Атрак (СИ) - "1ex0"

Нечестие, конечно же, продолжало распространяться — от этого уже никуда не деться. В некоторых поселениях на окраинах страны царила такая скверная атмосфера, что нормальным людям там уже не было места. Однако во всей территории царила праведная атмосфера, и благородные дела творились в больше степени.

Иногда в каком-нибудь городе или селе случится какое-нибудь чудо, и Асаид и Вихрем направлялись туда, чтобы выяснить о природе этого происшествия. Конечно же, двое воителей спешили туда, чтобы попытаться поймать эджага. Да, все признаки показывали, что это дело рук исполнительницы желаний. Но, как будто бы предвидя появление охотников, она заблаговременно покидала округу или же хорошенько маскировалась, чтобы её никто не обнаружил. И двое учеников Дракалеса всякий раз возвращались ни с чем. Только с очередной историей о невероятном чуде.

Генерал больше не держал на вирана злобы, однако ваурд присоветовал ему всё же быть повнимательнее с этим человеком, потому что видел в его душе ещё непогасший пламень вражды. Адин старался быть дружелюбным со своими войсководителем.

И вот в такое время Вихрю снится вещий сон. Мародёр стоит на развилке, а пред собой он видит три дороги: на север, на запад и на восток. Над этими тремя дорогами возвышаются три горы. И на двух из них стояло двое облачённых в мантии исполинов: на восточной и западной. Вершина северной горы была пуста. Пока воитель всматривался в это видение, вдруг зашевелился тот, кто стоял на западной вершине — он снял с себя капюшон, и взору Вихря открылась маска, которая изображала спокойное и целеустремлённое лицо. В прорезях для глаз блеснул оранжевый свет, и со стороны западной дороги послышался конский топот. На горизонте показалось неисчислимое множество наездников, а во главе их ехал управитель северный. Глаза выпучены и постоянно бегают по сторонам, а голос, преисполненный жадности и коварства, непрестанно твердил: «Моё, моё, моё»…

Пробудившись, Вихрь тут же прокрутил у себя в голове все эти события и вспомнил, как Золина однажды рассказывала нечто подобное. И, что было самое ужасное, после этого началось сражение с воинством северного вирана. Воитель понял, что его сон возвещал начало битвы с западными соседями, и теперь дух алчности будет направлять это воинство. Поняв всё это, он поспешил разыскать Дракалеса.

Ваурд внимательно выслушал его и произнёс: «Что ж, алчность. Теперь наши тактики не будут иметь успеха. Мы можем выиграть, только если будем искусно сражаться. Надеюсь, соглядатаи Адина выстояли» После того, как Дракалес высказал всё это своим ученикам, все четверо двинулись к вирану. Асаид обратился к Вихрю: «Ух ты, получается, когда настанет время сражаться с восточным вираном, такой же сон увижу и я?» — «Только если сумеешь выжить в этой войне» — «А с чего бы я не выжил? Нет таких, как мы трое. Уж кто-кто, а мы точно не погибнем во всех этих сражениях» — «Гордость предшествует погибели. Так что смотри, как бы не оказалось так, что ты давно погиб, просто не знаешь об этом» Молодой щитник призадумался над этим.

Когда Адин услышал о том, что Вихрю приснился вещий сон, тут же началась кутерьма по сбору воинства. Был оповещён генерал, и все воители в казармах стали облачаться в свои доспехи. Дракалес уловил момент и спросил вирана о соглядатаях, слышно ли что-нибудь о тех, кого управитель заслал в те земли. Тот немного призадумался, а после к нему пришло озарение: «Точно! Там же невидимые соглядатаи! Если Гамион зашевелился, они должны были уже давно узнать об этом и спешить сюда ко мне с докладом. А я и забыл о них вовсе» — «С того момента, как они ушли на запад, ты хоть раз получал от них хоть какие-то известия» — «Нет. Но ты прав. Даже если там ничего не происходило, должны же были они хоть что-нибудь сказать, хоть как-нибудь дать о себе знать. А то у меня даже начали рождаться сомнения, что я когда-то кого-то куда-то там отправлял» — «Что ж, тогда остаётся лишь одно — сражаться с ними. И уже во время сражения стараться изучать противника» — «Стой-стой. А что на счёт разведчиков?» — «Быть может, их убили. А, быть может, они поддались алчности, ведь мы послали их в самое сердце этого порока. Так или иначе, мы должны быть готовы сражаться с западным вираном без них» Адин утвердительно кивнул ему в ответ.

На военные сборы было потрачено достаточно много времени, ведь подготавливались не только бойцы, но и всё, что было необходимо на поле боя. Множество повозок провианта, где было солёное мясо, различные сухофрукты и крупы, а также вино. Две повозки везли ингредиенты алхимика. Инду́р, мрачный лекарь, поедет вместе со своим учеником на поле битвы, чтобы оказывать помощь раненным и возвращать их в строй как можно скорее. Катапульты, изготовленные Мармаром, были усовершенствованы и приведены в ещё большую боевую готовность. Конструкторы поработали на славу, сделав их более компактными, так что управиться с один осадным оружием при должной сноровке способен и один человек. Начать специальное обучение осадных мастеров Адин не успел. А потому во время осады машины эти будут управляться двоими воителями. А, пока нет в них необходимости, с простым перемещением может справиться и один человек. Ещё один день был потрачен на то, чтобы всё перепроверить. Согласно списку, все области предоставили необходимое количество воителей, всё было готово, и поход в восточные земли был начат.

