Счастье - Ким Чжэгю

В молчании прошло несколько минут.

— Так-то, Юсон, — снова заговорил Чо Гёнгу, — нам оказано огромное доверие, и мы должны его оправдать.

— Я понимаю. Я лично приложу все свое уменье… Только бы знать, как…

— Я же в меру своих сил помогу вам…

— А я как раз пришел к вам за помощью, — решил объяснить свой приход в столь поздний час Дин Юсон.

— Давайте выкладывайте, что там у вас, — дружелюбно глядя на врача, сказал Чо Гёнгу.

— Я предлагаю сделать опытную операцию по пересадке живой костной ткани на человеке, — решительно заявил Дин Юсон.

— Вон оно что?! — Чо Гёнгу взял стул, пододвинул его к Дин Юсону и сел. — Говорите, что вы надумали.

— Результаты, которыми мы сейчас располагаем, конечно, еще недостаточны для того, чтобы начать лечение больных этим методом. Однако у нас нет времени продолжать опыты на животных. Болезнь Хван Мусона прогрессирует. Что же делать? Я предлагаю пойти на риск.

— Как вы себе все это представляете?

— Предлагаю сперва такую операцию сделать на мне, — спокойно ответил Дин Юсон.

— На вас?..

— Да, на мне.

— А вы знаете, какие могут быть последствия?

— Безусловно. Всякое может случиться. Тем не менее я готов к этой операции.

Чо Гёнгу внимательно посмотрел на Дин Юсона. Лицо врача выражало твердую решимость и выглядело даже сурово. «Наверное, такое выражение лица бывает на фронте у воина, когда он принимает решение во имя победы заслонить собой огневую точку врага», — подумал Чо Гёнгу.

Наступило молчание. Чо Гёнгу сам не раз приходил к заключению, что в сложившейся ситуации иного метода лечения больного нет, но сделать это одному человеку было не просто, тут требовались коллективные усилия. Да и ясного представления, как это все должно произойти, он еще не имел. Поэтому он ни с кем пока и не делился своими мыслями. Но, оказывается, к этому выводу пришел и Дин Юсон. Более того, он предлагает пробную операцию сделать на нем.

Откровенно говоря, Чо Гёнгу не ожидал от Дин Юсона такого смелого решения. Вроде бы совсем недавно он еще метался в отчаянии, не зная, что предпринять, столкнувшись с осложнениями, возникшими у Хван Мусона после операции. А сейчас перед ним сидел совсем другой Дин Юсон. Этот уже не будет безропотно прислушиваться к мнению профессора Хо Герима, не оробеет перед бывшим своим учителем, будет решительно отстаивать свою точку зрения на проблему. И Чо Гёнгу пришелся гю душе этот новый Дин Юсон, который продирается сквозь тернии, который решил пожертвовать собственным здоровьем ради спасения другого человека. Чо Гёнгу охватило радостное волнение.

— Юсон, вы решились на смелый шаг! Не каждый способен на такое. И я уверен, вас ждет удача.

— Товарищ Чо Гёнгу!.. — только и смог сказать Дин Юсон.

Они долго стояли друг против друга, объединенные единством цели, пониманием поставленной ими важной задачи, надеждой, что все завершится благополучно.

— Юсон, — наконец сказал Чо Гёнгу, — дайте мне немного времени для размышлений. Встретимся послезавтра, в воскресенье, в двенадцать часов здесь и обговорим все детали.

— Хорошо. Я приду ровно в двенадцать.

— И еще одна просьба. Наше решение мы должны хранить в тайне, никто о нем не должен знать. Ведь не каждый способен расценить это правильно, понять нас, — задумчиво заключил Чо Гёнгу.

— Я все понял, товарищ Чо Гёнгу.

Они обменялись крепким рукопожатием и разошлись.

3

После работы Сор Окчу по просьбе Дин Юсона поехала в оранжерею декоративных растений. Она привезла оттуда карликовую сосенку и поставила ее на тумбочку перед койкой Хван Мусона. Потом пошла искать врача.

В ординаторской Дин Юсона не оказалось. Наверное, он сегодня пораньше ушел, подумала Сор Окчу и пошла к нему домой. Она непременно должна его сегодня увидеть.

Что-то у нее сегодня ничего не клеится, будто она стала совсем другой. И работа не радует, даже порой раздражает. И это несмотря на скорую их свадьбу с Дин Юсоном. Его мать и тетушка Хусон уже забегались, готовясь к свадьбе, а виновников торжества эти приготовления, казалось, не радовали.

Слов нет, с приближением свадьбы мысли о Дин Юсоне постоянно занимали Сор Окчу, он становился ей все дороже. И когда она узнала, что он работает ночами, питается не вовремя, беспокойство о его здоровье усилилось. Словом, сегодня Сор Окчу ни на минуту не покидала тревога за любимого. Кроме того, вчера Дин Юсон выглядел каким-то нервным, ей даже показалось, что у него на лице появилось отчаяние. Кажется, он решился на что-то рискованное, а она была уверена, что неудача с операцией Хван Мусона может вынудить его пойти на любой, даже безрассудный поступок.

