Драмы и комедии - Афанасий Салынский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А б р о с и м о в. М-да… Что ж вы теперь думаете предпринять?
К у д и н о в. По мудрости Евы я уже не секретарь. Но… черт возьми, а что, если я еще глубже влезу в вопрос? Буду снова советоваться с партийными работниками в районах? Попрошу экономистов, гидрологов, почвоведов, биологов, плановиков, социологов — слава богу, они у нас заговорили, — попрошу еще раз дать строжайшее научное обоснование перспектив края. Затем соберем бюро крайкома…
А б р о с и м о в. Вы хотите отстоять свою точку зрения?
К у д и н о в. Да.
А б р о с и м о в. Будьте осмотрительны, избирайте тактику.
К у д и н о в. Тактику? Противно.
Е в а. А без партбилета вдруг проснуться не противно?
А б р о с и м о в. Когда вы спорите, вы очень горячитесь. Вот и там погорячились, да еще как! Последите за собой, Ильюша.
Е в а. Дай-ка мне твой пиджак.
К у д и н о в. Зачем?
Е в а. Снимай, снимай.
Кудинов снимает пиджак, и отдает Еве. Та берет иголку, выворачивает карман пиджака.
Когда он порет сердитую горячку, он сует свой правый кулак в карман пиджака. Вот так… рывком… И — продолжает еще горячей. Теперь у тебя, Илия, будет знак остановки.
К у д и н о в. Какой еще знак?
Е в а. Иголка в кармане.
К у д и н о в. Ведь она же будет колоть!
Е в а. Для того она там и посаженная. Ты ее не посмей вынимать. (Возвращает Кудинову пиджак.)
К у д и н о в (надел пиджак). Всё вы, Валерий Николаевич. При первой же встрече посоветую Марии Львовне вдевать иголки во все ваши карманы.
А б р о с и м о в. Кровь за кровь. До свидания, Ильюша. Вот вам моя рука. (Прощается и уходит.)
Е в а (после паузы). Илия, на нас надвигается что-то очень тяжелое… гора, обвал…
Входит Э р и к. Он взволнован.
Э р и к. Отец, мне надо с тобой поговорить. Только с тобой! Извини, мама.
Е в а выходит.
Его оставили в партии!.. Мастера Диомидова.
К у д и н о в (собственным спокойным тоном сдерживает сына). Ему объявили взыскание?
Э р и к. Что ему этот строгий выговор?
К у д и н о в. Иногда действует.
Э р и к. Действует! Он тоже пришел к парторгу, я встретил его там. Он вытащил из кармана пол-литра, пришел мириться. Ступицын указал ему на дверь. Рыцарской чести дядька! Но дело не в нем…
К у д и н о в. Постой, почему же — не в нем? И в нем тоже.
Э р и к. Тогда почему рядом с тобой, рядом со Ступицыным, рядом со мной — этот Диомидов?
К у д и н о в. Серьезный вопрос. Поговорим в спокойную минуту. Чем кончилось там, у Ступицына?
Э р и к. Этот Диомидов разорался. Кричал, что всегда найдет поддержку. Оскорблял Ступицына, меня… (Замолчал, отвернулся, скрывая слезы.)
К у д и н о в (обнял сына). Ну, ну…
Э р и к. «Ты — зачем на заводе?! Биографию зарабатываешь?!» Это — обо мне… Ты же знаешь, я пошел на завод… я хочу понять жизнь… «Сыночек знати!» Какой знати? Ты же работаешь в миллион раз больше него! Мне хотелось дать ему по роже… так хотелось! Но ведь он только того и ждал… провокатор… Я сдержался. Тогда он… Папа, он ударил меня.
К у д и н о в (кричит). Дал бы ему сдачи! (Резко сунул правую руку в карман. Выхватил, сосет кулак.)
Э р и к. Папа, я боялся…
К у д и н о в. Боялся?
Э р и к. Он — дохлый толстяк… Я мог бы его убить. Одним ударом. Все-таки я же перворазрядник. Ступицын оттащил его и вышвырнул из квартиры.
Пауза.
К у д и н о в (после паузы). Ты молодец, Эрик.
Э р и к. Мне противно, что в партии такой подонок… противно… противно! (Выбегает.)
Кудинов в глубокой тревоге задумался. Входит Е в а.
Е в а (смотрит на мужа, как бы желая успокоить его и понять). Мальчик растет хорошо, ты не волнуйся, Илия. Иногда он говорит твоими словами.
К у д и н о в (рассеянно). Да, да…
Е в а. Как чудесно, что ты приехал! Ты все времечко ездишь, а я еще не привыкну… Это смешно, да?
К у д и н о в (сурово, нежно). Я люблю приезжать домой. (Обнял Еву.)
З а т е м н е н и е
Служебная комната на пристани в бухте. Шумит океан, встающий за окном сплошной синеватой стеною. Из соседнего помещения доносятся звуки работы радиостанции.
