Наши домашние дела - Александр Порецкий

Позвольте однако намъ перервать на минуту эту рѣчь для небольшого эпизодическаго отступленiя. Въ прошломъ мѣсяцѣ мы имѣли слабость серьозно остановиться на нѣкоторыхъ невозможныхъ для свѣжаго и прямого человѣка идеяхъ, которыми изобилуетъ московская газета "Наше Время". Но какъ же мы ошиблись! потому и говоримъ, что имѣли слабость. Да и

мудрено было не ошибиться: разсужденiя гг. Павлова и Чичерина казались такими серьозными, что никакъ нельзя было замѣтить, что они шутятъ. Мы объ этомъ догадались только по дальнѣйшимъ нумерамъ газеты, въ которыхъ обнаружилась какая-то особенная игривость, несовмѣстимая съ серьознымъ дѣломъ и серьознымъ взглядомъ. Такъ напримѣръ въ № 26 передовая статья начинается слѣдующими необыкновенно-игривыми восклицанiями:

"Пора сливаться съ народомъ! Въ самомъ дѣлѣ пора. Разрозненность надоѣла. Петръ-великiй натворилъ чудесъ, истинно непостижимыхъ; но какъ же можно было разорвать цѣльный народъ на двѣ половины, изъ которыхъ, по увѣренiю знающихъ людей, одна не понимаетъ вовсе другой? Намъ иногда приходило въ голову, что основныя черты нашего народнаго характера проходятъ отъ крестьянской избы до болѣе удобныхъ жилищъ въ совершенной неприкосновенности, неизмѣненныя нисколько заносной цивилизацiей; что таже наклонность къ лѣни, тоже неуваженiе къ духовнымъ силамъ, тоже равнодушiе къ общественнымъ вопросамъ, таже изворотливость ума, тоже отсутствiе идей и тотъ же недостатокъ наивности въ самыхъ ничтожныхъ мелочахъ распространяютъ между нами духъ братства сверху до низу и сплачиваютъ всѣхъ въ одну крѣпкую массу."

Какова шутка! каково остроумiе! Ни «Искра», ни «Гудокъ»… да чтó «Искра» и «Гудокъ»! они тутъ нейдутъ ни въ какое сравненiе. «Развлеченiе», "Зритель"… все не то! Былъ у насъ когда-то… Бардадымъ, Брандахлыстъ, или что-то похожее; вотъ тотъ развѣ потягался бы съ "Нашимъ Временемъ" по части шутки и остроумiя. Полюбуемтесь же еще на нее, на эту игривѣйшую шутку.

"Неуваженiе къ духовнымъ силамъ", "равнодушiе къ общественнымъ вопросамъ", "отсутствiе идей" — знаете, чтó это такое? Это все "основныя черты нашего (т. е. русскаго) народнаго характера", уцѣлѣвшiя нетлѣнными въ продолженiе тысячи лѣтъ со временъ Гостомысла, — черты, на которыхъ держится единство нашей нацiи, которыя сплачиваютъ ее въ одну крѣпкую массу. И чтó чудно — что черты-то все отрицательныя!.." Неужели же вы смѣетесь, читатель? Право это преуморительно! Подарите г. Павлова хоть улыбкой за его старанье разсмѣшить васъ, похлопайте немножко для поощренiя. За то онъ сейчасъ же отпуститъ вамъ другую неменѣе игривую остроту. Да вотъ: въ № 33, рѣшившись будтобы "окончательно слиться съ народомъ", онъ остритъ такимъ образомъ:

