Банда гиньолей - Луи Селин

Оказывается, мне надо завязать глаза… Она скажет, когда станет горячо… Иначе она и пальцем не пошевелит… Причуды все, выдумки!.. А мальчишка-то до чего рад… Да и она сама, ну точно девчонка… Шарю вслепую… Смех, да и только! На что-то натыкаюсь… «В этом? В этом, что ли?» — спрашиваю я… Зарываюсь в кучу, все опрокидываю, копаюсь… что-то валится на ноги… No! No! No!.. Обеими руками ворошу пожитки, вслепую… На башку мне сыплется ворох аксессуаров… и лепестки роз! Тучи лепестков взлетают в воздух… А те — покатываются. Ну, хватит с меня! Разнесу все к чертовой бабушке! Разом опрокидываю три корзины…

— Горячо, горячо! — заверещала она. Сдернул с глаз повязку, смотрю… Ничего. Обыкновенная корзина, перевязанная бечевкой… оттягиваю, приоткрываю… Там чучело человека…

— Это оно и есть?

Этих малохольных прямо корчит от смеха! Покатываются!

— Очень смешно! Что за шутки? Это же не книга!..

Разглядываю, трогаю. Человеческие мощи, руки, голый череп, а одет в парадное платье, как придворный маркиз.

— Ну, и что дальше? — спрашиваю. — Дальше-то что?

Вот паршивцы! В самом деле смешно… Я тоже начинаю ржать: «ха-ха-ха!» Ну, плуты! Ведь что удумали!.. На крышке надпись красными буквами… Табличка… Наклоняюсь… «Ахилл Норбер»… Вот теперь до меня дошло!!. В этом и заключалась хитрая уловка, вернее, остроумный розыгрыш… Хохочу вместе с ними: «Ах-ха-ха!» Надо же было додуматься!

— Значит, мертвяк в чулках, туфлях и все такое прочее? Первый раз видите? Ой, уморил! Ой, сдохнуть от него можно!.. Немного же вам надо!

Жаль мне их, жаль!..

Чучело имело ухоженный вид: лаковые туфли, извольте видеть, штаны алого сатина, камзол с серебряными отворотами, позолоченные пряжки, самоцветы… Как с витрины!.. Голубая перевязь, шпага царедворца, жилет в цветочек… Она глядела на меня огорченно — ну как же, ведь я не упал в обморок!.. Да насмотрелся я трупов, глупая курица, дуреха! Не знаешь, что ли, где я побывал?

— Так это дед Состена? Состен немало порассказал мне о нем…

— Да он не кусается, не бойся!

Снова задирается, как ни в чем не бывало… Вот продувная баба!..

— Не кусается! Правда, не кусается! И в доказательство я забираю его. Это Состенов окочурок!

Ох, как ей не понравилось! Ох, как она взвилась! И слышать не желает! Ей дорог этот болванчик!

— И думать забудь, невежа!

Ее просто трясет.

— Тебе все отдай? А за него, между прочим, хорошие деньги плачены!.. Нет, каков разбойник!.. Да он почище своего урода!.. Проваливай отсюда!..

— Куда же ты собралась его пристроить?

Я любопытствую с умыслом, чтобы позлить ее.

— Не твоего ума дело, грубиян!

— Так ведь это Состену принадлежит! Дед-то его! Нужно привезти ему обязательно! Какой может быть разговор?

Нет, кроме шуток, какие тут могут быть сомнения?

Тут она растопыривается у меня поперек дороги, оттаскивает меня за одежду, хватается, чтобы я ничего не трогал… Я отпихиваю ее, отбрасываю, сбиваю ног… Крика было! Из ноздрей просто огонь!.. Только мне позарез нужна была эта кукла, эти останки, этот череп с костями, треуголкой и эгреткой… Мне все подавай, чтобы весь набор!.. И трость в руке, будьте любезны, тонкая такая, длинная тросточка с набалдашником… Набалдашник, а к нему привязаны косточки пальцев… Тонкая работа!.. Подавай мне все чучело!

— Без моего Ахилла я не уйду!

Очень решительно заявляю. Быть драчке! Бабочка опешила, ушам своим не верит…

— Правда, очень красивая вещица, мадам? Залюбуешься!

Дурачусь я. Тычу пальцем в зубы:

— Провалиться мне на этом месте, таких поискать нужно! Уж я-то знаю толк в трупах, перевидал их сотни, тысячи… Знаток! Ахилл, знаете ли, важная птица, важная, сразу видать… Высокого полета! Он прекрасен!.. Какие большие глаза — взгляните!

Чистая правда — огромные дыры, бездонные провалы на месте глаз, а кости чистехонькие, даже блестят… Под треуголкой лоснится череп, малость смахивает на полковничью черепушку, только желтый, светло-лимонный… Шитье, правда, попорчено молью, да это поправимо…

— Вовремя я прикатил! Страшно подумать: ведь вы чуть не отдали его!..

Я заспешил… Быстро бечевку… здесь завязать… здесь тоже… На улице не будет бросаться в глаза, вроде большой плоской корзины… Все-таки громоздко… Представлял себе, как будет счастлив полковник… Одежку, наверное, себе возьмет… переодеваться он любит… глядишь, еще свой здоровенный противогаз напялит… С них станется, такой уж они породы! Вот уж радешеньки будут, какая цацка, мама родная!

