Выше головы! - Расселл Джонс

Я вспомнил разговор с долговязой пятиклассницей Евой и покраснел.

— Это, конечно, не очень… приятно… Но, может, просто потерпеть? Когда-нибудь им надоест, и…

— Ничего-то ты не знаешь, — вздохнула Таня, подперев щёку.

Я сразу вспомнил, как поначалу Леди Кетаки частенько мне говорило что-то подобное.

— Ты у них не первый, — повторила Таня. — И даже не второй. Они проделывают такое уже в десятый раз…

— В седьмой, — уточнила Ирма.

— Что проделывают? — поинтересовался я, уже догадываясь, впрочем, об ответе.

— Сталкерят, — ответила Таня. — Доводят. Играют…

— И не только у нас, — подхватила Ирма. — По всем секторам катаются. Насвинячат в одном — перебираются в другой. И так по кругу. Ничего серьёзного — снимочки, фоточки, ля-ля-ля, хи-хи-хи. Если заговоришь — будут приветики на альтер кидать. Втроём. Захочешь закрутить с одной — другие начнут изображать ревность. Не придерёшься! Будут динамить, скандалить, рыдать, даже драться! Пока от тебя не останется… Пока ничего не останется.

— Они тебя выбрали, ещё когда Ирвин только начал вещать, — продолжила Таня. — Сам можешь проверить! Первые фотки появились в твой первый день здесь. Едва ты вышел из лифта, как они уже поджидали за углом. И не отставали, верно? Ходили следом, щёлкали. Теперь будут сужать круги, как делали это с остальными. Пока не присосутся!

И тут меня накрыло, сильно, до тошноты. Вспомнив, что я думал о своей популярности, как на неё рассчитывал, как гордился собой и радовался успехам, я прикрыл глаза рукой и пожелал себе провалиться сквозь землю… На «уровень Ба». А лучше сразу в космос. «Идиот! Болван!»

«Интересно, а Леди Кетаки знала об этом?» — вдруг с ужасом подумал я.

— Да ладно тебе, не переживай! — Сара привстала с кресла и ласково погладила меня по голове, как ребёнка. — Ты здесь не один.

Я смог только тяжело вздохнуть, сдерживая дрожь в подбородке. «Хуже, чем с Линдой!»

— Надо действовать, — решительно заявила Ирма. — И чем раньше, тем лучше!

Выпрямившись, я внимательно посмотрел на них — и спросил то, что, наверное, мог спросить только андроид А-класса моей подготовки, обязанностей и опыта общения с Проф-Хоффом (куда входили эксперименты по типу «давай я тебе сделаю добро, чтобы посмотреть, как ты будешь реагировать»):

— А вам это зачем?

Они удивились, каждая по-своему: Сара показала искреннюю обиду, Таня — раздражение, Ирма рассердилась на потерю времени. Она-то и нашла правильные слова:

— Тебе вообще нравится, что с тобой играют?

Я отрицательно покачал головой — и она назидательно наставила на меня палец:

— А другим, как думаешь, приятно? И что — терпеть, чтоб никого не обидеть? Деток этому учат, когда они кусаться начинают. «Не делай другим то, чего не хочешь себе». Ты бы лучше спросил, почему это не прекратили раньше!

— Хватит уже, — буркнула Таня. — Кто стормозил, тот стормозил. Мы тоже хороши — непонятно, чего ждали…

— Короче, ты должен заявить, — суммировала рыжая бестия. — Напиши в общий форум, в раздел жалоб, что тебя это бесит. Ну, раздражает или как-то так. Что тебе неприятно такое внимание. И что это сплошное гадство. Что оно тебя вообще оскорбляет. Попроси, чтобы на это обратили внимание. Прямо сейчас, до того, как они залезут тебе в штаны — чтоб потом претензий не было. Сможешь?

— Я-то смогу…

«Как бы объяснить ей, что жаловаться на такое для меня — именно для меня — не совсем то…»

— Если тебя волнует, что ты «ашка», это зря, — заявила Ирма. — Как только они или ещё кто заикнётся про это…

— Надо, чтоб они поняли, что поступают нехорошо, — сказала Сара. — Что это не шутки, что это неприятно. Даже со стороны смотреть неприятно.

— Погоди, — Ирма подняла ладонь — совсем как на школьном практикуме по красноречию. — Тут другое важно. Они не нарушают закон, никто не спорит. Прописанный закон. Они людей обижают, только и всего. Треплют нервы, а потом, когда надоест, бросают — и берутся за следующего. Не смертельно! Не какой-нибудь там тектонический сдвиг во время вахты, или в космосе неделю болтаться без связи. Вроде ерунда. Но обидно. И нечестно. И мне совсем не хочется (она мельком заглянула в свой альтер), чтобы Бобка или Ёжик с чем-то таким встретились. Чтобы, когда они вырастут, такие девицы шастали тут толпами! Они же выбирают ребят помоложе — и вытягивают из них всё… В общем, ты не жди, когда рассосётся, как остальные ждали. И не проси отстать от тебя — им того и надо, чтоб ты заговорил, чтобы повод был. Это у них такой сценарий, проверено. Просто заявись, опиши, как тебе это не нравится. Попроси помощи — просто попроси, у всех. А мы подхватим. Только сам ничего не делай, идёт?

История: Космическая эра

Сражённый новостью, что популярность, которая так мне льстила, на самом деле должна меня настораживать, я не успел спросить про особенности вовлечения в донорскую программу или хотя бы про отношение женщин к этой программе. История Сары являлась скорее исключением, чем правилом, Ирма была счастливой матерью троих детей (и что-то подсказывало, что на трёх она не остановится), про Таню я не знал ничего. Но и так понятно: если Дозорная, то либо донор, либо мать, либо няня или воспитатель на реабилитации.

Что они думали про «предназначение рожать» я уже примерно представлял — по контрасту с теми, кто трактовал ситуацию именно в таких выражениях. Для «опасной троицы» способом освободиться стало сексуальное сталкерство, но это была скорее социальная патология, чем приемлемый выход. Для большинства проблема решилась ещё в старшей школе, в рамках профориентации. Донорство считалось удобной ступенькой — одной из многих, которые нужны для карьеры. Но не обязательной.

Если бы не «Кальвис», Сара Дьюб возилась бы с «бэшками» — и вылезала бы из их сети только чтобы перекусить. Да и Грета Кон могла сказать Реншу Нортонсону «нет» — и сразу, а не через семь лет, улететь на Тильду. Выбор всегда был, пусть и не бесплатный. Конечно, я не представлял, как чувствовали себя люди, родившиеся с заложенной биологической программой, которую можно было выполнить, а можно — нет, но игнорировать всё равно не дадут. А может быть, именно я их понимал лучше всего. Я ведь тоже не выбирал своё формальное положение андроида и кнопку.

Но что в вопросы о биологическом предназначении вкладывала Полина Блумквист? Какого ответа ждала? На какую реакцию рассчитывала? И почему её «социологический отчёт» был констатацией факта, без каких-либо выводов? С другой стороны, из всех итоговых работ, что были сданы членами банды Фьюра и Тьюра, он единственный был более-менее похож на проект как таковой. Насколько Полину интересовал «долг»? Или за провокационными вопросами скрывалось что-то другое?