Сокровища наместника - Алекс Орлов

— Извольте, господа, мы гостям завсегда рады.

Путники прошли на заросший травой двор и остановились, ожидая, когда мужик закроет ворота.

В окошке дома появились пара детишек, которые прилипли носами к дорогому тянутому стеклу, наблюдая за тем, что происходило во дворе.

— Как вам нравится в наших краях? — спросил мужик, проходя мимо, но пока Мартин и Бурраш готовились ответить, он вошел с ведром в дом и захлопнул дверь.

— Может, уйдем? — предложил Ронни, держась за рукоятку подаренного Буррашем меча.

— Подожди, еще ничего не понятно, — возразил Мартин.

Бурраш вообще запутался, подобное поведение местного мужика могло значить что угодно, и что тут нужно было делать — бежать или оставаться, он не знал.

Дверь дома снова открылась, и вышел хозяин, и не босой, а в новых лаптях.

— Извольте, гости дорогие, в сенной сарай. Там и запах пряный, и сон глубокий.

И он указал на рыбный сарай, которого так хотел избежать Ронни.

— Ну, может, он не так уж и воняет, — пожал тот плечами.

Делать было нечего, солнце все ниже склонялось к горизонту, и нужно было найти ночлег. Поминутно оглядываясь, все трое проследовали за хозяином к сараю и вошли под высокие своды, где было достаточно светло из-за прорубленного в торце окна.

— А что это такое? — спросил Мартин, чувствуя, как перехватывает дыхание от настоявшегося травяного аромата.

— Мы сушим метелку, медовик и красную ромашку. Тем и живем — хорошо живем.

И хозяин обвел помещение сарая щедрым жестом, словно предлагая отведать высушенных трав, пучки которых ярус за ярусом поднимались до самой крыши.

— И что, вся деревня сушит эти веники? — вырвалось у Ронни.

— Это не веники, это чистое золото! — возразил хозяин.

— И кто-то у вас это покупает? — спросил орк.

— О да, повелитель тучи, все забирают всадники на золотистых конях. Они проносятся через деревню, забирают сушеную траву и разбрасывают золото. А мы собираем его и складываем в мешки и глиняные горшки! Кто во что!..

Гости стали переглядываться. Похоже, хозяин был не совсем в порядке.

— Вы не верите мне? Смотрите — вот оно, золото! Оно повсюду!

Хозяин шагнул к стене, взял стоящий на дощатом полу горшок и протянул Мартину, чтобы тот удостоверился. Мартин заглянул в посудину и увидел на дне полсотни денимов и больше ничего.

— Это медь, приятель. Это медные монеты, не золотые.

— Вот! — горько усмехнулся хозяин и покачал головой. — И вы туда же! Нам в деревнях на ярмарке то же самое говорят: у вас медь! Обмануть хотят, понимаете? Подороже содрать. Ведь все знают, что в Леговице все богачи. Но мы и не обижаемся. Пусть берут с нас золото вместо меди, ведь меди у нас действительно нету!..

— Стало быть, вы торгуете сушеной травой, — подвел итог Бурраш, осматриваясь в сарае, где было довольно чисто и дощатые полы выглядели недавно перестеленными.

— Торгуем, повелитель тучи, торгуем. И замечательно себя чувствуем.

— А почему ты называешь меня повелителем тучи?

— Это не я, это вы сами себя так называете…

— Кто это «вы»?

— Сабинсеры…

— Вот те на! А откуда ты знаешь о сабинсерах? — удивился Бурраш.

— Что значит откуда? Они часто наезжают в нашу деревню, вот сейчас гуляют в кабаке у Рива.

— То есть это их голоса там слышны? — понижая голос, уточнил орк, одновременно вынимая из ножен меч.

— Ну конечно!.. А разве ты не один из них?

— Что не так, Бурраш? — спросил Мартин.

— Нам нужно уходить отсюда.

— Опять уходить? — недовольно спросил Ронни.

— Опять, — буркнул орк и, распахнув дверь, вышел на заросший травой двор. Вышел и остановился, прислушиваясь к голосам.

— Что там такое? — спросил Мартин, который теперь тоже стоял с обнаженным мечом, как, впрочем, и Ронни.

— Перед тем как уйти, я должен это проверить, — сказал орк и направился к воротам.

— Что проверить?

— Ждите меня на улице, я лишь взгляну из-за забора и сразу обратно.

— Да на что ты смотреть собрался?! — воскликнул Ронни, совершенно запутавшись в ситуации.

— Пусть посмотрит, — сказал Мартин, и все вместе они вышли на улицу, а хозяин дома остался на своей стороне забора.

— Там, у Рива… — повторил он вслед уходящему орку. — На площади.

Ронни посмотрел по сторонам — приближались сумерки, а они все еще не могли найти ночлег, к тому же все в этой пустой деревне выглядело жутковато. И еще эти голоса — теперь они пели, но слов было не разобрать.

— Не по-нашему вроде, да, Ронни?

— Не по-нашему, Мартин.

— Пойдем за ним. Он из-за забора посмотрит, и мы посмотрим, а потом все вернемся.

— Давай так и сделаем! — обрадовался Ронни и, повернувшись к хозяину, сказал: — А ты домой иди.

По стеклу ударил ладошкой ребенок — совсем маленький, в короткой распашонке. Звук был таким внезапным, что Мартин с Ронни вздрогнули и тут же, сорвавшись с места, побежали догонять Бурраша.

89

Уже вечерело, и они так разбежались, что едва не налетели на прятавшегося за забором Бурраша, который напряженно вглядывался в пустую площадь, на которой должно было стоять набитое гуляками заведение трактирщика Рива. Но ничего подобного здесь не было. Только дома, частокол сосен за околицей и крик какой-то птицы со стороны озера.

— Ну что? — спросил Мартин шепотом.

— Ничего, — хрипло ответил орк и вздохнул. А потом снова зазвучали голоса, и совершенно точно можно было разобрать, что отрывистые фразы не имеют с лиссабонским наречием ничего общего.

— Да кто там кричит, если нету никого? — спросил Ронни дрогнувшим голосом.

Сзади послышался кашель, все трое обернулись и увидели знакомого мужика.

— Там они все, — сказал он. — Прямо у Рива и остались.

— Но тут ничего нет, приятель, — возразил Мартин.

— Есть, — вздохнул Бурраш. — Старые головешки еще виднеются.

— А, — улыбнулся мужик. — Разглядел-таки? Это они дела свои разбойничьи отпраздновать решили, две деревни сожгли, людей побили…

— Что за деревни? — поинтересовался Ронни.

— Давно это было. Там уже и деревень этих нету, все лесом заросло…

Мужик шмыгнул носом и посмотрел в сторону озера, где все еще кричала потерявшаяся в сумерках птица. А шум веселья снова проносился, как морская волна, то удаляясь и становясь едва слышимым, то возвращаясь обратно, и тогда казалось, что до гостей вечеринки можно дотянуться рукой.

— Рива к стене гвоздями прибили, что-то он им не так сказал или просто им так показалось, — продолжал деревенский, глядя в сторону озера. — Когда сильно перепились, мужики, те, кто уцелел, вышли из леса, законопатили двери и подожгли трактир. Ох и пламя было!..