Камбэк - Лили Чу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хуже того, я не просто отпустила его. Я заставила его уйти. Моя вина, на все сто процентов.
Сиденье сотрясается подо мной, и на мгновение меня охватывает страх. Скоро я зависну в воздухе, и моя жизнь будет зависеть от технологий и человеческого понимания аэродинамики. Все мысли, связанные с Джихуном, исчезают, когда самолет выруливает на полосу, прежде чем набрать скорость. Все вокруг по-прежнему выглядят скучающими.
Я поворачиваюсь к Алексу, и он смеется, когда видит выражение моего лица.
– Меня взлет тоже будоражит, – говорит он и протягивает мне жевательную резинку. – Держи, для ушей.
Я чувствую момент, когда самолет задирает нос к небу, и невольно задаюсь вопросом, не ударится ли он хвостом о землю. Мы поднимаемся ввысь, и я чуть не вывихиваю шею, наблюдая, как город внизу превращается в карту. Мы кружим над длинными линиями автомагистралей, овалами беговых дорожек и аквамариновыми точками открытых бассейнов. Когда мы взмываем выше, я впервые понимаю, что туман на самом деле – это низкое облако. Мы пронзаем облака. Самолет продолжает набирать высоту, пока даже эта воздушная вата не оказывается под нами, до странного плотная на вид.
Только тогда я откидываюсь на спинку кресла и улыбаюсь. Алекс что-то говорит, но из-за заложенных ушей и гула в салоне – я и не знала, что будет так шумно, – слов не разобрать. Он показывает мне поднятый большой палец, и я киваю.
К тому времени, как на столике передо мной оказывается бокал белого вина и упаковка рисовых крекеров, я достаточно успокаиваюсь, чтобы не смотреть в иллюминатор каждую секунду, поскольку снаружи все та же беспеременная облачность. Я пробегаю глазами подборку фильмов, но ни один не вызывает интереса, даже с дубляжом. Алекс уже спит в кресле по соседству.
Все возможности для развлечений в полете исчерпаны, и самое время заняться тем, чего я до сих пор старательно избегала. Алекс просил меня в рамках исследования проверить несколько фанатских аккаунтов StarLune, хотя нам и предстоит работать с другими группами «Ньюлайт». Это работа, уверяю я себя, а не сталкерские штучки.
Я захожу в социальные сети StarLune. В основном это постановочные фотографии и селфи, поэтому я скролю вниз до комментариев. Хотя в подавляющем большинстве это смайлики и гифки, попадается и несколько продуманных отзывов, достойных внимания.
Благодаря Wi-Fi в самолете следующий час проходит весьма познавательно, пока я изучаю посты, ответы и комментарии. Многие отмечают неземную красоту участников StarLune, но бесчисленное множество других говорят о музыке и ее влиянии. Тема, которая мне особенно интересна, звучит так: Какое счастье, что со мной @starlune.
Первый пост – гифка с танцующим потным Джихуном, и я задерживаюсь на ней, прежде чем двигаться дальше. На твит пришло более пяти тысяч откликов, и они варьируются от «плейлиста, который привел мою ленивую задницу в спортзал» до «я оказался в таком дерьме, но их тексты спасли мне жизнь».
На экране телевизора на спинке сиденья передо мной маленький самолетик стремительно продвигается на запад, в сторону Тихого океана. Я рассеянно слежу за ним и прихожу к неприятному для себя выводу. Я – ребенок. Да даже не ребенок. Скорее неуверенный в себе эмо-подросток, взирающий на мир из-под отросшей челки, который принципиально презирает все и вся, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Я больше не могу смотреть на Джихуна свысока, потому что он признан поп-иконой не просто так. Несмотря на явную неприязнь к миру селебрити, после просмотра комментариев я убеждаюсь в том, что моя юридическая карьера, которая по большей части помогает богатым становиться еще богаче, не оказывает такого положительного влияния на мир, как его музыка.
Этот прорыв в самопознании вызывает у меня некоторую гордость, но никак не радость. Я – юрист. Я оцениваю факты. Я отступила от этого правила с Джихуном, потому что позволила своим предубеждениям встать на пути обретения опыта и знаний. Мне стыдно за себя, стыдно за то, что я не отнеслась к работе Джихуна с должным уважением. Хуже того, мне даже в голову не приходило, что она нуждается в уважении. Я думала не о его работе, а только о его славе, и мне интересно, как бы сложился наш разговор в аэропорту, если бы мое прозрение наступило раньше.
Алекс просыпается и хватает с виду помятую бутылку воды, которая принимает обычную форму, стоит только открутить крышку. После нескольких глотков он заглядывает в мой телефон.
– Превращение в старри?
– Нет! – Я переворачиваю телефон экраном вниз. – Провожу исследование, как ты и просил.
Он насмешливо улыбается:
– Ну-ну, расскажи это себе.
Прежде чем я успеваю огрызнуться в ответ, мое лицо раскалывается от широкого зевка, угрожающего вывихом челюсти. Алекс засовывает мой телефон ко мне в сумку.
– Отдохни немного. Лететь еще несколько часов, а на этой неделе тебе придется усердно поработать. «Ньюлайт» не тратит время даром.
Его голос доносится сквозь туман, потому что я уже засыпаю, думая о Джихуне и о том, как все могло бы сложиться, если бы не моя ошибочная уверенность в собственной правоте.
* * *
Наше прибытие в аэропорт Инчхон проходит спокойно, полная противоположность тому хаосу, который, как я знаю, царит при встрече группы StarLune. Я представляю собой измученный микс усталого тела и взбудораженного разума оттого, что наконец-то оказалась в другой стране, о которой мечтала долгое время. Даже бесконечная очередь на иммиграционном контроле ничуть не ослабляет моего энтузиазма. Я летела на самолете. Впервые покинула пределы Канады. Я нахожусь в чужой стране с незнакомыми магазинами, едой и правилами и не понимаю ни слова из того, что говорят окружающие. Рядом со мной Алекс копается в своем телефоне, что-то бормочет, просматривая сообщения от «Ньюлайт», но я хочу насладиться всем в этом стерильном пространстве аэропорта. Пограничник спрашивает меня о цели и сроках визита, и я изо всех сил стараюсь не скалиться в глуповатой улыбке.
Багаж получен, мы выходим из здания терминала и садимся в машину, где я тотчас прилипаю к окну, чтобы любоваться пейзажем. Хотя автострада выглядит как скоростное шоссе в любом промышленно развитом городе, я подмечаю множество незначительных отличий. Разумеется, вывески на корейском языке, и ездят здесь быстрее, чем в Торонто, а у всех машин тонированные стекла. Когда мы пересекаем огромный мост, я думаю о том, насколько велик мир и как я бездарно тратила свое время, мечтая о