Свободные звезды - Оксана Гринберга

— Хороший план, — похвалила я, отыскав глазами жрицу. — Но совершенно безумный.

Равный разве что побегу с "Прелюдии".

— Я вижу, Майри, — произнесла Массида. Голос уверенный, будто она и в самом деле видела будущее. — У тебя получится.

— После этого Песчанники отпустят Ферга? — на всякий случай уточнила правила игры.

Жрица кивнула.

— Обещаю. У тебя будет достаточно денег, чтобы улететь с Тауруса, или ты можешь остаться в племени. Но нет, ты не останешься. Тебя позовут звезды, — произнесла она.

Я кивнула. Нет, не останусь.

— Сейчас тебе принесут людскую одежду, — продолжала жрица, — после чего Парсур отвезет к стенам Асе. И пусть Богиня будет на нашей стороне!

Голова кружилась, и мне казалось, что это происходит не со мной. Особенно, когда Парсур выгрузил целый арсенал к моим ногам, а пожилая женщина с выражением лица заведующей по хозяйственной части — привычную людскую одежду, подозреваю, снятую с трупов.

— Ну же, спроси у меня, — щурясь, произнесла Массида, когда я копалась среди тряпья, заставляя себя не думать о тех, кто ее носил, и как они погибли. И сколько еще погибнет, если не удастся остановить кровопролитие… Не думать. Не думать!

Так, мне нужны приличные штаны, туника и ботинки. И еще чтобы Ферг выжил. А остальное — сложится в процессе. Либо для меня уже ничего не сложится…

— Деньги, — вспомнила я. — Мне нужны деньги. Что у вас тут в ходу? Цорги? Если я выкуплю команду, то, надеюсь, обойдемся без бойни.

Дорс и Ласси — умные, что‑то придумают. И Сари, она будет прикрывать наш тыл. Еще тот бугай, из бригады Ферга…

Массида кивнула. Та самая пожилая кассанка протянула мне кожаный мешочек, внутри которого я нащупала квадратики и кругляшки.

— Этого хватит, — произнесла недовольным голосом женщина, — чтобы выкупить нескольких рабов. Но не хватило, чтобы забрать у работорговцев моего внука. Он будет на Арене, его имя Катсин. У него белая отметина вот здесь, — она провела по пушистой щеке. — Скажи ему, что его ждут дома. Бабушка и сестра. — Она назвала имена. Затем добавила: — Мы, оставшиеся женщины Горных, верим в тебя.

Кивнула растерянно. Разве я могу что‑то пообещать?

— Спроси же меня, Майри, — вновь произнесла Массида, рассматривая, как я копаюсь среди вещей.

— О чем? — удивилась я, отложив в сторону подходящий по размеру комплект одежды. Что тут спрашивать, когда чувствовала себя разменной пешкой в чужой игре! Массида утверждала, что только свобода принесет мне счастье, но… Пока что вместо счастья и свободы надо мной завис долг, а потом бойня на Арене.

Вздохнув, принялась за принесенное Парсуром оружие. Эта винтовочка подойдет… И тот парализатор. Еще возьму охотничий нож, раз хозяин такой щедрый. Защитный жилет не помешает, и пояс вроде тоже хорош.

— О том, что интересует каждую женщину. Они приходят ко мне. Многие проделывают путь в несколько дней, чтобы просить о личной встрече.

— И что же это? — удивилась я.

— Они хотят услышать о будущих мужьях и детях.

Я хмыкнула. Мужья? C меня и одного хватит! А вот второй ножичек, пожалуй, возьму. Пригодится. У него клинок получше будет… Дед научил разбираться в охотничьем оружии. Он умер, а Ферг жив. Дай боги — Великая Мать или кто здесь за главную! — Арену я тоже переживу, и вот тогда…

— Ты ведь тоже хочешь знать, Майри, — произнесла жрица. — Поэтому и расскажу. Cчитай это моим прощальным подарком. Я отчетливо вижу яркую Нить твоей судьбы. Вытянутая Великой Богиней из первозданного Хаоса и вплетенная в Мироздание…

— Хорошо, — сдалась я, так как ничего и не поняв из бормотания о божественной штопке и шитье. — Подарок, так подарок. Ладно, расскажи мне о муже.

— О котором из них, — прищурилась жрица. Массида достала нож, уставилась на лезвие, чернильно — черное, с красными отблесками пламени, — ты хочешь услышать первым?

Пожала плечами. А что, их будет несколько? Ну да, мне говорили однажды, но…

— Вообще‑то, я не сильно верю в предсказания, — сказала Массиде.

— Я никогда не ошибаюсь, — заверила жрица, не отрывая взгляда от лезвия ножа. — У тебя будет возможность в этом убедиться, Майри! Я вижу твою Нить столь же отчетливо, как и свою. Первый твой муж… Первый муж тебя любил, хотя судьбой ему предназначена другая. Скоро он это поймет.

Хотела было возразить, но прикусила губу. Кажется, Ферг уже понял. И даже хотел мне сказать на "Эволии", но я уперлась и не стала слушать.

— Поймешь и ты, Майри! Тебе придется смириться и отпустить его. Второй твой муж… — жрица повернулась ко мне, глаза странные, круглые, в них играли демонические отблески от ближайшего факела. — Он тебя не любил.

— Тогда зачем же я вышла за него замуж, если он меня не любил? — скептически поинтересовалась у нее.

Настроение, которому и так неоткуда было взяться, стремительно портилось. Значит, будет еще и второй. Черт побери! Не пойду я на поводу у какой‑то предсказательницы! Не буду ее слушать, и все…

— С меня и первого хватит, — сказала Массиде, скидывая черный балахон. Натянула тунику, подходящую мне по размеру. Она пахла сыростью, словно долго пролежала в подземелье. — Я не отличаюсь слабоумием и не собираюсь прыгать от одного мужчины к другому. Не говори мне больше ничего, — попросила у жрицы. — Не надо мне такого подарка! Я не хочу знать о своей судьбе. Какая есть — хорошая, плохая, с мужьями или без — вся моя, от начала до конца.

Массида не послушала. Кажется, она уже вошла в транс и находилась в каком‑то пограничном состоянии, потому что продолжала вещать, а я — слушать.

— Второй раз ты выйдешь замуж из‑за любви к другу, Майри! Очень скоро.

Ее слова поставили меня в тупик. Я зависла, пытаясь сообразить, как такое со мной может произойти.

— А… Это как? Зачем бы мне это делать?!

— Узнаешь, Майри! Но вы разойдетесь так же быстро, как и сошлись.

Ерунда какая‑то! Предсказание смахивало на бред, и я… Я успокоилась. Ну и пусть, пусть говорит! Не верю ей, и все.

— Зато третий твой брак благословлен Великой Богиней. Ты узнаешь, что такое любовь сильного мужчины, и полюбишь его в ответ. Ваши судьбы предопределены еще до вашего рождения, связаны воедино и сотканы в одно полотно, — она помолчала, словно давая мне время осознать сказанное. — Ты родишь ему сильных и красивых сыновей, Майри.

Жрица сжала ладонь, затем, уставившись мне в лицо, стала разгибать пальцы. Первый, второй…

— Четверых? — усмехнулась я. Однако! — Как‑то много, тебе не кажется?!

— Он будет безумно гордиться ими и любить тебя до конца своих дней.

— Слишком красиво, — сказала ей и принялась натягивать штаны. — И слишком нереально для Маши Громовой. Лучше уж я по военной части пойду.