Лето 1969 - Элин Хильдебранд

Джесси снимает трусики бикини и задыхается. Те испачканы кровью. Месячные, думает она. Они пришли. Это то, чего она желала, даже молилась, но теперь свершившееся не имеет значения. Теперь ей все равно.

Can’t Find My Way Home

[47]

Тигр в Камбодже. Экзальта отменила решение Кейт выселить Билла Кримминса за отсутствие результатов. Дэвид не хочет приезжать на остров. Кейт позвонила ему в офис с намерением рассказать о сделке с Биллом, но когда секретарь соединила ее, то муж сказал:

– Я сейчас очень занят. Мы можем поговорить позже?

Кейт чуть не набросилась на него с вопросами: «Когда позже? Как насчет сегодня в восемь часов?» – но не смогла бы вынести ответа, мол, восемь часов не подходит, и вообще никакое время не подходит, потому что дело не в занятости – Дэвид всегда занят. Дело было в том, что он вообще не хотел разговаривать с Кейт.

Она понимает, что все ее проблемы взаимосвязаны. Поскольку Кейт не может выгнать Кримминса, то стоит попробовать убедить Билла поверить, что он остается здесь благодаря ее благосклонности и лишь до тех пор, пока продолжает давить на шурина, требуя информации о Тигре. Кейт цепляется за идею, что миссия в Камбодже – блокирование поставок вьетконговцам – менее опасна, чем боевые действия во Вьетнаме, но кого она обманывает? Все миссии смертельны. Как только надежный источник подтвердит, что Тигр, по крайней мере, в безопасности, Кейт сможет прекратить одурманивать себя алкоголем и вернуть расположение Дэвида.

Она ловит Билла рано утром на пути к пикапу, запаркованному на Пламб-лейн:

– Простите мою вспыльчивость, Билл. Я была расстроена из-за Тигра…

Он сразу же смягчается, по его лицу Кейт понимает, что прощена. Билл – хороший человек и, Экзальта права, уже более трех десятилетий служит их дому и их семье. Сейчас Кейт затаила злобу и обиду на Билла Кримминса и, что еще хуже, разочарована в нем, и это, в совокупности с прочими неприятностями, разбивает сердце.

Билл кладет руку ей на плечо.

– Я понимаю, Кэти. Я сам потерял ребенка.

Кейт чуть не выпаливает: «Вы?» Она даже думает: может, жена Билла, которая умерла так давно, что Кейт никогда ее не знала, потеряла ребенка. Но потом она понимает, что Билл имеет в виду Лорейн, и чуть не рычит на него.

Лорейн не потеряна так, как Тигр. Сравнивать их не иначе как оскорбительно, но Кейт решает отпустить ситуацию. Она полагает, что, независимо от обстоятельств, Билл скучает по дочери.

– Я с радостью позволю вам и… Пику остаться, – выдавливает Кейт. Имя парня застревает у нее в горле, словно рыбья кость. – Живите, сколько вам нужно. С моей стороны было жестоко выбивать у вас почву из-под ног. Но прошу, продолжайте спрашивать шурина о любых новостях о Тигре…

– Конечно, – говорит Билл. Его глаза сияют. – Я тоже скучаю по нему, Кэти. Думаю о нем, как о родном сыне.

Между собственным ребенком и тем, кого ты считаешь своим, огромная эмоциональная дистанция, пусть даже Билл знал Тигра с самого рождения и они всегда были близки. Оба любят «Ред Сокс» и возиться с машинами. Доверил бы Тигр свою жизнь Биллу Кримминсу? Возможно, вынуждена признать Кейт.

– Спасибо, – шепчет она.

Кейт может предпринять еще кое-что, чтобы исправить окружающий хаос. То, что раньше казалось немыслимым. Как только Джесси и Экзальта уходят в клуб, Кейт повязывает волосы шарфом, надевает солнцезащитные очки и забирается в «Скаут».

