Приватная жизнь профессора механики - Нурбей Гулиа

Домой я возвращался по шпалам, так как последняя трёхвагонка уже ушла. Дождь возобновился, я пришёл в общежитие поздно и весь промокший, чем вызвал ворчание уже спавшего соседа Вадима. Я понял, что познакомился с Аней зря, так как она мне не понравилась, и я решил найти Тамару во что бы то ни стало. Поэтому стал предлагать кандидатуру Ани (за бутылку, конечно!) прежде всего, Вадиму, у которого 'дамы' не было. Но он, узнав, что Аня очень разговорчива, знакомиться отказался. Но Володя Ломов, которому я предложил это знакомство, тут же согласился.

- Вот, а вот я, и врежу ей, значит, за то, что она ноги мне отдавила! - оживился Володя, - а что разговорчивая, то это вот, надо, значит, чтобы её слушали, а я слушать-то, значит, и не буду! Замуж хочет - вот сучка, надо же, и получает хорошо - вот здорово! Женюсь и всё! - громко рассуждал Володя. - Танька со мной, значит, разводится, сучка. Она ещё увидит, как жить без мужа, - Володя явно нервничал.

Я внимательно посмотрел на него, вспомнил Таню с её соблазнительными формами, и сообразил, что такая перспектива мне на руку. Я замечал заинтересованные взгляды Тани, обращённые на меня во время случайных встреч, и понял, что не будь у неё мужа - моего друга, между нами могли бы завязаться тёплые отношения.

Володя этим же вечером при мне позвонил Ане, напомнил ей, что с ней говорит 'а вот, человек с отдавленными ею же, понимаешь, ногами:', что я заболел, и, передав ему телефон Ани, попросил развлечь её на время моей болезни. Аня сразу же согласилась на встречу ('вот сучка!' - отвернувшись от трубки, комментировал мне её поведение Володя), он приоделся и пошёл к ней, а домой на ночь уже не вернулся.

А назавтра он сообщил мне, что в первый же вечер предложил руку и сердце Ане. И остался на ночь, как жених.

- Она богата, как тысяча чертей, понимаешь, - делился со мной Володя, - нет, если ты жалеешь, что передал её мне - бери обратно. А так - вот Танька, я вижу, что она тебе нравится, можешь подменить меня - не обижусь! Всё равно скоро развод!

- И Аня так быстро согласилась? - удивился я, - она же тебя не знает совсем?

- А чем я плох? - улыбался Володя, - и собой хорош, и вот, опять же, кандидат наук:

Но 'кандидатство' его с треском провалилось. Как-то при очередной пьянке в присутствии дяди Симы, я спросил у Володи какой-то специфический вопрос по тепловозам - по их электроприводу. Я увидел, как дядя Сима пытался перевести разговор в другое русло, но Володя успел ответить:

- А вот, если рогалики-то опустить, почему бы и нет:

- Какие рогалики, ты что - пантограф имеешь в виду? - изумлённо переспросил я.

- Да, а вот у нас - специалистов, он попросту рогаликом называется, - бормотал Володя.

- Какой рогалик у тепловоза, ты что рехнулся? - возмутился я, - у тепловоза свой двигатель, он не питается от сети!

Серафим скорчил гримасу и принялся выталкивать Володю в дверь. Но я не отставал:

- Погоди, погоди, ты же автор учебника по тепловозам, кандидат наук!

Володя, приговаривая только: 'А вот!' - вылетел в дверь, а я возмущённо спросил у дяди Симы:

- Так кем же работает Володя?

Серафим выразил на лице крайнюю степень досады и тихо прошептал мне:

- Лаборант он, восемь классов окончил, а техникум - техникум не сумел! Какой он к чёрту - кандидат наук! Болтун!

Володя с 'грохотом' свалился в моих глазах с высоченного пьедестала, и я стал кое-что понимать. Почему они с Таней так бедно живут, хотя Таня сама - крановщица, получает немало. Почему с ним в общежитии почти не считались соседи, даже слесарь Жора держался с ним этаким начальником. Почему, наконец, Таня так легко пошла на развод с ним. Оказывается, он врун и пустомеля с красивой внешностью. А я-то так внимательно прислушивался к его советам! Хорошего же женишка я 'подсуропил' Ане - она, небось, всей его болтовне поверила!

Но хоть мне и нравилась Таня, а Тамару я решил, во что бы то ни стало разыскать. Найду, получится у нас любовь - хорошо. Не выйдет с Тамарой - через коридор комната Тани, сама же все вечера на кухне топчется - подходи, заговаривай, кадрись!

Царица Тамара

Я гладко побрился, приоделся, надел галстук и после работы в бибилиотеке, со страхом зашёл в здание университета на Моховой и спросил у ребят, где филфак. Узнав, что он на втором этаже, я поднялся и стал заглядывать по аудиториям. Меня окликнула проходящая мимо седая, очень интеллигентного вида пожилая женщина с властным взглядом.

- Вы ищете кого-нибудь, молодой человек?

