Озаренные солнцем - Валентина Герман

Но нет, нет, ей нельзя больше видеть его. Когда-нибудь она не выдержит – и сдастся.

– Госпожа Фрауэр… а почему он слышал меня? Ведь он же не маг…

Эстер остановилась и посмотрела на девушку долгим взглядом.

– Потому, Илли, – проговорила она наконец, – что любовь – всегда немного магия.

Иллиандра опустила глаза.

Любовь…

Его любовь.

Нет!..

Она до боли закусила губу.

Нет, сейчас она не сдастся… Только не сейчас, когда поддержка Архитогора так нужна королю.

Иллиандра плотнее сжала руку Эстер Фрауэр и, стерпев очередное перемещение сквозь дверь, поспешила за ней к выходу из замка.

Часть III

Полтора года спустя

Глава 17. Королева

В теплый солнечный день, ознаменовавший начало осени в Лиодасе, в южные ворота Авантуса вступила длинная процессия, украшенная сине-золотыми флагами королевства Авернас. Позолоченная карета, запряженная шестеркой лошадей, в сопровождении двух дюжин авернасских королевских гвардейцев, а за ними и весь авернасский двор с прислугой торжественно прошествовали по улицам столицы к королевскому замку и скрылись за его воротами.

Алиетт, принцесса Авернаса, третья дочь короля Радиена Волоусского, прибыла в Авантус, чтобы выйти замуж за короля Лиодаса.

Плоидис наблюдал за прибытием делегации из окна своего кабинета.

Что ж, он должен был жениться. Прошло уже больше двух лет с тех пор, как он стал королем, и этот статус требовал от него выбора достойной спутницы. Плоидис думал о той единственной девушке, которую он выбрал бы, будь на то его воля. Однако в его судьбе мало что решала любовь, а вот политика, напротив, подчиняла его себе всецело. Вот и сейчас выгодный для страны союз был важнее, чем его личное счастье.

Плоидис вздохнул и отошел от окна. Завтра в полдень он уже официально обзаведется молодой женой, которая станет новой королевой Лиодаса. Какой она будет, думал Плоидис. Повезет ли ему или же его супруга будет такой же обузой, как его мачеха Аолитта… В любом случае, выбора у него не было.

В двери кабинета постучали, и вошел камердинер.

– Ваше Величество, делегация из Авернаса только что прибыла, – сообщил он. – Гостей размещают в восточном крыле. Церемония знакомства состоится через два часа.

– Хорошо, – ответил Плоидис. – Покои королевы готовы?

– Полностью, Ваше Величество. Завтра к вечеру их только украсят свежими цветами и фруктами.

– Замечательно. Позовите людей, чтобы помогли мне подготовиться к церемонии. И следите за тем, чтобы всех гостей разместили должным образом.

– Разумеется, Ваше Величество.

Через два часа Плоидис в короне и парадной форме величаво восседал в тронном зале. Вдоль ковровой дорожки выстроились самые знатные люди королевства. Двери распахнулись, и в зал под звуки авернасского гимна медленно вошли король и королева Авернаса, за ними следовала принцесса Алиетт, позади шествовала небольшая группа придворных. Процессия остановилась напротив Плоидиса, и тот встал, чтобы поприветствовать гостей. Произнеся несколько положенных фраз, Плоидис спустился по ступеням и обменялся приветствиями с королем, затем поцеловал руку королеве и, наконец, подошел к Алиетт.

Это была совсем молоденькая девушка лет семнадцати, стройная, белокурая, с мягкими чертами. Она смотрела на Плоидиса серьезно, без каких-либо эмоций на нежном лице. Плоидис тепло улыбнулся ей и, глядя в глаза, вежливо поцеловал ее руку. Алиетт сдержанно улыбнулась в ответ.

После этого Плоидис и король Радиен совершили традиционный пышнословный обмен комплиментами и заверениями в благости намерений, и на этом официальная часть церемонии закончилась. Далее предстоял ужин, где знакомство продолжилось уже в менее формальной обстановке.

Плоидис задавал обычные вопросы о том, как им нравится в Авантусе, довольны ли они гостевыми покоями, как обстоят дела в Авернасе. Отвечали в основном король с королевой, принцесса Алиетт предпочитала молча слушать родителей, изредка вставляя короткие фразы. Голос у нее был под стать внешности – тихий и мягкий.

На следующий день состоялась пышная свадьба. После церемонии бракосочетания и коронации Алиетт король и его молодая жена сели в открытый экипаж, чтобы проследовать по улицам Авантуса. Ровно улыбаясь и приветствуя жителей, Плоидис окидывал взглядом толпу, невольно желая среди сотен и сотен лиц увидеть одно единственное, дорогое его сердцу.

«Но что я сделаю? – подумал он с грустным сарказмом. – Выпрыгну из экипажа и брошусь к ней?..»

И все же он продолжал искать ее взглядом, с бессмысленной надеждой, сменившейся разочарованием, когда они подъехали к воротам замка. Иллиандры не было видно.

Тем не менее, она была там. Скрытая в тени широкополой шляпы с легкой вуалью, она со слезами ревности наблюдала за тем, как принцесса Алиетт, выглядевшая словно ангел, сошедший с небес, в своем воздушном белоснежном платье, с безупречными белокурыми локонами, слегка прикрытая прозрачной фатой, сидела подле Плоидиса и, улыбаясь, чинно приветствовала своих новых подданных.

«А чего ты хотела? – подумала Иллиандра. – Он король, он обязан иметь супругу. Да и неужели ты когда-либо думала, что на ее месте могла бы быть ты?..»

Умом Иллиандра понимала всю формальность, всю политическую подоплеку этого брака, однако Алиетт была так молода, так красива и нежна, что Иллиандра просто не могла совладать со своей бессмысленной ревностью. Еще с того самого момента, как она узнала о готовящемся браке, она боролась со своими восставшими против этого чувствами и надеялась, что принцесса Алиетт окажется заурядной, непримечательной, серой… Однако то, что она увидела сейчас, разрушило все ее надежды.

«Прекрати себя истязать, – Иллиандра в который раз попыталась взять себя в руки. – Ты не в силах ничего исправить. Он король, и теперь он женат. Он любил тебя, но любовь и корона – вещи несовместимые… хотя, глядя на новую королеву, в этом можно засомневаться».

Экипаж королевской четы давно скрылся, и толпа стала расходиться, чтобы повеселиться в парках и тавернах. Иллиандра юркнула в узенькую улочку, не наводненную людьми, и поспешила в свой замок. Весь вечер она пыталась выбросить из головы образ счастливой пары, которую представляли собой Плоидис и Алиетт на глазах у многотысячной толпы, однако ей это не удавалось. Она невпопад отвечала на вопросы, дважды роняла столовые приборы за ужином и, в конце концов, закрылась у себя в комнате, сославшись на жуткую мигрень и попросив, чтобы ее никто не беспокоил.