К у д и н о в нетерпеливо слушает секретаря райкома партии В а т а г и н а, который, догадываясь о цели приезда секретаря крайкома, оттягивает начало решающего разговора.
В а т а г и н. Вот радиограммы трех сейнеров. Улов богатый. А куда девать? Запрашивают: сдавать японскому рефрижератору или выбрасывать в океан? Ты поставь наверху вопрос, Илья Степанович: свои, наши рефрижераторы всегда должны быть под рукой…
К у д и н о в. Что ты ответил рыбакам?
В а т а г и н. Я? Я — секретарь райкома. Я не могу подменять…
К у д и н о в. Стой, Максим Федорович. Все-таки как ты ответил?
В а т а г и н. Я? Никак. Думаю. Вот, кстати, подскажи, Илья Степанович. А?
К у д и н о в. Ты всегда такой нерешительный?
В а т а г и н. Совет старшего товарища…
К у д и н о в. Я ведь тоже не хочу тебя подменять.
В а т а г и н (неохотно). Не выбрасывать же улов в море? Все ж таки — валюта. А? (Смотрит вопросительно на Кудинова.)
К у д и н о в. Иди, брат, на радиостанцию. Рыбаки ждут.
В а т а г и н (весело). Ну разве ты меня подменил?! Порядок. (Выходит.)
Кудинов напряженно думает, курит, шагая по комнате. Возвращается В а т а г и н.
К у д и н о в. Теперь слушай меня, Максим Федорович.
В а т а г и н. А может, прежде на рыбзавод? А? Дирекция ушицу подготовила.
К у д и н о в. Я ведь только что прилетел!
В а т а г и н. Радио, Илья Степаныч, радио! Век космоса как-никак. Уха у них бывает…
К у д и н о в (сердито). Знаю, знаю. Скажи-ка, ты зачем сюда, в дальний угол забрался? От меня спрятался? Почему не ждал в райкоме? Авиация, понимаешь, век космоса… Сел в самолетик и…
В а т а г и н. Я-то? Ну-ну!
К у д и н о в. Знаешь, догадываешься, зачем я тебя тут отыскал?
В а т а г и н. Меня-то? Откуда ж мне догадаться. Позвонил ваш помощник, Самохин… а я уже, понимаешь, одной ногой…
К у д и н о в (сурово). Максим Федорович…
В а т а г и н (делает еще одну жалкую попытку уйти от разговора). Японцы-то нашу рыбку принимают…
К у д и н о в. Первая очередь гидросооружений должна создаваться в твоем районе. Будешь ли ты отстаивать это или хотел бы теперь пересмотреть?
В а т а г и н. Если руководство говорит, значит, оно правильно говорит.
К у д и н о в. Вот так вираж! А свои соображения у тебя есть?
В а т а г и н. «За» или «против»?
К у д и н о в. Кто ж тебе станет подсказывать «против»?
В а т а г и н. Вот именно. Я всегда в ногу пойду.
К у д и н о в. Куда пойдешь?
В а т а г и н. Я-то?
К у д и н о в. Ты. В данном случае. Куда?
В а т а г и н. Смешно, извини, Илья Степаныч! Как это — куда? Да куда скажут.
К у д и н о в. Я приехал к тебе советоваться. От твоего мнения многое зависит.
В а т а г и н (с неожиданной искренностью). Эх, Илья Степаныч!
К у д и н о в. Хоть кое-что.
В а т а г и н. О-о-хо-хо!
К у д и н о в. А может быть — и все.
В а т а г и н. Как это — все? Кто же примет в расчет мое мнение? Какой-то задрипанный секретаришка. Сидит где-то у черта на куличках. А если подсчитать, проанализировать — по старинке в нашей местности жить невозможно! (Вытаскивает из кармана бумаги.) Вот, прикидывал я. Сидели несколько ночей, выверяли, пересчитывали. Члены бюро, актив…
К у д и н о в. Ага! Значит, думаете!
В а т а г и н. Не идиоты же мы, Илья Степаныч. Мы ж эту землю… чтоб она, как жемчужина всей страны…
К у д и н о в. И бумаги подготовил, а все-таки на всякий случай смылся от меня. Дай-ка просмотрю. (Берет бумаги.) Неофициально.
В а т а г и н. А черт с ней! Пускай официально. Если хочешь, на трибуну выйду. Краевую. В Москве! Я ж все продумал.
К у д и н о в (читает материалы Ватагина). Интересные соображения. Почему же ты со мной петлял?
В а т а г и н. Хотел понять, как теперь сам ты, после московской припарки.
К у д и н о в. Эх, брат… И понял?
В а т а г и н (снова насторожился). А не понял?!
К у д и н о в. Вот так и живем. (Обнял Ватагина.) Ты ведь светлая голова, Максим Федорович. Не тебе дурачком прикидываться.