- Да, - смутился я, - ищу преподавательницу английского по имени Тамара.

- Фамилия-то хоть её вам известна? - спросила дама.

- Нет, но она такая, экстравагантного вида, одним словом, - пробормотал я, - и попытался жестами изобразить манеры моей знакомой.

- - Ах, всё понятно, - рассмеялась дама, - это, наверняка, Томочка Грубер! Больше таких, - и она повторила мои жесты, - у нас нет.

- Дама повела меня по коридорам, заглядывая в аудитории. Заглянув в одну маленькую комнатку, где сидело-то всего человек пять, она поздоровалась с преподавателем, и, прикрыв дверь, сказала мне:

- Вот здесь та, кого вы ищете. Подождите звонка и встречайтесь. Но Тамара отпустила студентов ещё до звонка.

- Господи, это вы? - изумилась она, - как же вы меня нашли? Неужели вы зашли к Ахмановой и стали обо мне спрашивать?

Я решил разыгрывать из себя влюблённого с первого взгляда юношу и говорить соответствующие фразы. А дама, которая искала для меня Тамару, оказалась деканом - Ольгой Сергеевной Ахмановой, или 'Ахманихой', как её прозвали студенты и молодые преподаватели. Ахманова - составитель и редактор английских словарей, многие из которых мне были хорошо известны.

Мне показалось, что Тамаре очень льстило моё романтическое поведение. Занятия её закончились, и неожиданно она предложила проводить её. Одета Тамара была уже по-другому, но тоже достаточно экстравагантно. Зелёный длинный плащ, зелёный же берет, красные туфли на высоких каблуках. Я заметил, что у неё зелёные глаза и очень тёмные волосы, может даже крашеные. Она разговаривала достаточно громко и как-то восторженно.

Мы подошли к дому рядом с аптекой на улице Арбат.

- Здесь живут мои родители - пояснила Тамара, - а знаешь что (мы быстро перешли на 'ты'), зайдём на минутку, я тебя с ними познакомлю, и тут же выйдем. Я кое-что передам маме, и все дела. Только можно я буду тебя называть 'Ник', а то имя у тебя какое-то вычурное.

- Не съедят же меня её родители, - подумал я и согласился.

Мы зашли в дом с шикарным старинным подъездом, поднялись на второй этаж, и Тамара позвонила. Дверь открыла моложавая женщина, очень похожая на Тамару, только полнее. Она удивлённо посмотрела на меня, а Тамара сразу же представила меня: - это Ник, племянник нашего декана Ахмановой, мы идём по университетским делам, но решили по дороге зайти к вам.

Я зашёл в квартиру и поразился её роскоши, я раньше в таких квартирах не бывал. Даже прекрасная квартира моего дяди - известного писателя, не была так богато и со вкусом обставлена. Неожиданно в холл зашёл мужчина в клетчатом пиджаке (оказавшемся пижамой) и галстуке. Он поцеловал Тамару и пожал мне руку, представившись: - Грубер!

Я назвал свою фамилию; Грубер наморщил лоб и сказал: - Где-то слышал, ваша фамилия мне знакома!

Потом я узнал, что отец Тамары был начальником Главного управления какого-то военного министерства. Взгляд у него был, я бы сказал, сверлящим. Он посмотрел на меня ещё раз и вспомнил: - Друг моего коллеги профессора Севрука имеет такую фамилию - Гулиа.

Я заулыбался и пояснил: - Доменик Доменикович Севрук - большой друг моего дяди, и я сам хорошо знаком с профессором, даже бывал у него дома в Химках.

То, что я близко знаю Севрука - фактически одного из заместителей знаменитого Королёва, человека чрезвычайно влиятельного, произвело на Грубера самое положительное впечатление. Он заулыбался, серые глаза его стали тёплыми, но он всё-таки спросил:

- А вы дома у него были по делу или просто так?

- Я докладывал ему мои предложения по бортовому источнику питания на основе супермаховиков - не соврал я.

- А вы знаете, что французы:- осторожно начал он.

- - Фирма Аэроспасьяль, - продолжил я мысль, - но там супермаховик другого типа.

Сказалось-таки чтение книг метрами, я стал настоящим всезнайкой! Грубер был поражён, мама Тамары - Марина Георгиевна тоже.

- Вот, молодёжь нынешняя, совсем не туда смотрит, не тем занимается, но хорошо, что есть такие молодые люди, как вы, Ник, которые занимаются делами и прославят нашу Родину! - с этими словами Грубер налил в маленькие рюмочки виски и, чокнувшись со мной и своей женой, выпил. Тамаре не налил - отцом он был строгим.

Мы распрощались и ушли. Тамара была в восхищении - её отец, столь критично относящийся к молодёжи, оказался довольным мною. А уж мама - так всё вокруг меня и носилась.

- Вот с каким парнем меня судьба свела, - задумчиво произнесла она, всё так нереально, так в жизни не бывает. К чему бы это? - Тамара чего-то не договаривала.