Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

Джордж усмехнулся, когда мы влезли в наше окно.

— И вот как это делается.

Я покачал головой, когда этот идиот рассмеялся.

— Я думал, что я слабак, но у тебя все плохо получилось, здоровяк.

Я хмыкнул и уставился на него.

— Что, черт возьми, произошло?

Джордж снова рассмеялся. Он мурлыкал, как кот, ну, имитировал этот звук.

Я с силой швырнул в него подушкой.

— Я все еще могу надрать тебе задницу, — сказал я, направляясь в ванную, чтобы принять душ.

Девочки нашли нас за завтраком, и Елена обняла меня на прощание.

Занятия пролетели незаметно, и хотя мне так сильно хотелось пропустить занятие с ней и просто улизнуть, я не мог, потому что все наблюдали за внезапной близостью, которая произошла между мной и Еленой.

Я так сильно это ненавидел и желал, чтобы они по-прежнему ничего не замечали.

Но тем не менее. Я повернулся лицом к Чонгу. Я должен был получить разрешение на репетицию группы сегодня вечером и умолял его, чтобы Елена могла пойти со мной.

— Блейк? — сказал он, сурово посмотрев на меня.

— Давай, Чонг. Серьезно. Вы все меня выводите из себя. Позвони Айзеку, если мне не веришь.

Он действительно так и сделал и почувствовал себя идиотом, когда увидел, что Айзек уже в Расщелине настраивает инструменты.

— Верни ее к десяти тридцати, Блейк.

Я кивнул.

— Я наблюдаю за тобой.

— Ничего нового, — сказал я и поблагодарил его.

Около шести я проводил ее до лифта и полетел в Тит.

Я следил за ее такси с высоты птичьего полета и приземлился, когда она вылезла из кабины.

Когда я изменился обратно, она немедленно отвернулась.

Я усмехнулся, поцеловал ее в макушку и натянул джинсы. Я натянул рубашку, когда она обернулась.

Ее лицо было пунцовым.

— Серьезно, тебе нужно привыкнуть к этому. — Я потянул ее за руку, и она прижалась к моему телу.

Она одарила меня саркастическим смешком.

— Похоже, у тебя не было с этим проблем, когда ты была драконом.

— Я была зла в ту ночь и забыла, что на самом деле я голая.

Я снова усмехнулся.

— Я не собираюсь говорить это вслух, но что бы ты ни воображала, это даже близко не похоже на реальность.

Она снова покраснела.

Я повел ее в горы.

Ее сердце всегда билось так быстро.

Было все еще темно, над головой горело всего несколько лампочек.

Мы поднялись на лифте наверх и вышли на трибуны. Она слегка вздрогнула.

— Ты в порядке? — спросил я, и она с улыбкой кивнула.

Они были заняты преобразованием всего стадиона. Площадка была закрыта, и большинство трибун на противоположной стороне тоже.

Я был впечатлен тем, как быстро они построили сцену.

Я скучал по джемам с группой. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я играл в последний раз.

— Сколько человек приглашено на эту вечеринку? — спросила Елена.

— Не знаю, но, по-моему, это чертовски много.

— Спасибо тебе, Фрейд, за этот прекрасный анализ. — В ее голосе звучал сарказм, и я улыбнулся.

— Я должен заранее извиниться, Елена. Я не знаю, что они собираются делать сегодня вечером. Так что, если они заставят тебя почувствовать себя некомфортно, просто скажи мне.

— Не надо, я уверена, что они не так уж плохи.

— Ладно, только не говори, что я тебя не предупреждал.

Мы спустились по ступенькам к сцене.

— Проверка, проверка, — сказал Айзек, и его голос прогремел в микрофоне.

— Нормалек! — закричал я, и Айзек посмотрел на меня.

— Наконец-то, почему ты так долго не появлялся? — он говорил в микрофон.

Я показал ему палец.

— О, я знаю одно милое местечко, куда ты можешь засунуть свой палец, Блейк, — сказал Тай.

— Тай, — крикнул я. Гребаный идиот. Рабочие рассмеялись, когда я со стыдом опустил голову.

Айзек рассмеялся, а затем ахнул.

— Черт, извини, Елена, не заметил тебя там, — сказал он и рассыпался в извинениях за Тая.

— Пожалуйста, прости их. Я же говорил тебе, что ребята немного грубоваты по краям. — Я покачал головой.

— Нет, они мне действительно нравятся. Он называл меня Еленой.

Моя улыбка исчезла.

— Тебе нужно, чтобы я побил Айзека?

Она рассмеялась.

— Настолько ревнивый?

— О, разве ты не слышала? Рубикон — это все о территории и доминировании. Что мое, то мое, и что твое, что ж, это тоже мое.

Она снова рассмеялась, и, слава богу, ее не обидел комментарий Тая. Но она посмотрела на меня, приподняв бровь.

— Тогда мне, наверное, следует позвонить Ксавьеру и попросить его перестать писать мне, — ее голос звучал серьезно.

Что?

— Та задница из бара той ночью? Он пишет тебе смс?

— Теперь я знаю, как тебя разозлить. — Она позлорадствовала и проскочила мимо меня вниз по ступенькам.

— Не смешно, Елена. Я чуть не убил его той ночью только за то, что он посмотрел на тебя, не говоря уже о том, что его гребаные хватательные ручонки были на тебе повсюду. — Я бросился за ней и притянул ее в объятия, наконец-то рассмеявшись.

— Расслабься, сейчас я смотрю только на тебя, — проворковала она.

— Тебе лучше так и делать, — сказал я и быстро, сочно поцеловал ее, когда мы поднялись на сцену.

Я пожал руку Айзеку, который все еще проверял микрофоны.

Он посмотрел мне в глаза.

— Тебе идет, — сказал он.

Ха-ха, одними губами произнес я.

— Елена, задница номер один, два, три, четыре и пять. — Я указал на всех парней.

— Я Айзек, — поприветствовал он Елену со своим сильным южным акцентом.

— Елена, — сказала она.

— Тай, — сказал идиот, уже сидя за своими барабанами.

Я хлопнул его по руке и посмотрел ему в глаза.

— Твое лучшее поведение, Тай.

— Ты стал скучным после того, как она заявила на тебя права, — сказал он в ответ, и я улыбнулся ему.

— Джейми, — тоже выкрикнул свое имя, стоя за клавиатурой, и Макс был последним.

— Максимус. — Он бренчал на своей гитаре.

Это было так фальшиво, и я взял его гитару и настроил ее для Макса.

— Матео. — Он подошел к ней последним и пожал ей руку. Тео был единственным гребаным порядочным человеком из них всех.

— Елена. — Она улыбнулась ему в ответ. Я и забыл, каким очаровательным мог быть Тео.

— Приятно сознавать, что ты дала бедной душе еще один шанс. Не знаю, как он мог быть таким ослом по отношению к тебе, — Тео говорил мягко, но его тон был серьезным.

— Все еще слышу тебя, — сказал я.

— Мне действительно следует научиться владеть щитом.

Все рассмеялись, а я просто улыбнулся ему,