Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 - М. Волошина

— А откуда я знаю, что ты не будешь втихаря пялиться на меня?

Эйлин поняла, что, коли Ниваль решил втянуть ее в игру, отделаться вертящимся на языке простым и коротким ответом ей не удастся. Она вздохнула, бросила оценивающий взгляд на него, прикрывшегося охапкой одежды, и монотонно выдала:

— С момента нашей первой встречи я живу надеждой когда-нибудь разглядеть, что ты там прячешь.

Ниваль рассмеялся.

— Ответ правильный. Ладно, я не жадный, смотри, только без обмороков.

Довольный тем, что заставил таки ее смешливо фыркнуть, Ниваль закрыл глаза, торжественно протянул руки с одеждой и стал слушать песню, стараясь не думать о том, как они по-дурацки выглядят, сидя нагишом у костра, зажмурившись, почесываясь и распевая похабщину. Ему пришло в голову, как было бы шикарно, если бы сейчас сюда завалился Касавир. Долго, наверное, стоял бы над хладным трупом начальника Девятки и гадал, чем это они тут занимались.

Касавир не появился, зато вши пропали — будто сквозь землю провалились. Встав спиной к Эйлин и, нехотя натягивая штаны, он пробормотал:

— С вами, людьми и гномами искусства, не соскучишься. Придумали бы какую-нибудь песню, чтобы от одежды грязь отваливалась и дырки зарастали. Я ради этого готов хоть по лесу побегать в чем мать родила.

Эйлин рассмеялась.

— Песня не получится. Песни действуют только на живых существ. Там идет сложный процесс преобразования звуковых колебаний в магические импульсы, чистая физика, как Лео говорит. А частоты, воздействующие на неживую материю, недоступны человеческому горлу. Но можно поэкспериментировать с особыми инструментами. Интересная идея.

— Дарю бесплатно.

Повернувшись к Нивалю, скептически разглядывавшему свою явно уставшую от этой жизни рубаху, Эйлин ахнула.

— Как ты похудел! Только что ребра не торчат. Живот прилип совсем. Штаны, как с чужого плеча.

— Да? — Он с некоторым удивлением осмотрел себя, проведя ладонью по груди и животу и попытавшись посмотреть на себя сзади. — В самом деле. Ничего, я быстро наберу. Неделя хорошего питания и ежедневных тренировок — и я в порядке. Ты на себя посмотри. Касавир тебя в постели не найдет.

— Молчи, похабник, — угрожающе произнесла Эйлин, показав ему кулак.

Нивал хохотнул и поднял с пола свой меч.

— Давно мы не тренировались. А? Устроим спарринг. Я без щита, тебе с двумя клинками — фора.

— Без нормальных доспехов? Ну, ты и псих! Согласна!

— Да я же пошутил! Пойдем-ка к Амадею, он что-нибудь придумает. А то я чувствую, если не занять тебя делом, ты всю ночь на мне срываться будешь. А так хоть польза, — он подмигнул ей, — глядишь, и побьешь меня на мечах.

Амадей тоже не спал, занимаясь на освещенной факелами тренировочной площадке. Раздевшись и убрав длинные волосы в хвост, он качал большой камень, как гирю. Жилы на шее и руках вздулись, а от тела и изо рта шел пар. Эйлин невольно залюбовалась его гордой осанкой и могучей фигурой — человеческой ее частью, ибо в лошадях не очень разбиралась. Он был похож телосложением на Касавира — такой же крепкий, ширококостный, мускулистый. Посмотрев на молчащего Ниваля, Эйлин чуть не хихикнула — уж очень красноречив был его взгляд, направленный на кентавра. Она легонько подтолкнула его и томно сказала вполголоса:

— Красавчик, да?

— Красиво, но… несколько вульгарно, ты не находишь? — В тон ей капризно ответил Ниваль.

Она поперхнулась и зареклась подкалывать его на эту тему.

Амадей с радостью согласился им помочь и отвел к броннику. В его хозяйстве нашлась пара подобранных где-то (или, может быть, с кого-то снятых — не спрашивать же) эльфийских кольчуг с подкольчужниками, отличного качества и в хорошем состоянии, которые он планировал перековать. Нивалю одна из них пришлась впору, а для Эйлин он обещал ее подогнать к утру. Для тренировочного боя ей были предложены кольчужная полукираса, какие носят лучницы кентавров, и наручи. Жена бронника, увидев, в каком состоянии одежда спасенных пленников, всплеснула руками и тут же пообещала для них «что-нибудь придумать».

Полуторачасовая тренировка пошла на пользу. Эйлин выпустила пар и успокоилась, дурные мысли окончательно покинули ее. Она уже жила завтрашним днем, дававшим надежду на встречу с любимым. Они оба устали и, наконец, почувствовали, что хотят спать. Заботливая Ника, жена Амадея, нагрела им пару ведер воды, чтобы можно было хотя бы ополоснуться. Потом, лежа в шатре на мягких шкурах и прокручивая в голове ход поединка, Эйлин мысленно похвалила себя. Нивалю, конечно, всегда удавалось нанести ей смертельный удар. Зато по количеству менее серьезных ранений она была лидером. Так что, дерись они по-настоящему, он, вполне возможно, истекал бы кровью, бился хуже, и не успел ее убить.

