50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

В результате главный вопрос «Критики» — каким образом возможно существование знания — распадается на три отдельных вопроса. Как возможна математика? Как возможно естествознание? Как возможна философия (метафизика, как называл ее Кант) в качестве науки? Отсюда три раздела «Критики чистого разума» — трансцендентальная эстетика, аналитика и диалектика.

В «Критике» Кант представляет термины, ставшие его «визитной» карточкой, — трансцендентность, трансцендентальность и «вещь в себе». Идея о противоположности трансцендентного и трансцендентального является одной из наиболее сложных для понимания, во всяком случае, для тех, кто не увлечен немецкой классической философией. Что касается учения о «вещи в себе», то оно направлено против претензий науки на всесилие — наука, пишет Кант, зачастую дает интерпретацию, не позволяет постичь истинную суть явления. Полностью полагаясь на научное знание, человек становится на путь самообмана, иллюзий, уходит от истины.

Что есть истина? Для философа это неизбежный вопрос, и он мучит Канта, который видит отсутствие однозначного ответа на него. Правильная формулировка вопроса для Канта выглядит так: как найти всеобщий критерий, истинный для всякого знания? Ответ Канта: всеобщий признак истины «не может быть дан». Во всяком случае, относительно содержания знаний. В отношении их формы критерием является непротиворечивость рассуждений.

Кант никогда не отрекался от своей гипотезы, что в пространстве идут реальные процессы распада и образования миров. Он не принимал идею конца мира, «когда времени больше не будет». В «Критике чистого разума» его занимает теоретико-познавательная проблема: откуда взялись наши представления о длительности и протяженности? Вообще его очень волновал вопрос о том, как можно познать пространство и время.

Он уверен, что из опыта это знание извлечь нельзя, оно априорно, а следовательно, всеобще и необходимо — именно поэтому возможна наука математика, наука о величинах, которым нет реального соответствия и которые созданы воображением. Аналогичным образом появились идеи пространства и времени — их создало человеческое воображение, вне которого их не существует.

Таким образом Кант пришел к мысли об активности мышления, его созидающей силе. Кант вводит новое понимание интеллекта, который является не знанием, но предпосылкой к нему, возможностью познавать. Такую же возможность представляют собой и данные, полученные опытным путем. Они представляют своего рода кирпичики, которые должны быть уложены на свое место — соотнесены с той или иной категорией. Для этого требуется активный строитель, которым является продуктивное воображение.

До Канта воображение считалось вотчиной поэтов, а он увидел поэтическое начало в науке, в акте образования понятий. «Дело в том, что разум обладает способностью создавать иллюзии, принимать кажущееся за действительное. Задача критики — внести ясность». И Кант уточняет, что такое «видимость» — это иллюзия, которой «никак нельзя избежать». Каждый человек живет в мире видимостей.

Много внимания философ уделял термину «вера». По Канту существуют три вида веры. Прагматической он называет веру человека в свою правоту в каждом конкретном случае. Есть еще вера доктринальная — в какие-либо общие положения (например в то, что хотя бы на одной из видимых нами планет есть обитатели). К ней же Кант относит и учение о Боге и его бытии. Третий вид веры — моральная вера. Здесь вопрос истинности суждений вообще не возникает: «Эту веру ничего не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения». Верить в Бога с этой точки зрения означает не размышлять о его бытии, а просто быть добрым.

«Критика чистого ума» завершена. О новых «критиках» Кант не помышляет. На очереди изложение начал метафизики, о которой Кант отзывается очень высоко. Она — «завершение всей культуры разума человека», те, кто разочаровался в метафизике, рано или поздно вернутся к ней. Кант предрекает новое рождение метафизики «по совершенно неизвестному до сих пор плану». Она должна состоять из четырех частей — онтологии, физиологии, космологии и теологии. Онтология — учение об общих принципах бытия; физиология — учение о природе, которая распадается на физику и психологию; космология — наука о мире в целом; теология — о Боге.

Кант так и не ответил на вопрос, заданный в начале «Критики чистого разума», — как возможна метафизика в качестве науки? Впрочем, на этот вопрос нет ответа и по сей день, хотя после Канта на него пытался ответить практически каждый философ. Кант стал бессмертным — он сказал то, что было не только услышано, но вызывает полемику и в наши дни. Он подарил миру не только живое знание, но и возможность бесконечно познавать.

Скончался Иммануил Кант 12 февраля 1804 года от менингита, развившегося как осложнение после воспаления среднего уха. Но даже страдая от невыносимых головных болей, тяжелобольной Кант не изменил своим привычкам. Он стоя приветствовал врача и не хотел садиться первым, отдавая долг вежливости врачу — гостю в доме. «Меня не покинуло еще чувство принадлежности к человечеству, а значит, и к его правилам», — говорил он. У него хватало сил шутить, когда отказывались служить ноги: «Легкое тело не может тяжело упасть».

Но если бы философ знал, какие метаморфозы произойдут с его телом после кончины! Все началось уже во время погребения в феврале 1804 года.

Смерть философа вызвала неподдельную скорбь во всем городе. Похороны прусского затворника были помпезными — 28 февраля гроб учителя несли 28 лучших студентов Альбертины, а гражданская церемония прощания с ним длилась вместо положенных трех дней почти две недели. Однако, несмотря на все погребальные почести, для Иммануила Канта не нашлось персональной усыпальницы, его последнее пристанище — в общем склепе профессоров местного университета. Точное место захоронения не запомнили. Через три года после смерти Канта наполеоновская армия, оккупировавшая город, заняла университетский некрополь под конюшню.

На этом дело не закончилось. Не прошло и полугода после смерти философа, как его домик был продан некоему купцу под кафе. Еще через 90 лет дом вообще снесли — новым хозяевам понадобилось место для магазина дамских шляпок. Впрочем, когда в 1924 году Европа готовилась отмечать 200-летие со дня рождения великого философа, бургомистр Кенигсберга, чтобы «сохранить лицо», обязал коммерсантов повесить на шляпном павильоне мемориальную доску. Надпись была честной до цинизма: «На этом месте стоял дом, в котором Иммануил Кант жил и учил с 1783 по 1804 год».