После Исхода - Гарри Веда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлыст выстрела начисто срезал шлемовую камеру. Стрелок — красавец! Выстрел на миллион, не иначе — вряд ли кто-то из нашего батальона мог попасть в столь сложную цель.
Рикк сорвал с пояса шкив, загнул покруче дугу траектории, не сбавляя шага и наугад выстрелил шкивом, целясь на пару метров повыше предательской балки.
Оптический лицевой визир замусолился высохшей липкостью и действовать приходилось скорее интуитивно, нежели ориентируясь точно. Шкив взвизгнул сервоприводом, звонко намотал трос и дерганул лейтенанта адским усилием вверх.
Сквозь мутную пелену Риккол разглядел желтую фигурку снайпера, лежавшего на боку и судорожно дергавшего затвор странного устройства, скорее напоминавшего жердь, чем винтовку.
Стена, касание, вниз, приземление. Сторр отскочил от вертикали и бухнулся прямо перед человеком в желтом матерчатом комбинезоне с высоким дыхательным воротником, закрывавшим пол-лица. Человечек вскочил на ноги, ловко балансируя на метровой ширине площадке ферменной конструкции. Он сделал довольно неплохой выпад, явно учился штыковому бою — норовил попасть остроконечностью дубины по лицевой оптике. Лейтенант рефлективным движением развернулся вокруг оси, пропуская удар мимо, перехватил копье левой рукой, и звезданул локтем правой по виску фехтовальщика. Бедолага потерял равновесие, неловко раскинул руки и грохнулся вниз, с площадки, неудачно приземлившись задом на ноги.
Раздался недвусмысленный хруст, однако солдат не издал ни единого звука, посидел пяток секунд, закрыв глаза, потом медленно опустился навзничь, чтобы вытащить из-под себя травмированную ногу.
Риккол с интересом рассматривал диковинное приспособление, оставшееся в левой руке. Как из него вообще можно куда-то попадать?!..
Автовинтовочный ствол был прихвачен хомутами к длинному металлическому пруту с заостренным противоположным концом. Однозарядное устройство было кривым, с запользованным мятым затвором и болтающейся дульной частью.
Это посох! А неудавшийся самурай — явно погонщик или погрузчик мясистых слизняков, уверенно составлявших наибольший вес в этой зоне космоса.
— Ты цел, братуха? — Рикк откинул забрало гермошлема, задолбавшись вглядываться в визир. Гнилая вонь разодрала легкие и так затуманила разум, что Сторру удалось удержаться на парапете лишь благодаря стабилизатору гермокоса. Воздух был пропитан влажным смрадом и, скорее вползал в легкие, чем втекал.
Подкошенный недвижимо лежал на полу, неловко раскинув руки и тяжело дышал.
Подоспевший Бен пнул поверженного противника, обошел вокруг бессильного тела и сорвал дыхательный воротник болезного. Погонщик зашелся болезненным кашлем, закатил глаза, будто эпилептик и, сколь было злости, врезал ногой по копытам Рыжего.
Бен крайне удивился, обошел тело еще раз и приложил тяжелой рукояткой пистоля по ряхе незадачливого сопротивленца. Парень откинулся затылком в железный пол и протяжно застонал.
Лицо его было странным. Нет, необычностей никаких не было, но что-то неуловимое, нестандартное заставило Риккола рассматривать его снова и снова. Сторр спустился с карниза, отдал Бену пастушье ружье, не удержался и вновь подошел к пареньку в желтом комбинезоне. Да что ж такое…
Рикк не верил своим глазам. Он узнал бойца еще до того, как осознал этот факт. А уж чтобы поверить в него — потребуется вечность.
Ибо в невозможное верить сложно.
Перед лейтенантом лежал бледный, изъязвленный, истощенный до степени доходяги, выхолощенный до неузнаваемости Даг Корнет.
Бывший снайпер патрульного отряда войск специального назначения. Молодой курсант, геройски погибший в неравном бою за нулевые идеалы. Рикк потер глаза. Присел на корточки, чтобы разглядеть точно. Убедиться, что не ошибся. Слезы радости заволокли взор и лишили последнего оптического устройства.
— Корнет! — Риккол хлопал бывшего снайпера по щекам. — Ты живой… вот чертяка лысая, ты живой… Чудак ты… ты даже не представляешь себе, как я рад! Ну, вы подумайте…
Рикк обернулся на Бена, словно искал поддержки. И как раз вовремя, чтобы схватить за ногу Одноглазого Теда, вскройщика, собиравшегося поддать проигравшему противнику смачного пинка.
— Не сметь!!! — Сторр резко вскочил, удерживая щиколотку Теда на уровне пояса, привычно подхватил инерционный момент его сочленений и, сделав выпадающий шаг вперед, откинул вскройщика на несколько метров. Тед перевернулся через голову и замер на спине, чудно мотая головой из стороны в сторону.
— Не троньте его!!! — Рикк обернулся к Рыжему и безапелляционно стиснул кулаки. — Он без оружия. Недвижим и безвреден… всё… расслабились все, спокойно… — Сторр чуть отставил левую руку в сторону столпивших абордажников, не преминувших подойти насладиться представлением. — Мы идем дальше, а он остается здесь. Живой… он просто выполнял свой долг…
Горло свело судорогой от фальшивой ноты, прозвучавшей в собственных словах. Долг?!.. Здесь?!..
Одноглазый Тед поднялся, наконец, на ноги и пришкандыбал к собранию. Он злобно глядел на Сторра, выливая весь яд, на который был способен организм. Впрочем — лейтенант не мог видеть выражение перекошенного ненавистью лица вскройщика за матовой блесткостью забрала.
— Ладно, черт с ним! — Бен привычно выразил вслух мнение большинства. — Нужно выбираться. Дома разберетесь… это тебе, Тед, персонально… Молодой смрадом надышался… Отойдет и разберетесь. Тока руки баклану свяжите, чтоб в спину нам не пальнул.
Тед кинулся к пленнику, вытащил на ходу блокирующую бечеву, грубо перевернул желтого спиной вверх и, что было мочи, затянул удавку на запястьях Корнета.
— Он пойдет с нами! Все, что захвачено — ДОБЫЧА! Он стрелял в абордажника! По законам Тортуги — он пройдет по ДОСКЕ! — Тед срывался на визг и вращал помутившимися кровью глазами. — Бен! Ты шо ж понятия НАРУШАЕШЬ?!
— Его Сторр взял. Его добыча — он и решает чего с ней… Все, пошли… пока у меня кислород не кончился. Глотану забортной дряни — лично кто задерживает вставлю пистоль в задний проход и проверну. — Бен спокойным голосом не оставил сомнений в реальности осуществления экзекуции и отряд бодренько потянулся за его смешной переваливающейся массивной фигурой.
Корнет сидел, покачиваясь, как сомнамбула, по лицу его стекали густые мутные струйки, скапливались под носом, и на подбородке, вытягивались длинными соплями, стекая с челюстей и придавая несчастному погонщику вид, жуткий в своей отвратительности.
Сторр вдруг заметил, что собственное лицо мало чем отличается — мельчайшие частички слизи составляли никак не меньше трети в тяжелом влажном воздухе трюма, они конденсировались в открытом пространстве гермошлема, потоком стекали пол лицу, наполняя поддон головной сферы мерзкими зловонными комьями. Но опустить забрало и включить промывку-продувку не позволяла… совесть?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});