Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Спина болела, но, вроде бы, кости и внутренние органы были целы. Жаль, на куртке наверняка остался грязный след от подошвы, придётся дома оттирать мокрой тряпкой, а то и в машинке стирать.

– Если не хочешь остаться инвалидом, советую тебе перестать видеться с Ингой, – сказал плечистый. – Пообещаешь – больше не тронем.

Ого, вот оно что… И впрямь не какая-то шпана, тут, оказывается, Инга замешана. Интересно, это он к ней клинья подбивает, или попросил кто-то? Почему-то я больше склонялся ко второму варианту, и даже догадывался, кто мог оказаться в роли заказчика.

А пока я молчал, проигрывая в голове возможные варианты. Попробовать убежать – могут и догнать, да и что мне, каждый раз от них бегать? Эта мысль вызвала у меня приступ самой настоящей ярости, которую мне с трудом удалось удержать в узде.

– Инвалидом, значит, сделаете, – процедил я сквозь зубы. – Ладно, давайте посмотрим, кто кого сделает инвалидом.

– Смотри, я тебя предупреждал…

Я был готов к молниеносной атаке, которая и в самом деле не замедлила себя ждать. Правда, была она не настолько уж и молниеносной, до чёрного пояса парню ещё расти и расти. Плечистый собирался провести простой, но эффективный приём – удар мае-гери, целя пяткой мне в лицо. А я сделал то, чего он от меня не ожидал – не сделал попытки закрыть голову руками или хотя, s отпрыгнуть. Я просто сел на поперечный шпагат, вернее даже сказать, упал – настолько быстро это у меня получилось, хотя и сопровождалось треском рвущейся материи брюк, а в следующий миг мой кулак вонзился ему в пах.

Минус один, подумал я, глядя, как незадачливый каратист, схватившись за собственную промежность, с тихим воем корчится на выщербленном асфальте. Ничего, отойдёт, будут у него детишки, хотя несколько дней придётся ходить враскоряку – в последний момент я всё же успел чуть уменьшить силу удара. Вот штаны жаль, как бы не пришлось новые покупать. Мама вряд ли меня за них по головке погладит.

А в дело тут же вступил «азиат», попытавшийся провести опять же ногой удар в голову, пользуясь моей временной статичностью. Я мог попытаться поставить блок, но при этом так и остаться в невыгодном положении, поэтому предпочёл резко откинуть корпус и голову назад, и перекатом уйти в сторону. Удалось, хотя подошва и прошла в каких-то сантиметрах от моей головы, с которой в этот момент слетела кепка.

Не успел вскочить на ноги, как пришлось делать скачок назад – ступня каратиста снова пролетела перед моим носом. А затем снова и снова, мне не оставалось ничего другого, как попросту кружить вокруг азиата, держась на дистанции, превышающей длину его ног.

Да этот парень просто какой-то Брюс Ли, разве что не пищит, а делает всё молча! Хотя Брюс всё же популяризировал направление Вин-чун, но в данный момент мне было не до сравнений стилей восточных единоборств, приходилось думать о том, как не попасть под раздачу и при этом выбрать момент для ответной атаки. Должен же он когда-нибудь выдохнуться, в конце концов!

Долгожданная передышка наступила почти спустя минуту, и я постарался использовать её по максимуму, сделав резкий и широкий шаг вперёд со сдвоенным джебом и финальным свингом – боковым, только с дистанции. Цели достиг только первый джеб, а вот от второго и свинга оппонент сумел закрыться блоком, о который я конкретно отбил костяшки правой руки.

Только этого не хватало! Теперь правой рукой я смогу разве что защищаться, если попытаюсь ударить – боюсь, ещё одного такого же блока мои пальцы не выдержат. Не пора ли всё же сделать ноги? Нет, не пора, пристыдил я сам себя, нужно вопрос с претензиями на Ингу решить здесь и сейчас. Вернее, сделать так, чтобы у этих парней больше не возникло желания не то что подходить ко мне, но даже смотреть в мою сторону. А с тем, кто всю эту кашу заварил, мы ещё поговорим.

«Азиат» тем временем, видимо, малость передохнув, снова пошёл в атаку. Лоу-кика я совсем не ожидал, думал, он снова начнёт работать по верхним этажам, и удар по голени застал меня врасплох. Чёрт, как же больно… Я с трудом удержал равновесие, прыгая на одной ноге назад, в темноту, подальше от этой машины убийства, хотя, надеюсь, до летального исхода дело всё же не дойдёт. Вряд ли это входило в его планы, он же обещал всего лишь покалечить.

