Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

В принципе я в школе всегда хорошо стихи наизусть читал. Так что пришлось вспомнить навыки . (улыбается) Самым сложным в этой речи было то, что она – на английском. Все равно я думаю на русском и перевожу на английский. А так труднее учить. Когда говоришь на русском, все идет автоматом, ты отлично помнишь, что за чем следует. А здесь как кубик Рубика складываешь – сложнее.

Когда готовились, обнаружили слова, которые я не знал. Или которые мне было трудно выговаривать, поскольку с произношением я до сих пор борюсь. Какие-то слова были слишком официальными: если бы я их сказал, всем стало бы понятно, что это не мое, не я эту речь сочинял. Текст должен подходить человеку, который его говорит, все должно смотреться естественно. В принципе текст был сделан под меня, но какие-то обороты, которые футболист никогда бы не использовал, мы убрали.

Жене Юле два или три раза речь прочитал. А в целом за эти дни я ее целиком проговаривал много, очень много раз. Несколько десятков, наверное. Чернов писал на листочке с речью: здесь – громко и четко, галочки стоят, где нужно сделать особый акцент… Нужно видеть этот лист!

Кстати, когда я вылетал из Лондона в Цюрих, то умудрился забыть его дома. Там он и хранится. Чернов еще шутил, когда мы по этому листу готовились: «Когда выиграем, надо будет в музей его отдать». Посмотрим…

Вылетали Аршавин с Черновым лишь вечером накануне голосования: тренировки в «Арсенале»-то, невзирая ни на какие выборы стран-хозяек чемпионатов мира, никто не отменял. С учетом свирепствовавших в Европе снегопадов, это было довольно рискованно. Более того, и в Лондоне был закрыт аэропорт «Гэтвик». Но капитан сборной России летел из «Хитроу». Так что – обошлось.

Чернов:

–  У меня был план «Б». Если бы аэропорт был закрыт, наготове в «Хитроу» стояла арендованная машина, я взял бы ее, мы «пилили» бы на ней до Парижа, а там садились на поезд до Цюриха. Был выбор – либо поезд через Ла-Манш, либо машина. Я предпочел второе.

Про Кэмерона я уже рассказывал. Андрей тогда спросил: «А как получилось, что они летят рейсовым, а не частным самолетом?» Я объяснил: «В этой стране все по-другому. По государственным делам премьер-министр летает на своем самолете, а по общественным – на обычном, как простой англичанин». А потом к Аршавину подошел охранник Кэмерона – как оказалось, болельщик «Арсенала»…

Аршавин смеется:

–  Поскольку мы летели с премьер-министром Англии, наш самолет бы гарантированно вылетел! Я был так удивлен тем, что лидер страны летит обычным рейсом, что в шутку спросил его: «А вы-то что тут делаете?» Он, по-моему, шутку не понял…

По поводу времени вылета – дело не в каком-то запрете Арсена Венгера, а в том, что раньше и смысла-то особого лететь не было. Правда, тренер, когда я отпрашивался у него пропустить два дня тренировок, сказал, что его англичане тоже просили поехать, но он не согласился. Я так понял, что он вообще отказался выступать за Англию – а потом узнал, что он, оказывается, в их презентационном фильме все-таки выступил. Видите, какой конспиратор – перед моим отъездом не сказал, что участвует в ролике. А отпустил он меня без проблем, спокойно сказал «да».

Приехали в гостиницу вечером, только успел поужинать – и мы зашли в комнату, где шла генеральная репетиция. Спал после нее нормально, бессонницы не было. Но волнение уже перед выступлением все-таки накатило. Как перед игрой. Не сказать, что такой, как, допустим, «Барселона» – «Арсенал», но я нервничал. В то же время не боялся, что выйду на сцену – и впаду в ступор. В любом случае нашел бы что сказать.

–  Какую оценку поставили бы себе за выступление?

–  Четыре с плюсом.

–  Многие спорят насчет момента, когда у вас голос дрог нул, и вы даже рукой по лицу провели. Кто-то считал, что вы от нахлынувших чувств готовы были заплакать. Сорокин говорит, что этот жест не планировался…

–  Я мог бы вам сейчас рассказать историю: мол, так растрогался, что слезы чуть не полились. Но это неправда. На самом деле я просто… сбился с текста. Забыл, что дальше. И это на какую-то секунду меня расстроило. Потом я сказал то, что должен был сказать. Но текст лился, лился – а в какой-то момент прервался. Пришлось делать паузу, поскольку я вспоминал. Слава богу, это быстро прошло. А насчет споров на эту тему – людям, что ли, совсем нечего делать в нашей стране?..

