Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - Сергей Козлов

Сторожевая и разведывательная служба и рекогносцировка являются важнейшими отделами охотничьего образования, потому что всё остальное служит средством, достигающим те или другие цели в деле образования охотника, а сторожевая и разведывательная служба и рекогносцировка имеют непосредственное практическое применение, ввиду чего в курсе охотничьего образования им должно быть отведено самое видное место.

Кроме рекогносцировки, при знакомстве охотников с топографией, нужно стремиться, чтобы они свободно читали карту и план и были знакомы с условными знаками, умели бы ориентироваться по карте, плану и компасу, имели бы понятие о масштабе, знали бы и понимали значение магнитной стрелки на компасе, умели бы ориентироваться по местным предметам и небесным светилам. Чтение планов должно быть таково, чтобы охотник мог по плану подробно рассказать характер указанной на плане местности или дороги и с планом и компасом в руках мог бы пройти в тот пункт, который указан на плане. Для того же, чтобы легче достигнуть свободного и сознательного чтения планов, начальник охотничьей команды, в присутствии нижних чинов команды, должен произвести съемку нескольких наиболее характерных участков местности и при

этом кратко, но удобопонятно рассказать, каким путем переносится местность на бумагу. Тогда штрихи, горизонтали и условные знаки перестанут быть мертвой буквой для охотника, а явятся перед их глазами вполне понятной грамотой. Сами же охотники должны настолько усвоить смысл съемки, чтобы, рассказывая о какой-либо местности, могли дать схему её, сохраняя правильное взаимное расположение точек, без вычерчивания этой местности по правилам топографии. Ориентировать план или карту должны не только по компасу, но и по имеющимся на них приметам. Понятие о масштабе и практическом пользовании им легче всего дать во время съемки, производимой начальником охотничьей команды. Охотник, знакомый в такой степени с топографией, будет в состоянии не только пройти всюду с планом и компасом в руках, не только произведет сознательную разведку или рекогносцировку, но при докладе о выполнении своего поручения начертит на земле или бумаге схему описываемой им местности и таким образом сделает свой доклад нагляднее и себе поможет припомнить многое, что без чертежа было бы упущено из вида. Ясно, что восприятие всех вышеупомянутых сведений, хотя бы и вкратце, всего легче для грамотных охотников, как более развитых.

Охота, как способ подготовки

Теперь я обращаюсь к рассмотрению последнего рода занятий — к охоте. Охота способствует выработке самых желательных и необходимых качеств в солдате, именно: храбрости и находчивости, особенно это