Ясным морозным утром, облаченные в блестящие кольчуги, под которыми грели душу и тело новенькие, чистенькие, перешитые из чего-то теплые штаны и рубахи, они стояли на занесенном снегом льду замерзшего озера перед войском кентавров. Эйлин смотрела на ровные шеренги сильных, красивых созданий, которые ради нее оставили свою тихую, затерянную в лесах деревушку и пришли сюда, в эту дикую землю. Как знакомо. Это уже было, когда десятки людей смотрели на нее, как на последнюю надежду, и готовы были слушать ее приказов только потому, что она — это она. Но тогда речь шла о спасении страны. А теперь… Сомнения одолевали ее. Еще ночью, когда она засыпала, у нее возникла и никак не хотела отвязываться эта мысль. И теперь она решила высказать ее. Она бросила взгляд на стоящих рядом Ниваля и Амадея и набрала в легкие воздух. Ее голос зазвенел, как хрусталь на морозе.

— Спасибо вам за то, что откликнулись на наш зов. За то, что приняли и обогрели нас и тогда, и сейчас. Мы никогда не забудем этого. А теперь… вы можете возвращаться домой.

В рядах кентавров послышался ропот. «Домой? Как домой? Что она говорит?» Забряцало оружие, глухо застучали копья. Несколько стоящих в переднем ряду кентавров, не сдерживая эмоций, встали на дыбы, вскидывая копытами охапки рыхлого снега, и зафыркали. Амадей поднял руку, успокаивая сородичей. Когда шум стих, он повернулся к Эйлин, раздувая ноздри.

— Объяснись. Мы не нужны тебе? Ты считаешь нас недостойными воинами? Мы не заслужили твоего доверия?

— Нет-нет, Амадей… не в этом дело, — Эйлин снова обернулась к кентаврам. — Я понимаю, вы долго шли сюда, вы перенесли много трудностей. Но вы ведь делали это ради того, чтобы спасти нас. Что ж, мы спасены, мы в безопасности… сейчас в безопасности. Но вы находитесь на чужой земле, вас здесь не ждут, и сделают все, чтобы уничтожить. Это война, понимаете? — Она обвела взглядом кентавров, насуплено смотрящих на нее в прорези шлемов. — И… это моя война, не ваша. Я возвращаюсь, потому что должна. Но вы не обязаны рисковать жизнями ради того, чтобы вернуть принадлежащую мне вещь.

Выслушав ее, Амадей вскинул тяжелое копье на плечо и неспешно сделал несколько шагов вперед. Уперев одну руку в бок, а другой небрежно придерживая копье, он в полном молчании прошел вдоль шеренги воинов в одну сторону, потом в другую. Его крепкий торс, как и у всех тяжеловооруженных кентавров, был одет в сверкающую золотом короткую наборную кирасу, похожую на эльфийскую, в комплекте с такими же наручами, прикрывающими мускулистые предплечья. Эйлин подумала, что должно быть, одним ударом эти руки могут насадить пару хобгоблинов на копье, как на булавку.

Остановившись, Амадей гулко изрек:

— Я обязан спросить, не хочет ли кто из вас воспользоваться великодушным предложением хозяйки Серебряного Меча и вернуться домой?

Кентавры снова подняли было шум, но Амадей их остановил. Он повернулся к Эйлин. В наступившей тишине было слышно, как снег похрустывает под его копытами. Он слегка поклонился и прикоснулся рукой к груди, словно извиняясь.

— Видишь — никто не хочет уходить. Ты благородный человек. Но ты говоришь странные вещи. Как это не наша война? Твои друзья рассказали нам о тебе и о Серебряном Мече. Разве то, что ты сделала, нас не касается? Если бы Тень накрыла Фаэрун, разве Север остался бы нетронутым? Мы, кентавры — мирные хранители лесов. Наши южные предки веками охраняли свои земли от скверны и нашествий. Те из них, кто выжил в неравной борьбе с цивилизацией, нашли здесь свой новый дом. И теперь мы свято храним его, поддерживая природный баланс. Мы, как никто, знаем, как земля чутко реагирует на перемены. Если одно дерево заражено гнилью — может погибнуть вес лес. Если нежизнь распространится в одном месте, она отравит землю и уничтожит все, что на ней растет и живет, а земля у нас общая. Голод и вымирание — вот что нам было бы уготовано, если бы не ты и твои друзья. Выходит, ты дважды помогла нам. Мы не любим напрасного насилия, но видим, что угроза совсем близко. Серебряный Меч должен быть возвращен тебе, чтобы не попасть в злые руки, а угроза задушена в зародыше. Сейчас для этого самый подходящий момент. Это так просто и очевидно для каждого из нас.