Выше головы! - Расселл Джонс

IV-й «медный» класс Средней школы выглядел таким же нормальным, как и остальные десять классов потока в школе Восточного сектора. Здесь не было травли или иных «болезней коллектива». Негласное разделение на три группы — члены банды Тьюра, сочувствующие и осуждающие — не мешало ни в учёбе, ни в общешкольных делах.

Чем больше я изучал Фьюра и его брата, тем больше убеждался в их талантах. Леди Кетаки была права, цепляясь за них и всячески оттягивая комиссию. Каким бы ни был мотив их деятельности, они проявляли себя изобретательными политиками. Например, набрав достаточное число помощников, прекратили акции, которые могли напрямую помешать учёбе. Только «злой гений» по имени Эмили Фрил продолжал издеваться над преподавателями — остальные не выходили за рамки невинных шалостей. Репутацию они заработали, а вот конкретных поводов для претензий со стороны школьных активистов за последние шесть месяцев не было…

— Как мы уже обсудили, после реформы нулевого года в феврале стало 30 дней, но только в високосном году. Учтите это, когда будете читать неотредактированные произведения докосмической эры: там могут встречаться шутки про тридцатое февраля. Да, Сизуо?

— Если нулевой… то есть первый год начали с первого марта, значит, в предыдущем году до начала Космической эры было всего два месяца?

— Совершенное верно!

— Разве это правильно? Это нечестно!

По последним данным школьных психологов, Сизуо Волков входил в группу сочувствующих, ближе к осуждающим. Но это данные устарели на три дня. А три дня — очень много для тринадцатилетнего мальчика!

— Почему же «нечестно»? — улыбнулся учитель. — Когда надо стандартизировать времяисчисление, приходится жертвовать точностью. Если бы этот факт был скрыт, можно было бы говорить о «нечестности»…

— А ничего, что из года убрали десять месяцев?! — встрял Оскар. — И у всех людей тоже — украли! Все стали на год старше!

«Это не его идея», — подумал я. — «Это Фьюр!»

Фьюр проходил курс Космической эры в прошлом году. Вообще для большинства ребят в поданной информации не было ничего принципиально нового: так или иначе, они добывали её через книги, фильмы, игры или в кружках. Школьная программа позволяла выстроить знания в единую систему и отследить заблуждения и ошибки. При этом любой ученик мог продвинуться дальше — было бы желание. Однако мало кто, как Эмили Фрил, стремился перепрыгнуть курсы: слишком велика ответственность. Предпочитали готовиться заранее, чтобы знать ответ.

Я не сомневался, что Оскар явился на урок с продуманными обвинениями. И не он один.

— А такое уже делали? — вступил Тьюр. — Новое время с нуля…

— Конечно! — воскликнул учитель, обрадованный возможностью сменить тему. — В земной истории человечества такое происходило неоднократно. Были религиозные точки отсчёта — сотворение мира или рождение Иисуса Христа. Были политические — в Японии или во Франции после революции. Новый календарь назначали тогда, когда хотели подчеркнуть начало новой жизни. А Космическая эра была очень важным событием!

— А какое там было событие? — удивился Тьюр. — Ничего же не произошло такого! Просто врыли столбик и назвали «первым годом»?

«Или Эмили», — я засомневался в своей первоначальной оценке. — «Она же тоже проходила IV-й класс! Но показатели у неё лучше. Всё-таки, это её хобби: устраивать ловушки для учителей. Фьюр — специалист по другим областям…»

— Событие было, но не такое, как события предыдущих эпох, — принялся объяснять учитель. — Впервые за историю все люди смогли объединиться и договориться на равных условиях. А это было не просто! Знаете, сколько было споров? И по любому поводу! Несколько лет вообще не могли решить, когда сделать переход из одной эры в другую. И потом обычная активистка Алисия Вон вынесла на всеобщее голосование простое предложение: сделать первым днём первого года следующее первое марта — и заняться другими, более важными проблемами. Голосование поддержали семьдесят восемь и шесть десятых процента граждан Лиги — и предложение камрада Вон получило шестьдесят девять процентов голосов при восемнадцати воздержавшихся… Кстати, кто-нибудь сможет объяснять, почему было столько воздержавшихся?

— Содружество Голосов, — коротко ответил Чеслав Пинто.

Он входил в группу осуждающих бунт, даже дрался с Фьюром! Впрочем, ему не на что было жаловаться: урок шёл в нормальном режиме дискуссии. Пусть даже все понимали, что учителя «проверяют на прочность».

— Всё верно! Это общественная организация пропаганды и продвижения системы голосования. Содружество активно поддерживало такие инициативы. В результате нулевой год был утверждён. И ещё шестьдесят лет после этого каждая дата сопровождалась уточнением относительно григорианского календаря.

— А на что опирается это новое время? На Гринвича? — не сдавался Оскар.

— На универсальное координированное время, — поправил учитель, пользуясь возможностью направить беседу по нужному руслу. — Universal Time. Или всемирное время. Вы уже знаете, что Земля, как и любая планета, вращается неравномерно. И поэтому Гринвичский нулевой меридиан вращается неравномерно. Из-за изменения оси вращения смещаются географические полюса, а значит, и плоскости истинных меридианов…

На экране возникла точная модель Земли, втиснутая в тонкую сетку меридианов, которые еле заметно подрагивали.

— Гринвическое время не отличалось точностью. Поэтому было введено всемирное время, которое вычисляли пропорционально углу вращения Земли относительно звёздной системы координат. Но и оно не было полностью равномерным. Чтобы компенсировать это, ввели универсальное координированное время, которое синхронизировалось с международным атомным временем. Мы проходили UTC в прошлом году, хотите ещё раз разобрать? Хорошо, не будем. Так вот, время всегда было условностью, Оскар. Никого не огорчали такие условности, потому что время многое упрощает и делает удобным.

— Даже когда врёт?

Учитель предпочёл оставить эту тьюровскую реплику без ответа. Чеслав и пара других осуждающих повернулись в сторону бунтаря и одарили его красноречивыми взглядами. Тьюр довольно откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

Я прекрасно видел его позу, потому что он сидел слева от меня. Его широкое лицо с выдающимся подбородком было безмятежным. Тогда, в Саду, он казался старше. Теперь же Тьюр пребывал в своей стихии. Он вёл себя так, как будто знал больше остальных, включая учителя. Словно нечестный игрок, представляющий, где можно обойти правила, не нарушая их формально. Но зачем? Какой выигрыш он рассчитывал получить?