можно сказать про опасные охоты, каковыми являются охоты на крупных хищных зверей и кабанов, также охоты на горных козлов и других животных, обитающих в местах, проходимых с опасностью жизни. На подобных охотах участнику часто случается смотреть в глаза смерти и, чтобы избавиться от неё, приходится пускать в ход все свои способности и физические силы. Но, кроме случаев опасности (которые, кстати сказать, одни только обыкновенно и ценятся в охоте), сколько нужно выносливости, ловкости и находчивости, чтобы подойти на выстрел к зверю, старающемуся всеми силами уклониться от встречи с человеком. Ум человека здесь должен одолеть хитрость и осторожность зверя. С этой точки зрения неопасные охоты, каковы охоты на мелких хищников, коз и птицу, стоят нисколько не ниже охоты на тигра или медведя, а, пожалуй, и выше, ввиду большей осторожности упомянутой дичи. Кто сам охотился, тот, при внимательном взгляде на охоту, непременно придет к выводу, что она дает массу случаев для испытания храбрости и находчивости человека. Для охотничьих же команд она особенно важна тем, что дает им отсутствующего в мирное время противника, который является не условным, а самым настоящим противником, противопоставляющим охотнику то свою хитрость и осторожность, то когти и зубы, а иногда и всё это вместе. Способности охотника здесь тоже работают не шуточно, потому что результатом небрежности, трусости или неумелости может быть не условное, а самое настоящее поражение, приносящее с собой не только позор неудачи, но часто и смерть. Не менее важным противником охотника на охоте является природа. Какие горы, болота и леса приходится одолевать охотнику, чтобы добраться до прячущейся дичи! С какими реками приходится иметь дело при отсутствии почти всяких средств для переправы через них! Не нужно думать, что преодоление подобных препятствий влияет только на мускулы человека. Нет, тратить такую массу энергии, какая тратится при преодолевании местных препятствий, нельзя бесследно для души. Характер человека закаляется, и приобретается привычка к настойчивому преследованию намеченной цели. Вырабатывается также сноровка в борьбе с местными препятствиями: это тоже своего рода изворотливость. Затем, часто приходится на охоте и голодать, и зябнуть, и мокнуть, и все нужды солдатские, которые другой солдат только и увидит во время военного похода, охотнику приходится испытать в мирное время. Так что если взглянуть на охоту с военной точки зрения, то окажется, что солдат в мирное время воюет и обстановка этой войны до некоторой степени походит на условия настоящей войны. Охота полезна еще тем, что часто вызывает дальние экскурсии. О пользе их я уже имел случай говорить в отделе о походных движениях. С точки зрения физической пользы охота развивает выносливость, закаляет здоровье людей, дает большую практику в стрельбе по подвижным мишеням, в плавании и устройстве переправ из подручных материалов и вообще в борьбе с местными препятствиями. Из того, что я уже сказал, достаточно выясняется значение охоты и, ввиду её пользы, на охоту команд нельзя смотреть как на случайное занятие или щк на потерю времени и развлечение. Общее правило: нет охоты, которая, хотя бы отчасти, не заставляла работать и душу, и тело человека. Если охота иногда и бывает лишена опасности, то она, во всяком случае, требует изворотливости в борьбе с осторожностью дичи; если, по обилию дичи, охота и принимает иногда промысловый характер, как, например, туркестанская охота на кабанов, то благодетельная сторона её от этого ничего не теряет. Ведь чем больше убито кабанов, тем больше представляется случаев для преодоления препятствий, стрельбы, храбрости и изворотливости; кроме того, стреляющий большею частью не знает, свинья перед ним или секач; это заставляет ожидать худшего, т.е. что после выстрела раненый секач бросится на него. Стрельба же при подобной перспективе, очевидно, вырабатывает твердость и спокойствие духа и близко подходит, по нравственной обстановке, к боевой стрельбе. Из всего этого следует, что охоте желательно отвести на деле видное место в ряду занятий охотничьей команды и вести ее так же систематически и внимательно, как и другие занятия, не стесняясь сроком увольнения команды для этой цели и не считая это время потерянным для других занятий. Время это тем более не потеряно для занятий, что умелый начальник охотничьей команды всегда найдет возможность, параллельно с охотой, произвести занятия и по другим отраслям охотничьего образования и при гораздо лучшей обстановке, чем дома. Стрельба, сторожевая и разведывательная служба, знакомство с топографией гораздо лучше изучаются именно параллельно с охотой.

В своем кратком исследовании дела охотничьих команд я останавливался преимущественно на тех отделах образования, которые пользуются недостаточным или односторонним вниманием, стараясь осветить преимущественно те их черты, которые чаще ускользают от внимания. Во всяком случае, из того, что мною сказано, выясняется, что наилучше обставлены занятия, развивающие охотника физически, а занятия, вырабатывающие нравственные качества, напротив, часто остаются в забвении. Прежде всего, весьма серьезной помехой в деле нравственного и умственного развития охотника является разрозненное помещение охотничьей команды, вследствие чего нравственное влияние на охотников всегда ускользает из рук начальника команды и самая важная и трудная часть охотничьего образования крайне затрудняется. Затем, каждому известно, какое важное влияние могли бы иметь чтения и беседы на нравственный склад охотника, а между тем их обыкновенно отодвигают на второй план. В то время как физические упражнения имеют строго определенные часы, чтения и беседы производятся между прочим, да и то не везде. В некоторых частях предложено читать после ужина до поверки и вообще в любое свободное от занятий время; хотя при этом предлагается не неволить нижних чинов к слушанию чтений, но, во-первых, свободное от занятий время дается солдату, чтобы он мог починиться, заняться своим делом, отдохнуть и если может, то и почитать, но не по назначению, а сам по себе. Отнимать у солдата его свободное время едва ли справедливо; во-вторых, правильно ли из главного делать второстепенное? Разве занятия, например, ружейными приемами настолько важны, что нельзя от них отнять три, четыре часа в месяц и отдать их на пользу выработки нравственного элемента в охотнике? Тем более что, при недостаточной выработке этой стороны образования, никакой строй не поможет охотникам выполнить свою задачу на войне. Другие отделы этой группы тоже обставлены недостаточно хорошо. Сведения по тактике и топографии, как только дело доходит до общих учений, прямо поверяются, тогда, как их именно желательно закрепить, указав практическое значение. Дальние экскурсии не всегда разрешаются охотно (правда, большею частью по скудости денежных средств команд) и притом на них смотрят односторонне, ценя только их результаты с физической стороны. Ввиду такой постановки охотничьего образования нельзя не пожелать, чтобы нравственная выработка солдата-охотника не игнорировалась в пользу физической, а напротив, как более важная была бы поставлена с ней, по крайней мере, в одинаковые условия»9.