"Намъ говорятъ, что это хорошо, что это лучше, что тотчасъ, какъ только сольемся, то уже никто болѣе не охнетъ и не будетъ даже такихъ морозовъ, какъ въ нынѣшнюю зиму. Точно, должно-быть прiятно видѣть себя въ кругу единомышленниковъ. Взглянешь въ окно, увидишь на улицѣ несчастнаго пѣшехода съ заиндѣвѣвшей бородой, съ отмороженнымъ носомъ. Кажется есть разница: тотъ дрогнетъ отъ стужи, а ты сидишь въ теплой комнатѣ. Разница страшная, разрывъ ужасный. Горько становится, приходишь въ отчаянiе; но какъ получишь убѣжденiе, что душа прохожаго и ваша душа находятся въ самыхъ близкихъ родственныхъ отношенiяхъ, то конечно и вамъ и ему сдѣлается непремѣнно легче: тотъ перестанетъ зябнуть, а вы горевать. Усладительно сближенiе человѣка съ кѣмъ-нибудь, даже съ однимъ изъ себѣ подобныхъ. Чтóже, какое чувство должно посѣтить его сердце, какiя мысли забраться въ его мозгъ, если онъ живетъ запанибрата съ массами, съ мильонами, понимаетъ ихъ, а они понимаютъ его; если какой бы вздоръ ни полѣзъ ему въ голову, то этотъ же самый вздоръ въ туже минуту займетъ умы безчисленнаго, нескончаемаго народа?"

Не правда ли, оно очень остроумно и очень игриво? Только этаже самая остроумная тирада ясно указуетъ намъ, что можетъ иной редакцiи придти въ голову и такая мысль, которая уже никогда и никакъ не займетъ умовъ безчисленнаго, нескончаемаго народа, а слѣдовательно и сближенiя не произойдетъ. Не будь же подобныхъ мыслей и произойди сближенiе, — тогда можетъ-быть и въ самомъ дѣлѣ оханья было бы немного меньше; потомучто народъ, научившись понимать насъ, сумѣлъ бы можетъ-быть различить, кому изъ насъ дѣйствительно горько при видѣ продрогшаго человѣка, и кому сладко сидѣть въ тепломъ кабинетѣ, глядя въ окно на отмороженные носы, и эти прiобрѣтенныя свѣдѣнiя онъ можетъ-быть употребилъ бы на что-нибудь, обратилъ бы ихъ какъ-нибудь себѣ въ утѣшенiе въ горькую минуту, когда придется охнуть…

А знаете, какая въ русскомъ народѣ есть поговорка: "Коли богъ захочетъ кого покарать, то прежде всего умъ отниметъ". Глубокiй смыслъ въ этой поговоркѣ!

Полагайте, читатели, что это мы отвѣчаемъ "Нашему Времени" шуткой на шутку. Говоря серьозно, нельзя чтобы почтенная газета не понимала мысли о сближенiи; а ужь если не понимаетъ, то не разъяснять же ей одного и того въ двадцатый разъ. Пусть подождетъ; современемъ разъяснится вопросъ самъ собою: это дѣло будущаго.

Обратимся къ прерванной рѣчи. Недавно происходили, а въ нѣкоторыхъ губернiяхъ и теперь еще можетъ-быть происходятъ дворянскiе съѣзды по случаю выборовъ. Конечно съѣзды нынѣшняго года не могли быть похожи на прежнiе: люди съѣхались подъ влiянiемъ новыхъ условiй своего быта и, какъ видно изъ отрывочныхъ свѣдѣнiй и слуховъ, влiянiе это отразилось на съѣздахъ. Прежде дворяне имѣли за собой крѣпостную массу и покоились на ней, какъ на широкомъ и устойчивомъ базисѣ. Теперь, неощущая за собой этой массы, чувствуя непривычный просторъ и даже нѣкоторую пустоту вокругъ, они естественно должны были получить бóльшую развязность и въ тоже время потребность замѣнить исчезнувшiй базисъ какой-нибудь другой опорной точкой. Замѣтно, что они какбы протягиваютъ руку, ища этой опорной точки въ другихъ сословiяхъ. Такое состоянiе, по самому свойству своему, не можетъ быть состоянiемъ покоя; а между тѣмъ дѣла имущественныя, неоконченныя и неустроенныя, еще вяжутъ руки и мѣшаютъ свободѣ дѣйствiй въ другихъ отношенiяхъ. Оттого слышится другое желанiе, другая потребность — скорѣйшаго прекращенiя обязательныхъ отношенiй съ крестьянами. Можно полагать, что этими двумя желанiями характеризуется настоящее настроенiе большинства нашихъ дворянъ-помѣщиковъ.