Вот что интересно: где-то в Интернете я читал, как все русские высказывались о моем выступлении – мол, убогий английский. А англичане, наоборот, написали на форумах, что все неплохо. И для человека, у которого это не родной язык, я смотрелся нормально.

Вот уж вправду – нет пророка в своем Отечестве. Уж где-где, а в России завистливой публики, которой дай только повод (да его можно даже не давать) перемыть кости популярному человеку, хватает с лихвой. Человек не просто делает свою обычную работу, а старается для страны, превращается из футболиста в оратора, выходит из сложного положения с честью – и то в его адрес сыплются гадостные комментарии. Чемпионат планеты-то мы получили, но людей, дабы они стали гражданами мира, надо еще перековывать и перековывать…

А вот, например, Гус Хиддинк, которого я встретил в смешанной зоне Zurich Messe, высказался однозначно: « На мой взгляд, Аршавин сыграл свою роль очень хорошо ». Джорджадзе утверждает, что незапланированный жест, вызвавший у них столько волнений, в итоге только украсил выступление.

Согласен с ними и Мутко:

–  Андрюха – молодец! Он и сейчас полон желания нам помогать. Мы будем делать ему предложения, чтобы работать на продвижение чемпионата мира в нашей стране. У меня ощущение, что после отъезда в Англию у него патриотические чувства еще усилились. Аршавин – патриот России!

Мутко вообще к спортсменам относится с особой любовью. Придя в редакцию «Спорт-Экспресса» и вспоминая об их выступлениях в Цюрихе, даже имена с особым чувством произносит. И называет как-то не по-министерски – «Андрюша», «Леночка»…

–  Андрей Аршавин, Леночка Исинбаева… Я был для них как эксперт. Они спрашивали: «Что бы вы хотели услышать?» Я как член исполкома ФИФА рассказывал им, что хотел бы услышать от представителей страны на презентации. Отвечал: «Вы должны что-то такое произнести, чтобы каждый член исполкома подумал: от меня зависит судьба этой страны».

Андрюше я так и говорил: это же мы для тебя здесь сидим, исполком работает для футболистов! Главное-то – это футбол. И миллиарды людей на планете на них смотрят, на Аршавина и других таких, как он! На чиновников не смотрят. И поэтому положение игрока, когда он начинает говорить, – заведомо выигрышное. Он и должен выступать как футболист, делать на этом акцент.

Сорокина по горячим следам победы я спросил: – Сложно было готовить его и других звезд к презентации?

– Конечно, сложно – времени-то в обрез! Хотя с Андреем все складывалось легко. Он сразу откликнулся на нашу просьбу, готовился к презентации и уделил этому даже больше времени, чем мы рассчитывали. Преимущество медийных персон состоит в том, что они обладают сильным влиянием на аудиторию. А недостаток – у них всегда нет времени. С обычным-то сотрудником можно месяцами заниматься с утра до вечера.

–  «Арсенал» быстро согласился отпустить игрока? Тя жело было договориться с Венгером?

–  Это делал сам Андрей. А «Арсеналу» большое спасибо за понимание!

…Когда Аршавин, так и не успевший (дела в клубе ждали!) отпраздновать с нашей делегацией победу, прибыл в Лондон, его юный партнер по команде, полузащитник сборной Англии Джек Уилшер сказал ему: «Что ты наделал? Я мечтал поднять Кубок мира перед своими болельщиками…»

« Могу понять его, – сказал Аршавин официальному сайту “Арсенала ”. – Вы любите футбол, я это вижу каждый день. Футбол в Англии является религией. Но сказал Уилшеру: вам придется подождать. Я сделал то, что должен был сделать. Если честно, был очень удивлен нашей победе. Проведение чемпионата мира поможет нашей стране стать лучше не только в плане футбола ».

После победы все наперебой стали говорить, что верили, а кто-то даже не сомневался в нашей победе. На контрасте Аршавину нужно присудить приз «За честность».

Готов поверить в то, что Мутко, Сорокин, Колосков – короче говоря, люди «в теме» – со знанием дела рассчитывали на победу.

Но нам, людям со стороны, это до последнего момента казалось немыслимым. И говорить: «Мы выиграем!» нам можно было только исходя из тютчевского: «В Россию можно только верить»…

Игорю Шувалову верить в Россию полагается еще и по должности. Но никакой высокий государственный статус не поможет обмануть публику, если настоящего чувства у тебя нет.