И Сор Окчу в случае чего решила все взять на себя. Сегодня же она должна с ним поговорить и все выяснить.

Но Дин Юсона и дома не оказалось. Его мать не находила себе места: уже вечер, а сын еще не приходил и, конечно, ничего еще не ел. Сор Окчу взялась отнести ему поесть в лабораторию.

В лаборатории горел свет. Сор Окчу осторожно открыла дверь и вошла в помещение. Дин Юсон сидел за столом, погруженный в глубокое раздумье.

После разговора с Чо Гёнгу он не раз обдумывал всю методику задуманной операции. И сегодня он тоже думал об этом. Он хотел по возможности заранее предусмотреть всяческие неожиданности.

— Вы не проголодались? Я вам принесла поесть, — сказала ласково Сор Окчу. — Заходила в отделение, но вас там не оказалось. Зашла к вам домой. Ваша мама очень беспокоилась, все собиралась нести вам еду сюда, но я ее отговорила, пришла сама.

Сор Окчу поставила узелок с едой на стол и начала его развязывать.

— Спасибо. Но не надо развязывать. Что-то нет аппетита.

— Так нельзя. Если вы не будете вовремя питаться… — Сор Окчу энергичным движением развязала узелок и поставила миску с едой перед врачом.

— О, это уже насилие, — засмеялся Дин Юсон, но за еду все-таки принялся.

Сор Окчу принесла в кружке кипяченую воду и села рядом. Дин Юсон ел, но все время поглядывал на девушку — что-то не нравилось ему слишком сосредоточенное выражение ее лица.

— Почему вы такая грустная? Что-нибудь случилось? — участливо спросил он.

— Скажите, вам очень трудно сейчас? — ответила вопросом на вопрос Сор Окчу.

— Вы о чем? Объясните, пожалуйста, — как-то сухо спросил Дин Юсон.

Эта сухость немного задела Сор Окчу, но она отнесла ее за счет нервозного состояния врача. За все время их знакомства, а знали они друг друга без малого восемь лет, не было еще случая, чтобы Дин Юсон обошелся с ней грубо.

— Скоро наша свадьба. Вот я и хотела поговорить с вами… — Сор Окчу не закончила фразы, стала собирать посуду в узелок.

— Вы не договариваете. Вы пришли поговорить не по поводу свадьбы, я же это вижу. — Дин Юсон пристально посмотрел в глаза Сор Окчу.

— Хорошо, я вам все скажу, только, может быть, выйдем на свежий воздух?

Сор Окчу казалась печальной. Дин Юсон с удивлением взглянул на девушку, — обычно он приглашал ее на прогулки, а по ее просьбе он выходил на улицу впервые.

— Хорошо. Пойдемте.

Они не спеша пошли к молодежному парку. В парке было безлюдно, тускло поблескивали электрические фонари.

— Может, посидим? — Дин Юсон подвел девушку к стоявшей под высоким тополем скамейке и сел. Сор Окчу села рядом. На небе показался тонкий серп месяца. Он повис над черными кронами деревьев, бросая на город тусклый свет. Прохладный ветер, дувший с гор, ласково обдувал разгоряченные лица молодых людей.

— Юсон, все говорят о нашей свадьбе. Не кажется ли вам, что мы излишне равнодушны к предстоящему событию?

Действительно, их брак оживленно обсуждали и в отделении, и на кафедре, да и во всей клинике, все готовились к этому торжеству. Правда, Дин Юсон как-то вскользь заметил, что, пока не вылечит Хван Мусона, он не женится, но никто не придал значения его словам.

— Разве так важно, когда она будет?.. — спокойно сказал Дин Юсон.

— Я понимаю ваше состояние, но все-таки какую-то ясность нам необходимо внести…

На этом разговор о свадьбе закончился. Обоих волновал другой вопрос — операция. Сор Окчу не знала, как начать об этом разговор.

— Юсон, вы знаете, я самый счастливый человек на свете, — неожиданно сказала она. — Вся моя жизнь — сплошная цепочка счастья.

Дин Юсон недоумевал — Сор Окчу, не слишком склонная раскрывать свою душу, да и просто не очень разговорчивая, вдруг заговорила о счастье. Видно, неспроста она это начала.

— Мне кажется, я всегда была счастлива, — продолжала Сор Окчу, — на фронте я встретила вас. Правда, вскоре я была ранена, но я считала себя счастливой, что мне удалось помочь раненым бойцам выйти из окружения. Потом случай свел меня с вашей матушкой, и я счастливо избежала смертельной опасности. Я была безмерно счастлива, когда встретилась с вами в Хаджине, но главное, мне выпало огромное счастье помочь вам добиться правоты в ваших исследованиях — первой лечь на операцию, которая подводила счастливый итог вашим трудам. Наконец, я чувствую себя счастливейшим человеком сейчас, когда я стала благодаря вам совершенно здоровой и нам вскоре предстоит соединить свои жизни.