Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон

– Не стесняйся. Расслабься и будь как дома.

Она тоже улыбнулась ему и снова положила ноги на столик.

В пятницу Микаэль перевез все копии оставшихся после Дага бумаг из редакции «Миллениума» в свою квартиру и разложил материалы кучками на полу. В субботу они с Малин посвятили восемь часов тому, чтобы тщательно проверить всю электронную почту, все записи, короткие заметки в блокноте, а главное, весь текст будущей книги.

Утром Микаэлю нанесла визит его сестра Анника Джаннини. Она захватила с собой вечерние газеты с последними сводками и крупной паспортной фотографией Лисбет Саландер на первой странице. Одна газета делала упор на фактической стороне дела:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПО ПОДОЗРЕНИЮ

В ТРЕХ УБИЙСТВАХ

Другая газета добавила остроты:

ПОЛИЦИЯ ЛОВИТ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНУЮ

УБИЙЦУ-МАНЬЯКА

Они проговорили час, в течение которого Микаэль объяснял, какое отношение он имеет к Лисбет Саландер и почему не верит ее в виновность. Под конец он спросил сестру, не согласится ли она представлять интересы Лисбет Саландер, если ту поймает полиция.

– Мне уже приходилось защищать женщин в делах о насилии и избиении, но защита подозреваемых в убийстве – не моя специальность, – ответила Анника.

– Ты самый сообразительный адвокат из всех, кого я знаю, а Лисбет очень понадобится защитник, на которого она могла бы положиться. Думаю, что она примет твою кандидатуру.

Анника Джаннини немного подумала, но согласилась в случае необходимости обговорить этот вопрос с Лисбет Саландер, хотя и без особой уверенности.

В час дня в субботу позвонила инспектор уголовной полиции Соня Мудиг и попросила разрешения зайти за сумкой, принадлежащей Лисбет Саландер. По-видимому, полиция открыла и прочла его письмо к Лисбет, отправленное им на ее адрес на Лундагатан.

Уже через двадцать минут Соня прибыла, и Микаэль предложил ей и Малин устраиваться за обеденным столом в гостиной, а сам пошел в кухню за сумкой, которая стояла на полке возле микроволновки. После короткого раздумья он открыл сумку и вынул из нее молоток и газовый баллончик. Конечно, это называется сокрытием вещественных доказательств, ведь баллончик со слезоточивым газом считался оружием, и его незаконное хранение могло повлечь за собой наказание. Молоток же, без сомнения, должен был послужить подкреплением того мнения, что Лисбет склонна к применению насилия. А это нам незачем, решил Микаэль.

Он предложил Соне Мудиг выпить кофе.

– Можно мне задать вам несколько вопросов? – спросила она.

– Пожалуйста.

– В письме к Саландер, которое мы обнаружили на Лундагатан, вы пишете, что вы перед ней в долгу. Что вы имели в виду?

– Лисбет Саландер оказала мне большую услугу.

– О чем идет речь?

– Это была услуга совершенно частного характера, так что я не собираюсь о ней рассказывать.

Соня Мудиг внимательно посмотрела на него:

– Сейчас мы расследуем убийство.

– И я надеюсь, что вы как можно скорее поймаете того мерзавца, который убил Дага и Миа.

– Вы не верите в виновность Саландер?

– Нет.

– Кто, по-вашему, мог убить этих людей?

– Я не знаю. Но Даг Свенссон собирался разоблачить и назвать поименно целый ряд людей, которым было что терять. Кто-то из них, возможно, и совершил эти убийства.

– А зачем было этому человеку убивать адвоката Нильса Бьюрмана?

– Этого я не знаю. Пока что не знаю.

Он смотрел на нее прямо, не отводя глаз. Соня Мудиг улыбнулась. Она знала, что его в шутку называли Калле Блумквистом,54 и сейчас поняла почему.

– Но вы намерены в этом разобраться?

– Если сумею. Можете передать это Бублански.

– Передам. А если Лисбет Саландер даст о себе знать, то надеюсь, вы нам об этом сообщите?

– Я не рассчитываю, что она даст о себе знать и признается в убийстве, но если это случится, то обещаю, что постараюсь со своей стороны уговорить ее добровольно явиться в полицию. В этом случае я помогу ей всем, чем смогу, ведь ей очень понадобится друг.

– А если она скажет, что невиновна?

– Тогда надеюсь, что она сможет пролить свет на случившееся.

– Господин Блумквист, между нами и не в обиду будь сказано: я надеюсь, вы понимаете, что Лисбет Саландер будет арестована, и не наделаете никаких глупостей, если она свяжется с вами. Если вы ошибаетесь и она все-таки виновна, к этой ситуации нужно относиться со всей серьезностью, иначе это грозит смертельной опасностью.