Каким же это было испытанием для Дракалеса. Без поддержки духа войны человеческие воины сделались медлительными. Иногда в день свершалось два привала. И это ещё не говоря о том, сколько времени было потрачено для сна. Вот теперь вся тяжесть пути самопознания обрушилась на него всецело. Сколько он смирял себя в прошлом боевом походе. И насколько сильным должно быть его смирение сейчас. Так медленно он не ходил даже прогулочным шагом. Однако в этом он и видел испытание. Бросить вызов своей природной сущности и не дать ей взять верх над собой. Сосредоточившись на обуздании самого себя, он сделал это путешествие немного более увлекательным. Самым приятным тут были сражения с Золиной. Обучение пониманию сущности личности продвинулось достаточно далеко. Она уже научилась распознавать личность ваурда, чтобы подстраивать свой стиль битвы под его и лишать таким образом врага его преимущества. Но вот, как менять собственную личность и собственный стиль, она пока что ещё не познала. Ведь всё это время обучалась в одном направлении. Так что тело запомнило все движения до мелочей. Но теперь нужно как-то научить его менять технику сражения, но только так, чтобы это было естественно, а после этого можно будет вернуться обратно к своей прежней технике. Какие-то техники ей вовсе недоступны из-за её происхождения. Навряд ли Золина когда-нибудь станет тяжёлым бойцом. Но это же не означает, что она может замаскировать свой стиль битвы под тяжёлый. Здесь в равной степени нужны и практические, и теоретические занятия. Поэтому ваурд обучал её не часто, давая времени, чтобы она всё как следует обдумала и построила в своей голове. Однако теперь они сражались каждую ночь. Но не каждую ночь поединок был обучающим. Чаще всего они сражались в полную силу и без применения тактических уловок или маскировок. Просто столкновение оружейного мастерства девушки с оружейным мастерством бога. В эти моменты Дракалес ощущал себя настоящим воителем. Его ученица стала уже очень искусной, поэтому могла не уставать в таких яростных сражениях. И, пока её силы не истаивали, сталь билась о сталь. Лакиза сделалась самым настоящим продолжением её руки. А её тело сделалось самым настоящим инструментом, тонким, точным, но верным инструментом ведения активного сражения. А, когда она всё-таки уставала, они разговаривали, глядя на светлеющий небосвод. Как-то раз бог войны сказал ей: «Не понимаю, как у людей получается не терять желание сражаться, пока они так медленно приближаются к полю битвы. За это время можно вообще забыть, зачем ты куда-то направился» Девушка ему отвечала: «И я уже не могу этого понять, — она усмехнулась, — А ведь когда-то давно меня в угол зажали три мерзких человека. И если бы не ты, не было бы меня здесь. А теперь и с тридцатью такими, как они, одновременно могу я справиться, — чуть помолчав, она спросила, — А как происходит обращение в ваурда?» — «Через страдания» — «И насколько сильны эти страдания?» — «Очень сильны. На тебя обрушится физическая мощь, которая буквально попытается раздавить тебя. Она сожмёт тебя со всех сторон, начнёт лишать тебя сил и жизни. Если во время этого процесса ты не погибнешь, то и силы, и жизнь вернутся к тебе. А после прибавится столько, сколько ты потеряла и сколько у тебя осталось. Дух побед и дух поражения сольются в тебе и начнут вести сражение. Вечно, без остановки. С этим тебе придётся жить. Этот бой будет побуждать тебя сражаться, искать сражений и стремиться к ним. Если тебе удастся принять это, если у тебя хватит духу вместить в себя это вечное противоборство, то ты становишься ваурдом. В ином случае ты, в конце концов, потеряешь рассудок и лишишься духа побед и духа поражения. А к тому времени они станут твоей жизненной силой. Получается, ты умрёшь. Но если ты будет потакать своей душе, если будешь каждый раз внимать её капризам, то неровен час, как ты обратишься в заложника самой себя. Ты дойдёшь до того, что начнёшь вести неблагородные войны. А если это случится, то я приду. И уничтожу тебя» От последних слов по коже Золины пробежалась неприятная дрожь. Она себе и представить не могла, сколько всего происходит с воителем Атрака. И всё это сейчас происходит в нём, в этом исполине. Однако, глядя на него, воительница не видела ни намёка на это. Он спокоен и могуч, в принципе, как и всегда. Нельзя сказать, что сейчас внутри него идёт противоборство духа побед и духа поражения. Никакие признаки не говорили о том, что он удерживает их в себе или, наоборот, позволяет им влиять на свой разум. И, конечно же, она постаралась примерить это на себя. Смогла бы она выдержать это всё? Не раздавила бы её физическая сила? Не сошла бы она с ума, пока пыталась ужиться с двумя противоборствующими силами? Не позволила бы им управлять собой? Ей не под силу это понять. А тем более человеку.