Перiодъ нынѣшнихъ дворянскихъ съѣздовъ ознаменовался однимъ грустнымъ эпизодомъ, совершившимся въ Твери. "Сѣверная почта" (въ № 39) объявила объ арестованiи и преданiи суду I отдѣленiя 5 департамента правительствующаго сената тринадцати лицъ, принадлежавшихъ къ составу мировыхъ учрежденiй тверской губернiи, зато, что они "позволили себѣ письменно заявить мѣстному губернскому по крестьянскимъ дѣламъ присутствiю, что они впредь намѣрены руководствоваться въ своихъ дѣйствiяхъ воззрѣнiями и убѣжденiями, несогласными съ положенiями 19 февраля 1861 года, и что всякiй другой образъ дѣйствiй они признаютъ враждебнымъ обществу." Лица эти суть: членъ губернскаго присутствiя Бакунинъ, предсѣдатели мировыхъ съѣздовъ, уѣздные предводители дворянства Бакунинъ и Балкашинъ, мировые посредники: Кудрявцевъ, Полторацкiй, Глазенапъ, Харламовъ, Лазаревъ, Кислинскiй, Невѣдомскiй иЛихачевъ, и кандидаты мировыхъ посредниковъ: Широбоковъ и Демьяновъ.

Вопросъ объ обязательныхъ отношенiяхъ крестьянъ къ землевладѣльцамъ видимо заботитъ многихъ, какъ по настоятельной потребности въ скоромъ разрѣшенiи его, такъ и по трудности этого разрѣшенiя съ полнымъ удовлетворенiемъ обѣихъ заинтересованныхъ сторонъ. Мы говорили о предлагаемомъ г. Д. Самаринымъ способѣ примирить бытовыя воззрѣнiя народа съ юридической необходимостью, способѣ, состоящемъ въ томъ, чтобы оброкъ за пользованiе землею не платился помѣщикамъ, а вносился въ казну подъ наименованiемъ подати, и изъ казны уже получали бы его помѣщики. Эта мысль, повидимому такъ легко разрѣшающая трудную задачу и нашедшая даже себѣ одинъ мѣстный отголосокъ, встрѣтила однако сильныя возраженiя. "Будьте осторожны въ обобщенiи вашихъ наблюденiй!" говоритъ г. Рычковъ (членъ самарскаго губернскаго присутствiя) въ своемъ отвѣтѣ на статьи г. Самарина ("День" No№ 17 и 18), и мы совершенно готовы принять мудрый совѣтъ, признавая (какъ уже говорили) всю трудность обобщенiя явленiй жизни, а тѣмъ болѣе жизни общественной. Г. Рычковъ поражаетъ г. Самарина очень живописно: какъ г. Самаринъ доказывалъ свое положенiе въ формѣ дiалога между двумя помѣщиками, такъ г. Рычковъ рисуетъ воображаемую сцену между помѣщикомъ, слѣдующимъ мысли г. Самарина, и крестьянами. Предполагается, что мысль эта принята и утверждена правительствомъ, и помѣщикъ выходитъ къ крестьянамъ съ объявленiемъ этой новости, въ полной надеждѣ привести ихъ въ восторгъ тѣмъ, что они будутъ платить не помѣщику, а въ казну, не оброкъ, а подать, и не девять рублей (какъ бы слѣдовало за полный надѣлъ), а только восемь съ полтиной. Но крестьяне разбиваютъ въ прахъ его надежды, сразу уразумѣвъ, что перемѣна тутъ только номинальная. Эта сцена у г. Рычкова, несмотря на ея спецiальную и дидактическую цѣль, ведена даже художественно.