижная фигура лишь чуть изменила угол поворота корпуса по отношению к противнику — и вышедшие навстречу Симпсону руки, подобно бетонным волнорезам, погасили бешеный шквал, отблокировав единым движением всю серию ударов.

Затем, приняв низкую стойку, Шон перенес центр тяжести с ноги на ногу и медленно, плавно, без малейших усилий ушел с линии атаки. Зал зааплодировал обоим противникам, по достоинству оценив их мастерство.

Восторженный возглас вырвался из груди ведущего при виде того, что у него вновь появилась работа.

— Отличная тактическая линия Симпсона, — затарахтел он, как перепутавший скорости проигрыватель, — и превосходное хладнокровие в критических ситуациях Дэвидсона доставили нам немалое удовольствие. Оба участника продемонстрировали нам сейчас именно то, что называется настоящим карате. Но, к сожалению, никто из них пока что не набрал ни одного очка.

Симпсон собрался, вновь сгруппировавшись после неудавшейся атаки, и принялся обходить Шона, выбирая удачный момент для начала действий. Но в эту секунду белое кимоно Дэвидсона вздрогнуло. В тишине зала хлопнула ткань рукава

— резко, отрывисто, словно выстрел. Прямой удар пришелся точно в цель.

В то самое мгновение, когда Симпсон готовился с разворота пустить в ход ноги, Шон приметил «открывшуюся», оставшуюся без защиты рук голову и точно отправил кулак в челюсть противника. Точный полукруг красивого движения, которое все же сумел осуществить англичанин, сломался, встретив на своем пути мощную преграду, созданную Шоном.

Арбитры на линии подняли белые флажки, фиксируя засчитанное попадание.

— Великолепная контратака Дэвидсона успешно завершилась, и он получает очко. Счет открыт. Наверное, именно теперь можно считать соревнования по-настоящему начатыми. Символично, что первое очко принадлежит Шону Дэвидсону, чемпиону прошлого года! Замечательное начало нынешнего сезона!

Соперники разошлись по линиям, и в эту минуту на высоте оказался уже англичанин. Четкий боковой удар, прорвавшийся в пространство между блоков, заставил Шона сойти с позиции и сделать пару шагов назад.

Судьи подняли белые флажки, а конферансье застрекотал:

— Джон доказал, что он тоже отличный боец и мастер своего дела. Удачно проведенная комбинация

— и он зарабатывает свое первое очко. Превосходный удар английского мастера! Какое умение собраться — буквально через секунду после пропущенного удара!.. Умение собраться — и дать достойный ответ!

Публика горячо аплодировала, а ведущий, стараясь перекричать радостные вопли зала, надрывал из всех сил глотку:

— Теперь необходимо разыграть всего одно очко. Кто же его получит? Кто же станет победителем?

Шон отступил на шаг, а потом, как чертик, выпрыгнувший из табакерки, возник вплотную перед носом чемпиона, обрушивая на него град ударов руками и ногами. Такое бешеное нападение заставило Джона дрогнуть. Сумев успешно отблокировать удары, он, тем не менее, отступил почти к самому краю татами.

Шон снова сгруппировался в упругую круглую стойку и одним прыжком приблизился к противнику, занимая такую позицию, что тому уже оказалось весьма сложно передвигаться, не покидая татами. Джон постарался обойти возникшую преграду, но в следующий миг Шон словно провалился, резко уйдя куда-то назад, а потом взлетел и нанес страшный боковой удар. И удар этот пробил защиту Симпсона, который, словно сорванный мощным порывом ветра лист, вылетел за пределы арены и тяжело рухнул прямо на стол, за которым с достоинством восседали члены жюри.

Проявив необычайную прыть, важные судьи одновременно покинули свои места, в то время как легкий пластиковый стол разлетелся на мелкие куски.

Трибуны взорвались шквалом зрительского ликования. Подумать только, прямо как в фильме… Или даже еще лучше, чем в фильме, ведь здесь точно известно, что все по-настоящему.

Арбитры вскочили, поднимая высоко над головами оба флажка и подпрыгивая от возбуждения.

— Удар не засчитан, — заорал конферансье, бросаясь к Джону, все еще лежавшему на обломках стола. — Он находился за пределами татами!

Он орал и бешено жестикулировал до тех пор, пока не убрали обломки и не вынесли новый столик для жюри, что заняло не слишком много времени.

Тем временем Шон кланялся в разные стороны, показывая, насколько для него важна оказываемая залом поддержка. Генерал Андреас одобрительно кивал и, довольно улыбаясь, изредка косил глазом на Ким Ли, которая все так же неподвижно сидела неподалеку.

Зал гудел, не в силах прийти в себя после такого первоклассного зрелища. Но вот постепенно был восстановлен порядок, Джон подал знак судьям, что он уже в состоянии продолжать бой, и противники вернулись на свои линии.