Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов

На другой день со всей командой пошли в густой пихтовый лес, расположились в тени на опушке. Каждому выдали по патрончику с одной дробинкой. Патрончики такие, из каких зимой стреляли в серебряные пятачки. Принесет отец в казарму на рубль или два серебряных пятачков, расставит их под наклоном к выступу щита, специально подготовленному для стрельбы дробинкой, выдаст каждому по патрончику — и стреляй стоя, без упора; попадешь под самый пятачок — он взовьется и прилетит к тебе; попадешь чуть выше — не пеняй, пятак не твой, не прилетит, а только покачнется или вниз упадет. Как я уже сказал, выдали каждому по патрончику и объяснили: иди в лес и застрели белку, но только правильно застреленной считается та, которой дробинка попадет в глаз. Пошли и мы с Горбенко. Сели под деревом. Видим: прыг-прыг — белка. Сидит высоко. Прыгнула ниже и с интересом смотрит на нас. Горбенко прицелился, легкий щелчок от разбитого пистона — и к нам свалилась белка. Осмотрели мы ее, и Горбенко ужасно огорчился: ранка правее глаза приблизительно на полсантиметра. Грустные бредем на опушку. Горбенко горюет, что не оставят в команде. У меня созревало решение, но своему другу не говорю. Пришел к отцу и сказал (наврал, конечно), что это я помешал Горбенко: мне стало жалко белки и я его подтолкнул. Поверили и дали Горбенко переэкзаменовку, но меня не пустили. Скоро

он ругался и злился). Отец подробно докладывал о каждом, а «Свистулька» еще дополнительно расспрашивал и отца, и каждого разведчика. Горбенко пожурили немного за опоздание из лесу, но все же оставили в команде за исключительную расторопность и сообразительность. Такая система отбора после некоторого обучения обеспечивала высокое качество команды. Самые «форсистые», самые сильные, самые смелые, самые лучшие стрелки, самые лучшие бойцы, самые веселые, самые разбитные и самые изобретательные люди были в охотничьей команде. Я думаю, что в современных условиях следует применить такую же

пришел Горбенко и принес застреленную в глаз белку. Этой охотой физический отбор закончился. Где-то в неведомом для меня месте (видимо, в ротной канцелярии) составлялся список остающихся в команде. На завтра— представление отобранной команды командиру полка «Свистульке» (так звали солдаты заглазно командира полка за свист, получавшийся у него, когда систему отбора, разработав ее еще шире и разнообразнее, чтобы отбирать действительно отличных разведчиков.

Охота по следу зверя Не помню всех подробностей этих занятий, но знаю, что уходили мы всей командой в лес (команда была отобрана и сформирована в составе 80 человек, из них 35

старых солдат). Располагались биваком в лесу у реки или ручья, в качестве жилища— шалаши. Обычно такие выходы продолжались по трое, по четверо суток. Сезон был еще неохотничий, поэтому каждому из солдат выдавался только один боевой патрон для самозащиты на случай нападения зверя; кроме того, у каждого был небольшой кинжал. Моя участь была незавидная, так как на охоту меня не брали, и я оставался с кашеваром, но всегда присутствовал при постановке задач и при докладе командиров о результатах работы.

Какие же ставились задачи и что требовалось исполнить? Вспоминаю, что задачи ставились по отделениям: одному — выследить ход козуль (диких коз), найти места их лёжек и принести кроки пути; другому — установить волчьи следы и места стойбищ волков; третьему — найти большие берлоги медведей. Нам с кашеваром разрешалось искать в окрестностях бивака пути горностаев к водопою (поиски обычно увенчивались успехом) и т.д. Доклады по работе были очень обстоятельные, с указанием примет, засечек и других способов обозначения пути разведывательных отделений. На другой день задачи менялись, и отделения шли уже по новым направлениям. Отец, два его командира взвода и фельдфебель шли и проверяли вчерашнюю работу; результат проверки разбирался при постановке задач. От своих взрослых друзей я знал, что эти занятия были самые любимые; люди, хотя и приходили измученные, но гордые своими успехами, своим умением выслеживать хитрейшего врага — зверя.

