Свободные звезды - Оксана Гринберга

— Твой муж жив, — тонкие веки жрицы дрогнули. Она открыла глаза и уставилась на меня. — Он у Песчаного Клана. Они собирались перерезать ему горло, но сохранили жизнь из‑за того, что этот мужчина принадлежит той, кто обменялся кровью с одним из нас.

— Ничего не понимаю, — честно призналась Массиде.

Кроме одного: Ферг жив. Он жив! Это отличная новость! Улыбка, пришедшая изнутри, тронула губы. Да пусть считают, что Ферг принадлежит мне и что во мне течет кровь кассанов — да хоть кровь крокодила! — мне все равно! Я‑то знала, что это не так. Рагханин Гахри провел генетический анализ, вернее, детально изучил родословную Маши Громовой. Мои родители с планеты Аран, и я ношу Изначальный Ген, дар каких‑то там Богов…

Тут жрица протянула мне руку. Взглянула требовательно, раскрыв пушистую ладонь, шерсть на которой была более мягкая и короткая, и сквозь нее просвечивалась розовая кожа. Замявшись, вложила свою руку в ее.

— Здесь, — Массида провела острым ногтем по моему запястью, — были отметины. Шрамы. Но их больше нет. В детстве ты смешала свою кровь с носителем нашего гена.

Признаюсь откровенно, я слегка зависла. Посмотрела на жрицу с изумлением.

— Гены?! Вы знаете о генах?

Вообще‑то, я считала их дикарями. Ну, живут в вигвамах, выращивают ящеров, вход в деревню охраняют идолы, а еще они стреляют по проезжающим мимо реактивным мотоциклам из трофейных винтовок…

— Не удивляйся, Майри, — отозвалась жрица. — До того, как началась война, многие из кассанов ходили в школу неподалеку от Асе. Ее открыли ваши жрецы для нашего племени. Мы многое знаем. Поэтому я говорю на языке, понятном тебе. Но и ты постарайся понять меня. Вернее, вспомнить.

— Конечно же, я помню о шрамах, — сказала я, забирая руку. Слишком уж она… опасно водила острым ногтем около моих вен. — Такое не забывается. Да, у меня были отметины именно там, где ты показала. Они сошли недавно. Возможно, в школе ты слышала о регенераторах…

Жрица склонила голову на бок, слушая мой рассказ. Странно все это! Да, у меня была рысь, и что из этого? Я выкормила ее, мы спали в обнимку, играли и даже охотились вместе. Когда Дымок вырос, стал уходить в лес. Однажды вернулся домой со страшной кровавой раной на боку. Пришлось держать его — другим не давался. Уговаривала потерпеть, прижимая к себе, чувствуя, как его когти раздирают мне руки, пока бабушка, ругаясь, обрабатывала его раны. Заодно и мои. Возможно, именно тогда наша кровь смешалась, но… Разве этого достаточно?

— Ты права, Майри, этого мало, — ответила Массида, словно прочитала мои мысли. Черт, почему мне все время кажется, что она прописалась в моей голове?! — Мы примем тебя в племя, Парсур будет твоим кровником. Когда станешь частью Горных…

— Песчаные отпустят моего мужа? После ритуала?

— Возможно, — жрица вновь склонила голову на бок. — Его вылечат и отпустят, но ты должна исполнить свой долг перед племенем.

— Подождите… Значит, вы ставите условия? Мне что‑то придется сделать, чтобы он и… я получили свободу?!

Ну конечно, как же без этого! А я уже размечталась… Какие добрые кассаны, угу!

— Пей, Майри, скоро ты все узнаешь. Увидишь сама.

— Меня Маша зовут, — сказала ей, заглядывая в плошку, пытаясь отыскать там ответы на вопросы. Главное, Ферг жив, а остальное… Ну что же, послушаем, что от меня хотят!

— Тебя зовут Майри, — отозвалась жрица. — Это имя тебе дано от рождения, оно записано в твоей судьбе.

Я качнула головой, поморщилась, решив не спорить. Ну, раз Ферг жив — а он жив, с чего бы ей врать! — за это и выпьем. Сделала глоток, затем второй. Терпкая, вязкая гадость полилась по пищеводу. Я закрыла глаза, стараясь не морщиться, но получалось плохо. Почти сразу же закружилась голова, и показалось, что я падаю, теряю ориентацию в пространстве.

Открыла глаза, чтобы и в самом деле не упасть.

Мир стал другим и продолжал меняться. Раздвигался, впуская новые цвета и оттенки, странные звуки, доселе неизвестные; сильные, яркие запахи. Я чувствовала ароматы, идущие со стола, видела, как ветерок играет с волосками на шкуре жрицы. Если бы это было все!.. Поймала себя на том, что ощущала эмоции — спокойное уверенное ожидание Массиды, нетерпеливое Парсура, сонный покой старого вождя. Тому снилась охота — тигры преследовали стадо ящеров по пересеченной местности.

Черт, откуда все это взялось!

— Смотри на меня, Майри! — приказала Массида. — И ты Увидишь…

— Вы дали мне наркотики, — обреченно произнесла я. — Зачем?!

— Смотри на меня, и ты Узнаешь.

Я поняла, о чем она думала, словно она думала вслух.

Потрясла головой, пытаясь прийти в себя, но — поздно. Я уже узнала.

Массида спешила — время истекало. Лишь одна возможность выполнить то, чего она хотела. Вернее, то, что нужно племени. И лишь один из племени людей, кто может это исполнить…

Этим человеком оказалась я. Поэтому жрица чуть не растерзала Парсура, когда тот подстрелил мой байк. Великая Мать ткет судьбу, доставая нить из Начала Начал, и Она, наконец, привела меня в племя Горных, а этот…

— Яд муравьев киу безвреден для людей и кассанов, — произнесла Массида, разрывая контакт. — Он открывает сознание и позволяет понять многое из того, что раньше было скрыто во тьме. Его пьет всякий, кто проходит посвящение в племя. Ты — воин, Майри, и выполнишь свое предназначение. Мы поделимся с тобой знаниями, хранимыми втайне от людей. И ты получишь награду, соразмерную сделанному…

— Я…

Тут ударили в барабаны.

Глава 19

Исступленно — звездное небо Тауруса совсем не походило на то, к которому я привыкла на Земле. Здесь оно казалось в сто крат ближе, а звезды настолько большими и яркими, будто это огни от миллиардов неизвестных мне доселе костров. И я… стоило лишь протянуть руку, смогла бы коснуться каждого из них.

Вытягивать руку не стала, вместо этого лежала и смотрела в безоблачное ночное небо, чувствуя себя спокойно и хорошо до невозможности. Не знаю, что помогло осознать — быть может, страшное зелье Массиды, либо своим умом дошла, либо сон приснился странный, — но только здесь, на Таурусе, в нескольких километрах от столицы, я поняла, в чем мое предназначение.

Быть свободной, чтобы, пронзая пространство, стремиться к звездам.

Прошлый вечер перевернул все с ног на голову, но уже минула ночь и скоро рассветет. Под моей головой, вернее, где‑то там, спрятанное под шерстью, ребрами и мускулами огромного зверя, размеренно билось его сердце. Тигр спал, я устроилась у него между лапами, свернулась в клубок, прячась от холодного дыхания пустыни — ночью температура упала, — согреваясь теплом, идущим от его живота.