Микаэль кивнул.

– Надеюсь, что нам не придется устанавливать за вами слежку. Вы отдаете себе отчет в том, что содействие лицу, объявленному в розыск, является нарушением закона? В этом случае предусмотрено наказание за укрывательство преступника.

– А я надеюсь, что вы найдете несколько минут, чтобы подумать над тем, нет ли какой-нибудь другой кандидатуры в виновники преступления.

– Мы над этим подумаем. Следующий вопрос: не знаете ли вы, каким компьютером пользовался для работы Даг Свенссон?

– У него был старый Mac iBook-пятьсот, белый, с экраном в четырнадцать дюймов. На вид такой же, как мой ноутбук, но с экраном большего размера.

– Вы не имеете представления, где хранился его ноутбук?

– Даг носил его в черной сумке. Думаю, что он должен быть у него дома.

– Там его нет. Не мог ли он оставить его на работе?

– Нет. Я просматривал письменный стол Дага, и там его не было.

Они помолчали.

– Могу я из этого сделать вывод, что компьютер Дага Свенссона пропал? – спросил наконец Микаэль.

К восьми часам вечера Микаэль и Малин составили довольно значительный список лиц, у которых теоретически мог иметься мотив для убийства Дага Свенссона, – их набралось тридцать семь. Каждое имя они записали на отдельном большом листе бумаги, а эти листы Микаэль развесил на стене гостиной. Список состоял из мужчин, которые были либо сутенерами, либо клиентами проституток и упоминались в книге Дага Свенссона. Двадцать девять из них можно было идентифицировать, а восемь человек проходили только под псевдонимами. Двадцать известных поименно мужчин являлись клиентами, которые когда-либо пользовались услугами той или иной девушки.

Микаэль и Малин обсуждали также вопрос о том, можно ли сейчас печатать книгу Дага. Трудность состояла в том, что многие доказательства своих утверждений Даг и Миа унесли с собой в могилу, а менее осведомленному человеку придется глубже ознакомиться с соответствующим материалом и еще многое уточнять.

Они пришли к выводу, что примерно восемьдесят процентов рукописи не вызовут никаких проблем, но оставшиеся двадцать процентов требуют доработки, прежде чем «Миллениум» сможет их опубликовать. Они не сомневались в верности материала, но сами недостаточно им владели, чтобы давать ответы на возражения и критику с той же уверенностью, как сам Даг, будь он жив.

Микаэль выглянул в окно. На улице стемнело и начался дождь. Он спросил Малин, не хочет ли она еще кофе, но она отказалась.

– О'кей, – сказала Малин. – С манускриптом все ясно, но мы так и не нашли следов убийцы Дага и Миа.

– Это может быть одно из имен на стене, – сказал Микаэль.

– Это мог быть кто-то, не имевший никакого отношения к книге. Или твоя приятельница.

– Лисбет, – подсказал Микаэль.

Малин исподтишка посмотрела на него. Она проработала в «Миллениуме» восемнадцать месяцев, причем пришла туда в тот момент, когда там царил полный хаос в связи с делом Веннерстрёма. После нескольких лет на временных должностях и случайных заработков «Миллениум» стал для нее первым постоянным местом работы, и ей там очень нравилось. Работа в «Миллениуме» укрепила ее позиции, с Эрикой Бергер и остальными служащими у нее сложились дружеские отношения, и только в обществе Микаэля Блумквиста она всегда чувствовала некоторую скованность. Видимых причин для этого она и сама не находила, но почему-то воспринимала Микаэля как самого замкнутого и неприступного человека в своем окружении.

Весь прошедший год он приходил на работу поздно и часто проводил время один у себя в кабинете или у Эрики Бергер. Нередко он вообще отсутствовал, и в первые месяцы работы Малин казалось, что она чаще видит его на телеэкране, чем живьем в помещении редакции. Он постоянно находился в разъездах или занимался делами где-то еще. Почему-то с ним нельзя было вести себя запросто, а из случайно услышанных замечаний других сотрудников Малин узнала, что Микаэль очень изменился – стал молчалив и труден в общении.

– Для того чтобы докопаться до причин, почему были убиты Даг и Миа, мне нужно бы побольше знать о Лисбет Саландер. А так я даже не знаю, с какого конца подступиться к этому делу, и если...

Она остановилась, не договаривая до конца свою мысль. Микаэль искоса посмотрел на нее, потом сел в кресло, стоявшее под углом в девяносто градусов к дивану, и тоже положил ноги на столик.