Неоднократно, просыпаясь утром, я не находил отца, командиров взводов и взводных унтеров. Шел в команду и там узнавал, что командиры исчезли, и каждое отделение после утреннего завтрака выступает на розыски. Были разные методы розыска: то командирам отделений (называю их теперешним названием, а по-тогдашнему — отделенный унтер-офицер) оставлялись кроки всего пути до самого места, где надо найти своего командира, то указывался азимут от какой-либо определенной точки, или же отмечалось на карте место, куца прибыть, а как прибыть — зависело от решения командира отделения. Но везде обязательно указывался срок прибытия. Путь обычно был сложный и трудный. Если были кроки, то путь так крутил по всяким тропам, что легко было сбиться. Если же указывался азимут, то путь проходил через сильные препятствия, для преодоления которых требовалась порой большая изобретательность: то река, то обрывистый скалистый овраг или такой бурелом в лесу, что положительно приходилось прорубаться. Но самое трудное заключалось в том, что весь путь приходилось идти по всем правилам хождения разведчиков, так как было неизвестно, сидит ли командир на указанном месте или спрятался где-либо на пути. По головке не гладили, если кто-нибудь проморгает командира или пройдет прогулочным шагом. Помню случай. Указан маршрут до берега реки и там же место командира. Идем с одним из отделений. Проходим точно и по направлению, и по времени (в пути вели по очереди старые солдаты, а отделенный наблюдал), а командира нет. Странно и очень неприятно. Завязался спор, решили поискать вправо и влево. Поискали, но не нашли, обнаружили только босой след в реку, и видно было по траве, что человек раздевался. Решили, что переправился на ту сторону и ушел. Разделись и пошли. Река в этом месте не глубокая — мне по горло. На том берегу оделись и стали искать след. В это время сзади выстрел холостяшкой. Оглянулись, а отец голый стреляет в нашу сторону. Оказывается, вырезал он камышину, прочистил шомполом внутри нее перепонки, при нашем приближении Спрятался в воду около камышей и через камышинку дышал. Ну и крыл он нас за то, что мы при поисках не нашли его одежду и винтовку, спрятанную положительно в пяти шагах от места, где он раздевался! След был, но едва-едва заметный, так как он шел прятать одежду на носках. Были и иные случаи, да всего не перескажешь.

Охотничья команда для всего полка считалась «противником», она должна была всегда всех выслеживать и неожиданно нападать. Чем бы ни занимались роты, хотя бы строевым учением, они всегда имели охранение от внезапного нападения. В часы занятий роты уходили в ущелья, причем в разные, а ущелий в районе лагеря было около восемнадцати. Отец уведет свою команду в обратную сторону от ущелий и оттуда выпускает отделения с задачей отыскать (незаметно, конечно, а заметят разведчиков — обязательно переловят и к «Свистульке» приведут) кому первую роту, кому вторую и т.д., назначит срок исполнения, а сам с командирами взводов уляжется на траву и покуривает. Отделения отправляются на разведку. Сколько изобретательности проявлялось при этом! Ползли по-кошачьи, порой даже птицы слетали с гнезда только тогда, когда в упор видели нас. По возвращении разведчиков предпринимают нападение. Обычно шли повзводно, вели и организовывали нападение унтер-офицеры под контролем командиров. Незаметно подбирались к караулам; часто они довольно беспечно вели наблюдение, так как предполагали, что охотничья команда ушла в обратном направлении. Подкрадывались сперва к часовому и подчаску и, не дав им выстрелить холостяшкой, бесшумно снимали; потом нападали так же бесшумно на полевой караул и уже затем открывали огонь по роте. Когда та принимала меры к отражению нападения, тихо и незаметно скрывались, уводя с собой ротозеев для сдачи «Свистульке».

Понадобилось тебе снять неприятельского часового — сделать это можно ночью. Вот тут тебе и пригодится ползание. Увидел часового издали, сейчас ползи. Твой товарищ сзади или сбоку тебя. Проползешь — остановись, осмотрись и дальше. Постарайся подползти сзади. Подполз — накинь ему на голову мешок, башлык, шинель. Зажми ему рот, вырви ружье. Свяжи руки, твой товарищ поможет, и веди, не идет — несите.

Понадобится просто убить часового — то же самое, ползи. Подполз — всади ему в спину или в ребра нож. Нет ножа — штыком приколи. Хорошо, если товарищ подползет и нашумит, а ты с другой стороны подползешь поближе. Ползешь к часовому один. Подполз близко. Брось камень вверх — упал бы сзади часового. Он оглянется, а ты на него бросайся.