— Прощайте, мадам! Желаю здравия! Оп! Взваливаю корзину на плечо. Вперед!

Она повисает у меня на шее, начинает упрашивать, причитать по-английски:

— Don't be mean, boy! Don't be mean! Don 't be so awful! I will tell you all! Не надо, парень! Не надо! Не будь таким жестоким! Я все тебе скажу! Будет тебе книга!

В добрый час! Договоримся! Вот это деловой разговор!

— Ладно, золотце, неси!

Свою добычу я из рук не выпускал — будем меняться, а не то… Но лучше было бы поладить… Не дай бог, закатит мне скандал, выскочит за мной на улицу, истерически вопя!.. Уж очень она держалась за свою мумию!.. Хоть «Бегу» заберу…

Она кинулась опрометью на кухню, загремела кастрюлями… Так вот где ее тайник! Она вернулась рысью… Едрена мать, вот так штукенция! Кирпичище толщиною в два тома полного справочника Боттена, насилу приволокла… Потяжелее чучела вместе с оружием и париком… Открываю книгу тайн посредине… Не надула бы!.. Нет, точно «Вега», узнаю завитушки, да и название огненными буквами «Вега Стансов»… Обложка вроде как из крокодиловой кожи и толстенный переплетище… За один вес и картинки, верно, плачены немалые денежки. Все заставки писаны вручную. Дивная работа!.. Она глазела вместе со мной, точно никогда не видела… Конные воины… охота на тигров… охота на людей… акварели на сдвоенных листах… голубые с золотом слоны… крылатые драконы… тисненный на перламутре китайский болванчик… огненные химеры и танцовщицы… пляски… пляски… баядерки и мальчики… яркие краски и пастель на сдвоенных листах… Боязно прикоснуться, такая тонкость! Целый балет в миниатюре. Невесомое порхание! Мельчайшие подробности выведены тонюсенькими черточками… в глазах рябило от многоцветных крупинок и завитушек! Снова танцовщицы в обличье ласточек… морские чудища, изрыгающие пламя… Немыслимый, невообразимый труд! И ко всему иероглифическая писанина, перемежаемая алыми с золотом заставками… А там — статуэтки в виде ящериц, солнечных цветов, тюльпанов на фоне парадного шествия рати бесов о цепких, пружиною завитых хвостах… На обороте — пляска дву- и трехглавых корчащихся чудищ… много, много страниц, где изображены личины, бесчисленные ведовские хари…

— Сколько же тут всего, а, цыпочка?

— В первый раз так разглядываю!

И вправду ошеломляло… Прекрасным это нельзя было назвать, но какая мощь! Пляска образов, от которой голова шла кругом… точно попал во власть колдовства.

— Слышь, парень, оставь ее мне, а?

А, спохватилась!.. Она вцепилась, впилась в книгу… Ну, это уж чересчур, это уже чистое свинство!.. Ведь договорились, что я ее забираю, а теперь она предлагает взамен Ахилла Норбера…

— Сама не знаешь, чего тебе надобно!

— Забирай, забирай его! Оставь мне «Вегу»!

Снова мольбы, снова слезы… Вот вам бабье! Только я креплюсь, книгу не отдаю… Пусть хоть изрыдается!.. Может быть, я хочу, чтобы она продала ее для меня? Только для меня! Для меня — согласна!.. Верно, есть у нее знакомый ценитель.

— Да что вы будете с ней делать? — спрашиваю.

Ни гу-гу. Может, она хочет продать заодно и Ахилла в штаниках?.. Может, Нельсон тут замешан?.. Что ж, вполне возможно… Только на это они и способны…

— А с Ахиллом что будете делать? Корчит рожицу — оне такие гордые!

— Ты что задумала, тетка?

Если она потащит мумию на толкучку в Петтикоут, это обязательно попадет в газеты, и пойдет, и поедет… Кривляка сволочная!

— Так что же ты задумала?

Я уже сыт по горло, пора с этим кончать. Хватаю ее за шею… Она хихикает, думает, я это для смеха…

— Будешь говорить, шкурница?

Ну, такие штучки она любит, хочет, чтобы я посмеялся вместе с ней…

— Он собирается вставить ему глаза… то есть лампочки вместо глаз… Ну что, доволен? Поцелуй же меня, проныра!..

Я что-то никак не могу сообразить.

— Глаза? Какие глаза? Ахиллу?

— Светящиеся глаза, недотепа! Для его номера! Что-то туго я соображаю.

— И где же он будет показывать свое представление?

— Так он его всегда показывал, тупенький! Откуда ты свалился?

Тут она кое-что рассказала мне о том, как это готовится. Жил один малый в Ванкувере, он подбирал что ни попадалось, например скелет, вроде Ахилла, одевал его под египетского фараона… В общем, обманка, подделка… кости из гипса, одежда липовая, в общем, все… Он вещал о настоящем, о будущем через граммофон, помещенный у него в животе… Словом, сверхчревовещатель… А в глазах у него зажигались огоньки, синие или красные, смотря по ответу. Это называлось «Забавное из прошлого», «The Fun of the Past»… Ахилл — совсем другое дело. Грамоты, одежда — все настоящее, неопровержимо подлинное: дворянство, драгоценности… Американцы устали от подделок… Состен все это запустил бы, если бы у него было немного времени… Только у него вечно то вверх, то вниз. За все хватается, но ничего не заканчивает. Успел только табличку сделать… Она отправилась за ней на кухню…