50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

Правда религиозные мотивы играли здесь последнюю роль. Причины ненависти к «мерзкому острову» таились в иной сфере. Испанцы вывозили из колоний в Южной Америке и Африке несметные богатства. Десятки кораблей ежемесячно отправлялись к берегам Испании, груженные золотом, серебром, живым товаром (рабами). Но далеко не все корабли прибывали к месту назначения: в пути на них нападали английские пираты и грабили подчистую. Пиратство в Англии имело чуть ли не легальный статус — львиная доля награбленного попадала в королевскую казну, а особо отличившиеся награждались дворянскими титулами (достаточно вспомнить сэра Френсиса Дрейка) и высокими военными чинами.

Ярости Филиппа не было предела. Однако бороться с Елизаветой военными методами он опасался — у Англии был не менее сильный флот и опытные командиры, чем у Испании. Любые попытки урегулировать конфликт с помощью международного права ни к чему не приводили. Много лет между Испанией и Англией шла «война под ковром». Филипп не брезговал никакими средствами: известно, что нити практически всех заговоров, ставящих целью «физическое устранение» Елизаветы, вели в Мадрид.

В 1584 году Тайный совет в Лондоне организовал группу бдительности «Неразрывная Ассоциация», задача которой — личная охрана Елизаветы. И группа работала на совесть! Заговоры раскрывались десятками, виновные кончали жизнь на плахе. Однако Елизавета не могла вечно испытывать судьбу. Понимая, что война с Испанией неизбежна, и трижды публично объявляя ее начало, королева трижды передумывала и наконец вовсе запретила обсуждать этот вопрос в совете.

Напряжение в отношениях двух стран достигло апогея к 1580-м годам. К урону от пиратских набегов Филипп был вынужден присовокупить вмешательство Англии в войну Испании с Нидерландами. Нидерланды боролись за национальную независимость, положение усугублялось непримиримой враждой между католиками-испанцами и протестантами-голландцами. В течение многих лет протестантская Англия финансово помогала Нидерландам. Английский главнокомандующий граф Роберт Лестер принял от голландцев титул Верховного губернатора Объединенных Провинций Нидерландов, что привело Филиппа в неописуемую ярость. Стало очевидно, что прямого военного столкновения между «сверхдержавами» не миновать. В Испании началось спешное строительство новых военных кораблей. К 1588 году все приготовления были закончены. 130 испанских судов были готовы начать победный поход против англичан.

Чем закончилась военная эскапада Филиппа Испанского в Англии, известно всем. Маленькая Англия (несмотря на подавляющее военное превосходство испанцев — 130 испанских кораблей против 35 английских) сокрушила армаду — факт, известный всем из школьного курса истории. Однако победа оказалась пирровой, потому что абсолютно ничего не решила. Война с Испанией отнюдь не закончилась, т. к. в 1596 и в 1599 годах Филипп снарядил против Англии новые корабли. Кроме того, Филипп оказывал влияние на английскую внутреннюю политику, наступая по всем фронтам. Когда в Ирландии поднялось освободительное восстание против английского владычества, именно Испания снабжала главу мятежников Тайрона деньгами и военной силой. Неизвестно, чем бы обернулось для Англии это изнуряющее противоборство, если бы в 1598 году неистовый католик Филипп II не успокоился навек.

Подходило к концу и царствование Елизаветы. Увы, Англия отнюдь не процветала. В Ирландии бесчинствовал Тайрон, и ответные действия английской армии не приносили никаких результатов. Военные операции во Франции были безуспешными. Война с Испанией опустошила казну. Военный налог за последние годы увеличивался в несколько раз, но это не спасало положения. Королеве пришлось заложить фамильные драгоценности из королевской сокровищницы, но, принятые в заклад купцами, они принесли только около 10 000 фунтов и не избавляли страну от банкротства.

В королевстве наблюдалась чудовищная инфляция: деньги ничего не стоили. Количество бедняков, умирающих прямо на улице, стремительно росло, по всей стране вспыхивали хлебные бунты и акты насилия против королевских чиновников. В деревнях ели дохлых собак и кошек и — проклинали королеву.

Последней каплей стало восстание графа Эссекса в 1601 году. Он был любимцем королевы, ее последней и самой горькой страстью. Эта странная связь является квинтэссенцией отношений Елизаветы со своими фаворитами. Все неприглядные стороны ее характера видны в этой истории, как на ладони.

Казалось бы, ни один из прежних приближенных Елизаветы не удостаивался стольких знаков внимания: именно графу Эссексу была пожалована королевская перчатка на шляпу, только он позволял себе входить в королевские покои без доклада, только с ним королева запиралась в комнатах на долгие часы для игр. Однако особое положение, которое занимал Роберт Эссекс в сердце королевы, отнюдь не превратило его ни в богатого, ни в могущественного человека: у него были огромные долги, его покровительство отдельным лицам не приносило им никаких дивидендов (скорее уж, проблемы), его попытки вмешиваться в государственные дела Елизавета, по обыкновению, пресекла.

Елизавета играла с огнем, долгие годы держа себя с молодым, тщеславным и сильным мужчиной как с докучливым, хотя и любимым, ребенком, которому позволяют шалить, но всегда указывают на место и не принимают всерьез. Эта затянувшаяся игра, затеянная королевой, не могла длиться вечно. Над незадачливым графом потешались («весь Лондон смеется над ее шутом!»).

Уступая многочисленным просьбам, Елизавета согласилась послать Эссекса на усмирение мятежа в Ирландии, но это кончилось крахом. Эссекс потерпел полное военное поражение. Не сумев обуздать Тайрона, он без разрешения вернулся в Лондон, оставив весь север острова до самого Дублина абсолютно незащищенным перед мятежниками. Елизавета поняла, что ее игра с «юнцом» (Эссекс был моложе на 33 года, и королева так и не научилась видеть в нем мужчину, а не ребенка) зашла слишком далеко.

Такой проступок (фактически, военное преступление) нельзя было оставлять безнаказанным. Эссексу грозил суд, однако он не стал дожидаться правосудия. Одержимый непомерной гордыней, граф примкнул к заговору против Елизаветы. Мало того, он оказался в первых рядах мятежников, которые намеревались силой добиться отречения королевы и воцарения Иакова Шотландского. Заговор был обречен, как и все остальные эссексовские начинания: он не был ни дипломатом, ни политиком, ни царедворцем, ни заговорщиком. Итог известен: 25 февраля 1601 года молодой человек сложил голову на эшафоте. Елизавета так и не оправилась от величайшего потрясения: человек, которого она любила и который был ей абсолютно всем обязан, осмелился поднять на нее руку.