Тьфу, ну что за пораженческие мысли лезут в голову! Ну-ка соберись, хватит нюни распускать! Тем более ноге уже вроде бы стало полегче, на неё уже более-менее можно было наступать. И в этот момент, продолжая пятиться, я почувствовал под ногой какой-то предмет. Похоже, что палка, которая может стать моим оружием, ведь в уличной драке, как известно, все способы хороши. Я быстро нагнулся, и моя ладонь ощутила влажную поверхность дерева – это был ещё достаточно крепкий на ощупь сук длиной около метра. А в мою голову уже вновь летела нога, и у меня было всего мгновение на то, чтобы сделать встречное движение своим «бо»[36].

Что это так громко треснуло, неужто кость? Нет, к счастью, это сломался пополам мой импровизированный боевой шест, но и ноге соперника неслабо досталось. Наконец-то я услышал, как невозмутимый «азиат» стонет от боли. Что, ножка болит? Ничего, я только что испытывал такие же ощущения, когда ты мне зарядил в голень, та всё ещё побаливала. Хотя и не так сильно, как сразу после пропущенного удара.

Пользуясь временной растерянностью противника, я прыгнул вперёд и чуть ли не в фазе полёта нанёс удар левой, в который вложил всю свою силу и скопившуюся ярость. Голова каратиста мотнулась назад, он непроизвольно попятился, и тут я уже от всей души зарядил ногой ему в грудь, точно в солнечное сплетение. «Азиат» рухнул передо мной на колени, возникло сильное желание добавить ногой в удобно подставленную голову, но я всё же сумел сдержаться. Эдак и впрямь можно покалечить, что может завершиться инвалидностью одного и сроком другого. Доказывай потом, что ты не верблюд.

– Ну что, хватит или ещё добавить?

На всякий случай я сделал шаг назад, вдруг мой противник симулирует, а сам уже пришёл в себя и готовится к неожиданной контратаке. Но, похоже, ему и впрямь было хреново, он всё ещё пытался сделать полноценный вдох. А его соратник стоял, прислонившись к двери подъезда, и всё баюкал свою несчастную мошонку, чуть ли не пуская слезу. Пожалуй, с ним я и поговорю. Только по пути кепку подберу… Надо же, практически не испачкалась, подумал я, водружая её обратно на голову.

– Итак, что мы будем делать дальше? – с невозмутимым видом поинтересовался я, подступив к страдальцу, поигрывая половинкой обломанной палки. – Сейчас я могу тебя окончательно отправить на больничную койку, но мне, скажу честно, этого не хочется. Мы же сможем всё решить миром, верно?

– Д-да, – простонал тот, и я заметил, что у него в уголке глаза и в самом деле блестит слезинка.

– Значит, ты обещаешь, что с твоей стороны и со стороны твоего азиатского друга больше не будет попыток причинить мне какой-либо вред?

– Да говорю же – да! Ау-у-у…

– Да не стони ты так, люди услышат, ещё милицию вызовут… А твои причиндалы поболят пару дней – и всё будет нормально. Итак, договорились, вы на моём пути больше не встречаетесь, мы забыли друг о друге. Хотя, конечно, по-хорошему мне с вас денег на новые штаны не мешало бы потрясти, ну да ладно, прощаю… И вот что, прежде чем расстанемся, надеюсь, навсегда… Кто попросил вас со мной разобраться?

Парень молчал, стиснув зубы, даже стонать перестал, сейчас в его взгляде читались одновременно упрямство и обречённость. Тоже мне, герой нашёлся, прямо-таки партизан на допросе у фашистов.

– Ладно, можешь не говорить, сам догадаюсь, – вздохнул я, морщась от боли в отбитых костяшках. – Прощай, надеюсь, с тобой и твоим раскосым дружком я виделся в первый и последний раз.

По пути домой, занявшем пару минут, я думал, что как-то очень уж часто влипаю во всякого рода неприятности, заканчивавшиеся мордобоем. Драться на ринге – это одно, а вот на улице, когда можешь схлопотать кирпичом по голове или ножом в бок – совсем другое. В первой своей жизни такого и в помине не было.