Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

–  О чем бы рассказала Нетребко? – спрашиваю Сорокина.

–  Думаю, такая блестящая личность сделала бы это с большим воодушевлением. И смотрелась бы лучше, чем ораторы наших конкурентов, вместе взятые. Потому что когда человек живет на сцене, это совершенно другой уровень.

Впрочем, еще до погодного форс-мажора в российском штабе велась оживленная дискуссия. Существовало мнение, что далеко не все члены исполкома ФИФА, особенно не из Европы или Северной Америки, увлекаются оперным искусством и в полной мере смогут оценить выход на сцену Нетребко. Исинбаева же – спортивная героиня, известная всем.

Тем не менее решение было принято в пользу Нетребко, и на ранних репетициях она и вправду выступала блестяще. Тем не менее «резервный» текст для Исинбаевой на всякий случай, поговаривают, еще со времен первоначальной дискуссии был подготовлен и не уничтожен. Когда стало ясно, что оперная дива рискует не успеть, в заявочном комитете не впали в панику, а просто достали из «рукава» запасную речь…

Россия – и не полагалась на авось?! И вправду – разрушение стереотипов. Недаром Аршавин заявил не где-нибудь, а на официальном сайте «Арсенала» сразу после победы: « Чемпионат мира пройдет в России на высоком уровне, поверьте мне. Если Владимир Путин хочет что-то, то делает это очень хорошо ».

Хорошо, убедительно все сделала и Исинбаева. Спрашиваю Сорокина:

–  Такие вещи, как крик Исинбаевой: «Я люблю футбол!» – чья задумка?

– Это репетируется. Достигается несколькими уроками публичного выступления.

Но «фишка»-то в том, что нескольких уроков – не было! А был один-единственный полуночный штурм накануне решающей битвы.

Были в нашей «девичьей эстафете» и забавные моменты – как без них?

Аршавин:

–  Я-то к своей речи две недели готовился, а вот Лена Исинбаева – настоящий герой. Она собиралась быть в группе поддержки, а ей сразу: бум – ты должна. Это любому человеку сложно.

–  Так вроде же говорили, что она изначально была не про сто в «группе поддержки», а запасной, то есть теоретически выступить могла.

–  Запасной-то запасной, но… в глухом запасе. (смеется) Как отреагировала, узнав, что будет выступать? Поначалу, думаю, немножко «зашугалась». А еще… (хохочет) Лена очень беспокоилась за свою сумку Birkin. Она с этой сумкой туда пришла и поставила ее на стул. Кому-то не хватило стула, он пришел, сел, а Birkin эту на пол поставил. Смотрю на нее, тут же поднимаю сумку и говорю тому, кто снял: «Такие сумки на пол не ставят!» Она: «Да-да!» И сразу ее к себе забрала.

Мутко:

–  Еще до того, как решили, что будет выступать Исинбаева, на репетициях за Нетребко выступал… Саша Джорджадзе. Это было феноменально. Все просто давились от смеха!

Эмоциями при подготовке презентации российская делегация вообще фонтанировала. Вот что Сорокин рассказал студентам ГУУ:

–  Накануне режиссер мне объявил: «Маловато эмоций, надо добавить». И вот мы вернулись в гостиницу, чтобы еще порепетировать. Дал он мне вместо трибуны чемодан и говорит: «Я для достижения большей эмоциональности иногда заставляю актеров свои роли… петь. Пой!» И я запел: «Dear friends! Ladies and gentlemen…» В общем, долго мы так пели, ну и хохотали, конечно, страшно. Потом вдруг телефон звонит. Режиссер трубку поднял, послушал. Потом говорит мне: «Это reception. Говорят, соседи звонили, просили больше не петь».

Когда речь заходит об Исинбаевой, Мутко не жалеет превосходных степеней:

–  Леночка – вообще умница. Гордость наша, и всей страны, и молодежи, и спорта. По первому зову человек на такой серьезный вызов откликнулся, ну вообще никаких проблем! Практически попала с корабля на бал, мы ее попросили выступить. Реакция: «Чем только могу быть стране полезной – тем буду. Если вы считаете, что я должна выступить – выступлю». Такие люди – украшение России. Дай бог ей вернуть титул…

Мы говорили с Мутко за день до начала чемпионата мира по легкой атлетике, и надежда министра, к сожалению, не оправдалась: прыжки у двукратной олимпийской чемпионки в корейском Тэгу не пошли. Что ж, будем надеяться, что за героизм в заснеженном Цюрихе Исинбаевой воздастся на Олимпиаде-2012 в Лондоне, и она станет трехкратной олимпийской чемпионкой.

