(Не)настоящий парень - Амалия Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Д: «Думаешь, не справится?»
«Подыскивай кадровый резерв, если не хочешь сама вернуться за стойку через неделю».
Д: «Я тебя ненавижу».
Почему-то последнее сообщение вызывает громкий смешок. Я знаю, что это не так. Просто она ненавидит быть не правой, а ещё больше — когда правым оказываюсь я.
А так и будет.
Кидаю взгляд на кассу, блондиночка нервно мечется от кофемашины к стойке и обратно. Совсем растерялась, хотя Эль Ди, с ее комплексом отличницы, наверняка гоняла девчонку в хвост и гриву, пока не убедилась, что та справляется.
Но не справляется. И не справится. Я вижу это так же четко, как то, что сегодня солнечно. Это чертов дар. Полезная для бизнеса шняга, критический для жизни показатель.
Солнце снова появляется из-за залетной тучи и лупит в глаза. Морщусь и тянусь к солнечным очкам. Настроение на удивление бодрое. Впервые за много недель.
Я в предвкушении встречи.
Верчу в руках телефон, поглядываю на часы. Опаздывает. Странно. Не придет?
Должна, ведь сама позвонила. Не думал, что это вообще когда-либо снова случится, причина, должно быть, резкая.
Разбежались с парнем?
Мимо окна кофейни проплывает народ, я все высматриваю рыжий развевающийся флаг и раскрасневшиеся щеки. От ходьбы или смущения. Может, от волнения или злости. Она часто краснеет. И это как-то даже мило, непременно хочется вгонять ее в краску сильнее.
— Пожалуйста, — возле столика образуется девчонка с кофе, загораживая обзор на прохожих.
Ставит две чашки с подноса на стол, одну передо мной, вторую — напротив.
Тушуется под моим молчаливым взглядом из-за очков и дёргается, когда я говорю:
— Ты забыла сахарок, детка.
Ее как ветром сдувает. Ну как тут не повеселиться? Провожаю взглядом совсем не выдающийся силуэт, отмечая про себя, что даже тут ей взять нечем, и возвращаюсь в исходную. Это самый громкий провал Эль Ди со времён ее тощего периода. И как она собирается жить в Москоу Сити без моего экспертного мнения?
Берусь за чашку и отпиваю горьковатый кофе. Не сладко. И совсем не так, как у Ди. Странно, ведь все делает машина, но чужая рука все равно чувствуется.
«И кофе у нее дерьмо»— добиваю предательницу.
Знак, который она присылает в ответ, снова вызывает смешок.
Я буду скучать по ней.
Удивительным образом, из многочисленных друзей осталась только Ди.
Институтские сокамерники слились ещё к четвертому курсу, поняв, что дойная корова сдохла, и мой папаша больше не выступает спонсором ежедневных попоек. А те немногочисленные знакомые из скейт-парка, в котором я проводил раньше лето, пропали вместе со свободным временем.
И остались только мы. Самая странная парочка друзей в мире.
А теперь и вовсе только я.
* * *О прибытии долгожданной девушки оповещает знакомый звук колокольчика и шум улицы. Хочется подобраться на стуле, даже встать ей на встречу, но я контролирую этот позыв. Ничто в моем образе не может служить намеком на малейший интерес. Ни к чему питать иллюзии.
Подношу чашку кофе к губам и прячу за ней улыбку.
Она путается в волосах и лёгком шарфе, отброшенным ветром в лицо.
Чертыхается, споткнувшись о порожек, и совсем не грациозно вваливается в помещение. Останавливается на входе, дожидается хлопка двери позади и только тогда собирает волосы на макушке ловким движением. Задирает подбородок и, не смотря в мою сторону, проходит прямиком к кассе.
А вот и фурия.
— Добрый день! — здоровается блондинка за стойкой.
— Ой, здравствуйте, — тут же теряется рыжая. Тоже непривычно видеть другое лицо? — А что крепче, Американо или Эспрессо? — спрашивает, уводя взгляд на доску меню.
Бесшумно выбираюсь из-за стола и подкрадываюсь к фурии со спины.
Становлюсь так близко, что ее загогулина из волос упирается в нос. Так странно, можешь не видеть человека много месяцев, а оказавшись рядом, испытать стойкое чувство, что не расставались.
— Ты забыла, что у меня «все включено»? — тихо говорю ей на ухо и наслаждаюсь реакцией.
Тем, как дрогнула, слегка подпрыгнув на месте, как рвано выпустила воздух из лёгких. Но так и не обернулась, упрямая. Интересно, покраснела?
— Я сама заплачу, спасибо, — произносит твердо, доставая кошелек. — Давайте Эспрессо.
Девчонка за стойкой смотрит на нас раздираемая противоречием. Знает, что за моим столиком две чашки и не знает, принимать ли заказ у моей спутницы.
Совершенно нерасторопная, боже.
Кладу руки на талию рыжей и кручу вокруг своей оси, пока в поле зрения не попадает наш столик. Та вскрикивает и возмущённо сопит, вырываясь из рук. Ну как над ней не смеяться? Что за показательные выступления?
— Кофе уже ждёт тебя, — нехотя убираю руки, все ещё общаясь с рыжей макушкой. — И не эта горькая гадость.
— А я хочу горькой гадости! — упрямится, снова разворачиваясь к кассе.
Становится ко мне вполоборота, но взгляда так и не удостаивает.
— Тебе не понравится, — усмехаюсь.
— Понравится! — раздражённо шипит в ответ.
— Окей, — приподнимаю ладони в пораженческом жесте и отступаю к столику.
Чтобы она не хотела этим показать, даю эту возможность. Она напряжена, это чувствуется за километр. А на минное поле лучше изначально не ступать.
Я успеваю сосчитать тринадцать парочек за окном, прежде, чем Ида садится напротив. Свой злополучный Эспрессо она ждала у стойки, оттягивая наш тет-а-тет.
Она раскручивает шарф на шее и расстёгивает пуговицы лёгкого плаща, прежде, чем поднимает взгляд. И тут же снова отводит. Берется за свой гадостный кофе, игнорируя чашку с ароматным ореховым Латте, делает глоток. Она пытается не морщиться, но мышцы лица ее подводят.
Я не могу подавить усмешку.
Я же говорил.
— Надо было брать Американо, он разбавляется водой.
— Нормально, — хмурит брови, вглядываясь в темную гущу.
— Не надо геройствовать, —
