Классная штучка - Сьюзен Льюис

- Вставай! - процедил он.

Элламария подняла на него охваченные ужасом глаза и медленно покачала головой.

- Я же сказал - вставай! - В голосе незнакомца прозвенел металл, и Элламария поняла, что лучше ему не перечить. Не спуская глаз с вязаной маски, она заставила себя встать, держась руками за туалетный столик.

- Ложись, - хрипло приказал незнакомец, кивая в сторону кровати.

Элламария вцепилась в отвороты халата.

- Нет!

Потупив взор, она увидела, как его рука нырнула в карман, затем снова появилась - уже с ножом. Элламария попыталась крикнуть, но охваченные леденящим ужасом голосовые связки не повиновались ей. Она снова сползла на пол, смахнув по пути со столика разные склянки и баночки.

И вдруг она разрыдалась.

- Не надо, - бормотала она сквозь душащие слезы. - Умоляю вас, не трогайте меня! Пощадите!

- Я не сделаю тебе ничего дурного, - пообещал он, словно удивленный её словам. - только ложись на кровать.

Однако Элламария, парализованная от страха, не шелохнулась. Тогда незнакомец нажал какую-то кнопку, и со щелчком из ножа выскочило длинное, устрашающего вида лезвие. Он приставил острие к горлу Элламарии.

- Ложись!

Элламария попятилась к кровати. Может, если она послушается, то он её не тронет? Или нет? Господи, а вдруг потом он её убьет? Или он это сделает в любом случае?

Элламария присела на край кровати. Незнакомец, не выпуская из руки ножа, толкнул её на подушки. Затем склонился над Элламарией и провел пальцами по её лицу, затем по нежной шее. Элламария отвернулась, но уже в следующее мгновение поняла свою ошибку. Это его разозлило. Он снова прижал острие холодного лезвия к её горлу, и Элламария в ужасе закатила глаза. Сейчас холодная сталь пронзит её горло! Однако в следующую секунду нож исчез. Незнакомец склонился над ней, и в её ноздри шибануло зловонное дыхание из-под маски. Полы халата отвалились в стороны - должно быть, он перерезал пояс ножом.

Элламария всхлипнула, а незнакомец пожирал взглядом её обнажившиеся прелести. Затем он взгромоздился рядом с ней, а кончик лезвия снова уперся ей в горло. Обняв её нагое тело под халатом, мужчина притянул её к себе.

- Я не сделаю тебе ничего дурного, Элламария, - прошептал он. - Я буду с тобой нежен. Только и ты будь нежна со мной. Скажи мне, что тебя заводит.

Элламария поспешно замотала головой.

- Ничего! - хрипло выкрикнула она. - Я ничего не хочу. Пожалуйста, не трогайте меня.

- Нет, что-то тебе наверняка нравится, - усмехнулся он. - Может быть, так? - Он провел рукой по внутренней поверхности её бедра, приближаясь к лону. - Это ведь тебе нравится, да?

- Нет! Нет! - завизжала Элламария. И тут же: - Да! - холодная сталь вновь уткнулась в её горло.

- А хочешь знать, что нравится мне?

Элламария промолчала.

- Хочешь, да? Ну-ка дай мне свою руку.

Элламария попыталась было упрятать обе руки за спину, но незнакомец схватил её за правое запястье и притиснул её сжатый кулак к своей ширинке.

- Чувствуешь? - горделиво спросил он. - Отвечай! Чувствуешь?

- Да, - пискнула Элламария.

- То-то же. Это все тебе, Элламария! Чувствуешь, какой подарок я тебе припас? - Он провел лезвием по её груди, легонько поцарапав нежную кожу возле соска. - Отвечай!

- Да, - всхлипнула Элламария. - Да!

Он вдруг размахнулся и наотмашь ударил её по лицу. Элламария вскрикнула, а мужчина грубо сжал ей губы.

- Замолчи! - прошипел он. - Раздень меня! - Встав над ней на колени, он приблизил свой таз к её лицу.

Руки Элламарии так дрожали, что она с превеликим трудом нащупала замочек его "молнии". Незнакомце разъярился и снова ударил её по щеке. Затем сам расстегнул "молнию" и стащил свои джинсы вместе с трусами вниз, почти до колен.

Мужчина придавил её, тяжеленный, как бревно. Элламария лежала под ним, вытянувшись в струнку; тело её напряглось и сжалось, превратившись в стальную пружину. Тяжело дыша и пыхтя от усердия, мужчина после недолгой борьбы исхитрился-таки раздвинуть её ноги в стороны.

Последующее за этим насилие и унижение были столь чудовищны, что Элламария поймала себя на мысли, что уж лучше бы насильник её зарезал. Его домогательства были гнусны и грязны, а извращенная фантазия не знала границ; снова и снова он терзал её измученное тело, нашептывая на ухо мерзкие слова.

