После Исхода - Гарри Веда

Лазерная реклама не оставила без внимания ни малейшего пятачка площади. Вся поверхность городского центра, равно как и приземное пространство — походили на единый информационный экран, расплавленный и плотно натянутый на урбанистический ландшафт.

Терон не замечал ничего. Он воткнул перед собой сомнамбулическими глазами и прокручивал произошедшее вчера.

Прошли ровно сутки после Посвящения, но в душе профессора действительность производила очередной кувырок через голову в бесчисленной череде осознаний и, следовавших за ними потрясений. Он словно в неисчислимый раз пробегал то самое место мебиусовой петли, когда кажется, что вот-вот, сквозь головокружение, ты окажешься в совершенно ином месте, вырвешься на свободу, где все будет, как прежде, но тебя отрывает от самого себя и перемешивает с настоящим, прошлым и будущим.

Так что же это получается, уважаемые? Наши корни не лежат в прошлом, а поскольку мы — корни будущего… Дерево вообще не имеет листвы?.. ветвей… ствола… да и корней, между прочим, тоже… Что есть действительность, в таком разрезе?!

Терон закрыл глаза и вновь увидел Кардинала. Иезуит-старец словно оккупировал зрительные воспоминания, приходил вновь и вновь, чтобы раз за разом вывернуть на изнанку осознание бытия и логику восприятия.

Вот уже сутки, как ничем он не вытравливался из потока мыслей, неизбежно возвращавшихся к зацикленной, в памяти, сцене Посвящения.

— Сын мой… Запомни эту минуту и забудь про желание вспоминать о ней, или говорить кому бы то ни было, кроме себя самого. Ибо Истина, которую познаешь, способна разрушить любого непосвященного. Ты не сможешь найти себя и верить чему бы то ни было, но тебе останется только верить мне… — Кардинал умолк, без всякого подобия величественности, которая подходила бы моменту гораздо больше, чем его усталое лицо.

Профессор Терон тогда поежился, хотя в зале была комфортная, даже чуть завышенная, под старческое удобство, температура. Как-то иначе представлялся ему процесс Посвящения, наивысшей инициации в Земной Ватиканской Церкви.

Даже заутреня обставлена как-то пафосней.

— Мы, люди, давно переступили черту, которую переступать не стоило бы… Но на то воля Всевышнего, если позволил нам войти на земли Его… И идти по ним вот столько уже времени…

Взгляд седого старца был печален и Терону вдруг привиделась тень сомнения на челе Кардинала, словно Верховный Иезуит жалел о чем-то или даже боялся. Чье холодное дыхание слышал он сейчас?..

— … Столько времени… — Святой отец повторил, чтобы снова прочувствовать горечь двух простых слов. — Вы же лучше многих понимаете, что такое время… Верно, Терон?.. Не трудитесь отвечать… Какое количество людей сейчас задействовано над задачей достижения отрицательного времени?..

— Полтора миллиона человек… Две трети научного состава Ватиканской Академии Наук Земли… — Терон с твердой гордостью выпрямился в неудобном кресле. — Знаете ли, это символично — всем составом работать над опровержением уравнений Кападуса. Причем по прямому указу Церкви, причислившей его же к лику святых три сотни лет назад!

— Вы имеете что-то против Кападдуса, милейший?… — Кардинал оживился, будто отвлекся от давящего изнутри.

— Кападдус выдающийся ученый. Именно он объединил воедино принципы Навигационного Космоплавания. Как же иначе можно к нему относиться… как не с глубочайшим уважением… Хотя, люди совершили Исход задолго до мистера Кападдуса, и прыгали по галактикам безо всяких его уравнений… — Терон вставил остринку не столь тонко, чтобы ее не заметить. — Причисление к лику святых… э-э-э… несколько эклектично, не находите?

— Не нахожу. — Старец неожиданно улыбнулся. — Благодаря его уравнениям люди смогли осуществлять управляемые квази-прыжки и находить парные Навигационные узлы, чтобы возвращаться по цепочке в точку старта. — Старый кардинал не обращал внимания на раздраженные кивки толстого ученого, мол, знаем-знаем, уж догматами-то не надо нас пичкать. — Весьма важное для человечества умение, не находите?.. Впрочем, неважно… Кападдуса причислили к святым вовсе не за двенадцать уравнений. Вы же достаточно умны, Терон, чтобы не верить официальной чуши. Да-да, профессор… Да вы глотайте, глотайте…

Терон закашлялся и с трудом пробил перехватившееся дыхание. Ушам не верю… Ересь из уст главного Хранителя Веры — это даже забавно.

— Ересь есть неистина, но не всякая неистина есть ересь. Ваш системный статус уже переведен в степень Посвященного и вам придется принять истину прежде, чем покинете этот кабинет. — Кардинал вновь потерял интерес к процессу и теперь говорил, прикрыв глаза. — Как вам известно, Уравнения Кападдуса включают в себя двенадцать трудов, описывающих принципы построения субгравитационного пространства, квазиперехода, обобщенной теории пространственно-временного континуума и, как приложения, Принципов Космических Навигационных Перелетов, напрямую следующих из первых десяти уравнений. Вы помните смысл одиннадцатого постулата?..

Терон надул щеки. Чего-чего, но вот издеваться точно не нужно. Что, совсем ориентацию потерял, святейшество его…

— Вы уверены, что мне стоит отвечать, святой отец? Вы же прекрасно осведомлены, что…

— Во время квази-перехода время равно нулю и имеет одинаковое течение при входе и при выходе из Навигационной Пары. Таким образом — время есть одинаковая функция в любом из последовательных пространств и, следовательно, время абсолютно для Вселенной. Одиннадцатый постулат не имеет математического обоснования и установлен экспериментальным путем.

— Да, ваша святость, и серьезно осложняет нам работу, не находите ли?.. — Терон пытался отыграться. Но выходило не очень.

— А знаете почему, Кападдус не ограничился остальными постулатами, а включил и этот в монографию?

— Сложно отрицать факт одинакового хода контрольных и испытуемых механических часов при прыжке в сопряженную галактику и обратно через парные навигационные узлы. К тому же одиннадцатый постулат напрямую влияет на набор остальных уравнений… — Академик не мог сообразить, к чему клонит иезуитский лис. — Это весьма нужный постулат…

— Влияет. Собственно для этого его и ввели, чтобы влиял… И на теорию пространственно-временного континуума, и на теорию квази-пространства и на принципы навигационных прыжков… За этот самый постулат и причислили мистера Кападдуса к сонму светлейших… а теперь склоняют его имя на все лады… — Кардинал едва не поморщился, но сдержался. — Но что поделаешь… У нас не было иного выхода.

Голова Терона принялась жить какой-то своей отдельной жизнью, челюсть отвисла, а гляделки вращались асинхронно, потеряв контроль мысли.