Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

“Боже, — заволновался он, — еще одна строчка с указанием на Джин, и выйдет гексаграмма одиннадцать”.

Так, спокойно. Очень благоприятный исход. Или…

Руки его задрожали, звякнули монеты.

Строка Янг, и, следовательно, гексаграмма двадцать шесть. Та Чу — “Усмиренная сила величия”. И та, и другая строки были благоприятными, третьего не было. Он бросил три монеты.

Джин — значит, покой.

Открыв книгу, он прочел соответствующее разъяснение:

“Покой. Малое уходит.

Приближается нечто великое.

Большая удача. Успех”.

“Значит, я должен поступить так, как советует Мак-Карти. Завести свое маленькое дело”.

Осталось только определить скользящую строку. Он перевернул страницу. Какой там текст?

Он не мог вспомнить, но скорее всего благоприятный, потому что сама гексаграмма была очень удачной: союз небес и земли. Однако первая и последняя строки были за пределами шестиугольника.

Глаза его нашарили нужное место:

“Стена рушится назад в ров. Сейчас не нужна армия. Пусть твои повеления будут известны в твоем городе. Упрямство ведет к унижению”.

Полное банкротство! Он вскричал от ужаса. Дальше следовал комментарий:

“Перемена, о которой упоминалось в центре гексаграммы, уже начала осуществляться. Стена города погружается назад в ров, из которого она была воздвигнута, близится час гибели”.

Это было, без всякого сомнения, одно из самых страшных разъяснений в книге, содержащей более трех тысяч строк. А вот суждение гексаграммы тем не менее было хорошим.

Так чему же следовать? Почему такое огромное противоречие? Такого с ним еще не случалось. В одном пророчестве смешались и большая удача, и гибель. Это что-то сверхъестественное! “Я, должно быть, нажал одновременно на две кнопки”, — решил Френк.

Черт, но ведь случиться должно или то, или другое. А вместе? Разве может одновременно выпасть и большая удача, и гибель?

Или… может быть, ты…

Ювелирный бизнес завершится полным успехом — суждение относится именно к нему. А вот чертова скользящая строка. Она относится к чему-то более глубокому, она указывает на какую-то катастрофу в будущем, возможно, и не связанную с ювелирным делом.

“Но тем не менее мне уготована зловещая судьба. Война! — решил он. — Третья мировая! Два миллиарда будут убиты, нашу цивилизацию сотрут с лица Земли. Водородные бомбы градом падут на нас. Ну и ну! — выдохнул Фринк. — Что же происходит? Неужели я буду как-то причастен к ее возникновению? Или другой какой-нибудь бедолага, которого я даже не знаю? Или мы все будем виноваты в этом? Во всем виноваты физики с их теорией синхронности, по которой каждая частица неразрывно связана со всеми остальными: любая случайность может нарушить равновесие во Вселенной. И жизнь превратится в забавную шутку, над которой некому будет посмеяться. Я открываю книгу и читаю отчет о будущих событиях, которые сам бог затеял по рассеянности и о которых хотел бы забыть. А кто я есть? Стоит ли меня принимать во внимание? Мне нужно забрать свои инструменты и электрооборудование у Мак-Карти, открыть мастерскую и заняться своим пустячным бизнесом, не обращая никакого внимания на это последнее жуткое предсказание, работать, творить по своему собственному разумению до самого конца, стараться изо всех сил, пока не рухнут стены вокруг нас во всем мире. Вот о чем поведал мне оракул. Злой рок скоро уничтожит нас всех, так или иначе, но пока у меня есть чем заняться. Я должен воспользоваться своей головой, своими руками. Суждение относилось только лично ко мне, а последняя строка — ко всем. Слишком уж ничтожен я сам по себе, могу только прочесть то, что написано, поднять взор к небу и склонить голову, а затем упорно трудиться, как если бы я ничего не знал из того, что ждет меня впереди. Оракул не ожидает от меня ничего иного, не предполагает, что я начну бегать туда-сюда по улицам и вопить что есть мочи, привлекая внимание прохожих. А может ли кто-нибудь из нас изменить ситуацию? Все мы вместе, или кто-то по-настоящему великий, или кто-то по-настоящему счастливый сможет оказаться в нужном месте. Совершенно случайно, в результате слепой удачи. И вся наша жизнь, вся наша планета висят на волоске”.

Закрыв книгу, Фринк вышел из комнаты отдыха в цех. Увидя Мак-Карти, он махнул ему рукой, дав понять, что им нужно продолжить разговор.

— Чем больше я думаю об этом, — произнес Фринк, тем больше мне нравится твоя затея.

— Прекрасно, — обрадовался Мак-Карти. — Теперь слушай. Тебе нужно сделать вот что. Ты должен достать деньги у Уиндема-Матсона. — Он подмигнул Фринку. — Я придумал, каким образом. Я тоже собираюсь бросить эту работу и присоединиться к тебе. Ты видел мои эскизы? Разве они плохи? Ведь хорошие же, я знаю.

— Конечно, — подтвердил Фринк, несколько смутившись.

— Давай встретимся вечером после работы, — предложил Мак-Карти, — у меня дома. Приходи часов в семь, пообедаешь со мной и с Джоанной, если только вытерпишь мою ребятню.

— О’кей, — согласился Фринк. Мак-Карти хлопнул его по плечу и отошел.

“За эти десять минут я проделал большой путь”, — проговорил Фринк самому себе.

Страха и тревоги уже не было, оставался только азарт.

“Все произошло так быстро, — размышлял он, подойдя к своему верстаку и собирая инструменты. — Наверное, важные перемены так и происходят. Появляется благоприятная возможность… Всю жизнь я ждал этого. Когда оракул говорил: “Что-то должно быть достигнуто”, он именно это и имел в виду. Время поистине великое. Какое сейчас время? Именно в этот момент? Оракул предсказывает, что надвигается “Усмиренная Сила Величия”. Джин становится Янгом. Все движется. Строка скользит, и появляется новое мгновение. Я так спешил, что не заметил этого, возможно, ошибся, выхватив взглядом не то место. Держу пари, что именно поэтому я и наткнулся на эту жуткую строку, и благоприятная гексаграмма стала зловещей. Какой же я осел!”

Однако, несмотря на свое возбуждение и оптимизм, он не мог просто взять и выбросить из головы эту строку.

“И все же, — усмехнулся Фринк, — придется постараться. Вдруг до вечера удастся забыть о ней, будто и ничего не случилось. Да, я почти уверен, потому что это совместное с Эдом предприятие действительно может вылиться в нечто крупное. Я уверен, что у него безошибочный нюх. Да и я еще не сказал последнего слова. Сейчас я ничего из себя не представляю, но если я смогу провернуть всю эту затею, то, может быть, мне удастся вернуть Юлиану. Я знаю, что ей нужно, она заслуживает человека, имеющего вес в обществе, а не какого-то там чокнутого. Когда-то, в прежние времена, мужчины были мужчинами. Тогда, до войны, а сейчас… Неудивительно, что она скитается, уходит от одного мужчины к другому, ищет что-то и совсем забыла, что она женщина и каково ее предназначение. Но я — то знаю, и эта затея Мак-Карти — что бы там ни было — поможет мне ради нее добиться успеха”.