У самой Исинбаевой после известия о нашей победе в смешанной зоне Zurich Messe глаза будут сиять так, что ослепят всю репортерскую толпу. Как и ошпарят – кипящие внутри нее эмоции.

–  Я спортсменка, максималистка, чемпионка, и второго места для меня не существует, – скажет она . – Очень рада, что большая работа проделана не зря. Мы все верили в успех, и наши флюиды передались президенту ФИФА и членам исполкома.

–  Эта победа – аванс?

–  Почему аванс?

–  Так ничего же еще не построено.

–  Впереди еще восемь лет. У нас в стране сегодня ничего нет – а завтра город стоит! Люди приезжают и рты открывают: «Да-а-а! Вы даете!» Так что я в этом плане спокойна. Дело сделано. Дети во всех городах, где раньше не было хороших стадионов, вскоре смогут заниматься там футболом. И не только. А еще здорово, что жители других государств многое узнают о России и поймут: наша страна – не только водка и шапки-ушанки, что у нас богатая культура и огромные возможности. Произошло историческое событие, мы еще даже до конца не осознаем, как важно то, что случилось.

–  Что испытали в момент, когда стало известно о победе?

–  Чувства были схожи с теми, что появились после победы на Олимпийских играх с мировым рекордом. Эмоции переполняли!

В нашей стране хватает скептиков. Прочитав эти слова Исинбаевой, они тут же съязвили, что жительнице княжества Монако, тренирующейся в Италии, легко и приятно быть патриотом. Но прошло совсем немного времени – и Елена шокировала всех, вернувшись к своему старому тренеру Евгению Трофимову и переехав из шикарной Европы назад, в родной Волгоград.

Кстати, в один из городов, которые примут ЧМ-2018…

…А Лондон таким городом не будет. И не в самую последнюю очередь благодаря человеку, который в этом городе играет и вполне комфортно себя чувствует – Аршавину. Наверное, все бы поняли, если бы он ограничился общими словами поддержки «России-2018». Но он приехал и произнес речь – единственный, между прочим, из действующих футболистов стран, претендовавших на ЧМ-2018.

И не пытайтесь меня уличить в фактической ошибке: давно выступающий в американской лиге MLS Бекхэм – как замечали сами же англичане, скорее всемирная икона, чем действующий футболист.

Каково было ему готовиться к речи в Цюрихе? Послушаем сначала Александра Чернова – человека, который его к этому выступлению, собственно говоря, в Лондоне и готовил.

–  Почему эту роль доверили мне?

Мы с Андреем общались еще во времена, когда я работал в сборной России, но тут познакомились поближе. И его упертость меня просто поразила! Дошло до того, что даже в аэропорту Хитроу, садясь в самолет Лондон – Цюрих, мы беспрестанно репетировали. Идем – репетируем, перекусываем – репетируем, ждем посадки – репетируем, садимся на борт – репетируем…

В Лондоне мы с ним работали четыре дня. Мы с женой туда полетели, а она у меня – преподаватель английского, говорит блестяще. Андрей с утра приходил к нам в номер, репетировал, получал домашнее задание, честно выполнял его. Он отнесся к этому, как к серьезнейшему делу. Мы тренировали акценты, ритмику, интонации, произношение, и все замечания воспринимались им с большим вниманием. Упе-е-ертый!

По ходу чуть-чуть корректировали речь, убирали слова, которые ему трудно давались. Ведь в написании текста принимали участие в том числе и американцы, да и вообще письменный текст отличается от устного. И то, что на бумаге выглядит красиво и мелодично, в речи (особенно человека, который говорит на чужом языке) звучит неестественно. От этого и избавлялись.

Аршавин:

–  Да, с Черновым мы плотно работали, не «халявили». Когда что-то начинаешь, это нужно хорошо делать. Тем более когда являешься частью такого большого дела. Многое другое от тебя может не зависеть, но на своем участке ты должен сделать все, что от тебя требуется. Поэтому я уделил этому столько времени, сколько нужно было, чтобы нормально выступить.

В принципе я в школе всегда хорошо стихи наизусть читал. Так что пришлось вспомнить навыки . (улыбается) Самым сложным в этой речи было то, что она – на английском. Все равно я думаю на русском и перевожу на английский. А так труднее учить. Когда говоришь на русском, все идет автоматом, ты отлично помнишь, что за чем следует. А здесь как кубик Рубика складываешь – сложнее.