Она поднимается по булыжникам Мэйн-стрит; ощущение такое, будто находишься внутри шейкера для коктейлей. Кейт проносится мимо памятника Гражданской войне и дальше по Аппер-Мэйн. Проезжает мимо двух своих любимых домов.

Оба особняка выходят на травянистые поля, окаймляющие холм Квотер-Майл. Один – типично деревенский, похож на амбар, с причудливыми решетками на окнах из волнистого свинцового стекла; другой – роскошный белый дом с портиком с ионическими колоннами и двумя застекленными крыльцами. Эти дома – лучшее сочетание города и деревни, и Кейт мечтает рассказать Экзальте о том, что купила дом на Аппер-Мэйн, единственной улице, которая, по всеобщему мнению, превосходит Фэйр. Но увы, у Кейт нет таких денег, а эти дома остаются в семьях уже пять-шесть-десять поколений.

У флагштока возле Катон-Серкл она сверяет часы – четыре минуты. Четыре минуты – это не так уж плохо. Но до ее цели еще довольно далеко.

Она выезжает на Мадакет-роуд. Слева – «Амбар Чейза», за ним домов становится все меньше и меньше. Тем не менее это прекрасная поездка, не так ли? Справа блестит, как зеркало, пруд Макски, а потом Кейт взлетает на вершину холма, откуда открывается вид на зеленые акры фермы Сэнфорд. На Мадакет-роуд двадцать семь поворотов; Кейт думает, каково это – проехать их в темноте после нескольких коктейлей.

В конце дороги – деревушка Мадакет.

В одном из коттеджей на Хизер-Крик живет Мадакетская Милли, ее можно назвать народной героиней Нантакета. Во время Второй мировой войны она служила специалистом по береговой обороне и проводила долгие часы, наблюдая за терпящими бедствие кораблями и немецкими подводными лодками.

Все знают, что Милли – зануда и дружит только с детьми, животными и соседями по Мадакету. Кейт подумывает представиться ей и пригласить ее на обед в клуб «Поле и весло». Это кажется радикальной идеей, но почему бы не попробовать?

Битси Данскоумб, скорее всего, больше никогда не заговорит с ней; Кейт не помешает новый друг, чтобы заменить ее, так почему бы не Мадакетская Милли?

Остров гораздо больше, чем она думала.

Кейт поворачивает налево на первой необозначенной грунтовой дороге после гавани, Массасойт-Бридж-роуд. Она проезжает по одноименному мосту и сверяет часы – шестнадцать минут от города. Когда Массасойт-Бридж-роуд заканчивается, Кейт поворачивает налево и сразу же видит строение, которое и дало название дороге Красного Амбара.

Амбар выцвел до пыльно-розового цвета, часть крыши обвалилась. Он больше не используется, но сохраняет определенное очарование. Эндрю Уайет[48] мог бы нарисовать этот сарай с плоскими, продуваемыми ветром акрами позади и океаном впереди.

На всей дороге есть еще только одно строение: дом с шестью спальнями, объявление о продаже которого Дэвид нашел в газете. Кейт видит его впереди. Она заруливает на просторную подъездную дорогу. Особняк с обветренной серой черепицей и облупившейся белой отделкой, что говорит скорее о солидности и характерности, чем о запущенности.

Дом высокий и широкий, в нем поместились бы и «Все средства хороши», и «Пустячок». С крыльца открывается роскошный вид на океан. Кейт в восторге: здесь сразу ясно, что ты на острове.

Она толкает входную дверь. Та не заперта, поэтому Кейт входит.

Дом сразу располагает к себе. Слева – гостиная, справа – столовая с большим солидным столом, окруженным десятью стульями с лестничными спинками, а посередине – лестница.

В задней части дома находится кухня с большими окнами, выходящими на фермерские угодья. В особняке достаточно места и для теннисного корта, и для бассейна. И хотя Кейт отвергла предложение Дэвида (она с содроганием вспоминает свой острый