Закусив губу и уставившись невидящими глазами на его брошенные на пол джинсы, Элламария молча плакала. Во рту стоял солоноватый привкус; она и сама не заметила, как закусила губу до крови. Наконец, что-то пробормотав, мерзавец привстал и извлек из неё член. Элламария уже подумала было, что он насытился, однако, увы, это было не так; главное унижение ждало её впереди. Насильник рывком перевернул её на живот и заставил встать на четвереньки. Даже в самых жутких кошмарах Элламария не могла ожидать того, что последовало за этим. От жгучей боли в заднем проходе она едва не потеряла сознание, однако насильник хотел, чтобы она испила чашу сполна и до конца испытала всю глубину его сладострастия; схватив её за волосы, он запрокинул голову Элламарии назад, вновь и вновь всаживая в неё свою напряженную плоть.

И вдруг все кончилось. Бессвязно лопоча, он опустился на сбитые простыни рядом с ней; из-под маски градом катился пот. Элламария лежала неподвижно, сознавая лишь одно: нож, вывалившийся из его обессилевшей руки, лежал на полу возле кровати. Удалось бы ей дотянуться до него, она бы без колебания убила этого подонка. Тот по-прежнему сопел рядом, ещё во власти испытанного наслаждения. Да, надо попытаться, другой возможности не будет.

Элламария уже опустила руку, как вдруг, к её ужасу, мужчина зашевелился и, внезапно заключив её в объятия, попытался поцеловать прямо в губы. Вне себя от отвращения, Элламария укусила его. Мужчина отпрянул, изрыгнув проклятие, и свирепо уставился на нее. И тут Элламария впервые увидела его глаза в узкой прорези маски. Господи, это он! Жуткий страх сдавил её сердце ледяными пальцами. Это были те же холодные бледные глаза, что, не отрываясь, следили за ней в течение всей той незабываемой вечеринки у Роберта Блэкуэлла. Да, это он, Адонис - сомнений нет. Его ужасные глаза будут преследовать её до гробовой доски.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на нее. К горлу Элламарии подкатила горечь. Ей хотелось лишь одного - умереть.

Адонис встал с кровати и начал одеваться.

- Я ведь тебе обещал, что дождусь своего часа, - сказал он. - Но мне надоело ждать.

Плотно зажмурившись, Элламария молча дожидалась, пока он уйдет. Наконец, когда её уже окружала одна тишина, она открыла глаза. Хлопнула входная дверь. Он ушел.

Медленно, дрожа всем телом, Элламария привстала и свесила ноги на пол. Все её тело настолько болело, что даже двигаться было мучительно больно. Опустив глаза, Элламария увидела на бедрах кровь; простыни тоже были окровавлены. Она хотела сорвать опоганенные простыню, но руки отяжелели и отказывались повиноваться. Слезы ручьем полились из её глаз; словно подстреленное животное, Элламария, жалобно хныча, поползла в ванную.

Пустив горячую воду, она наполнила ванну.

Когда она опускалась в обжигающую воду, боль, пронзившая её тело, была невыносимой, но Элламария понимала - иного выхода нет. Намылив жесткую мочалку, она принялась с остервенением скрести свое тело. Однако толку не было - сколько бы она не отскребала грязь, его липкие руки и тяжесть терзавшего её стального прута, она по-прежнему ощущала не только всей кожей, но и нутром. Элламарии казалось, что теперь, не сумев отмыться, она останется опоганенной навсегда.

Наконец она встала из ванны и, закутавшись в полотенце, распахнула дверцы шкафчика с аптечкой. Не решаясь посмотреть на себя в зеркало, вынула склянку аспирина. С трудом проковыляла в кухню и налила воды в стакан. Передвигаться ей было мучительно больно, при каждом шаге в её израненное лоно вонзались стальные колючки. Добравшись до дивана в гостиной, она обессиленно рухнула на подушки.

Она вытрясла на ладонь пару таблеток аспирина и запила их водой. Затем выпила ещё пару таблеток. Потом ещё несколько...

* * *

Разбудил её пронзительный звонок. Открыв глаза, Элламария осмотрелась по сторонам. Она ничуть не удивилась, осознав, что лежит на диване в гостиной. Даже во сне она не смогла ни на минуту забыть о случившемся, о чудовищном насилии, которому подверглась. При холодном свете дня это казалось даже хуже, нежели ночным кошмаром.

Телефон продолжал звонить, и Элламария скатилась с дивана на пол. Стоять она была не в состоянии, ноги мучительно ныли, а израненное нутро невыносимо горело. Не помня себя, Элламария сняла трубку.

- Элламария, это ты? - узнала актриса голос Боба.

Ответить она не смогла.

- Элламария? Ты там?

Облизав, пересохшие губы, она с трудом выдавила:

- Да.

- Ты в порядке? - Боб прекрасно понимал, как она злится, и был готов к разносу. Однако было в голосе Элламарии нечто такое, заставившее его сразу заподозрить: что-то неладно.