(Не)настоящий парень - Амалия Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего такого. Но ты взял мало теплых вещей.
Перекладываю последнюю футболку, на дне пакета лежит гель для душа.
Эвкалипт. Швыряю его поверх вещей и закрываю чемодан. Кое-что не меняется. Даже запах проникает в ноздри, словно я снова стою под струей воды и предвкушаю ночь.
— На улице май, — звучит совсем близко. Я подскакиваю от неожиданности. Ах да, май, теплые вещи.
— Ночи совсем холодные ещё. А в деревне тем более. Но ничего, думаю, там найдется бушлат или телогрейка для тебя.
— Деревенский колорит, ммм, — насмешливо тянет он.
— Я готова, — ставлю чемодан на пол, выдвигаю ручку.
— Давай, — Вова тянет к нему руки.
— Не надо, я сама. Ты ещё не вступил в должность парня, так что… Я сама.
Красивые брови картинно выгибаются над темными очками, которые он не снимает даже в квартире. Усмехается.
— Как скажешь, — засовывает руки в карманы и разворачивается на выход.
Да, все будет так, как я скажу. Хорошо, что он это понимает.
Вова— Я ни во что здесь не вляпаюсь? — вытягиваю кроссовок из чего-то липкого и просто надеюсь, что это грязь.
Освещение в сельских поселениях ни к черту.
— Если не будешь вести себя, как мажор, все пройдет безболезненно, — спокойно говорит она, продолжая путь.
— Я про грязь, Зинок. И навоз. И все, что может испортить мою обувь.
Она немного притормаживает и смотрит на меня с забавным выражением лица.
— Это может. Но тут сам виноват, я предупреждала, куда мы едем, — высоко задирает подбородок и снова продолжает идти, уперто таща за собой чемодан.
Мелкие колесики тормозят путь, застревая в пародии на дорогу у нас под ногами, но Ида упорно тянет ручку, целеустремленно идя к цели.
— Дай сюда, — перехватываю из ее холодных пальцев дурацкий чемодан. Она морщит нос и сопротивляется. — Давай уже! Как только моя нога ступила на эти земли, я вступил в права парня, будет отстой, если заявимся к твоим родакам так.
— Зато сразу станет ясно, что «не так все ладно в датском королевстве», — упрямое, упрямое создание.
— Я что-то пропустил? Мы направляемся в Англию? — усмехаюсь я. Перехватываю чемодан в другую руку, ведя по наиболее сухому участку дороги.
— Это Шекспир, боже, — закатывает глаза. Почти наверняка.
— А я уж подумал, что дороги в Европе подозрительно поплохели, — язвлю в ответ.
После того, как она проснулась на моем плече в автобусе, стала по-настоящему невыносимой. Обычно сон действует на людей с точностью наоборот, но стоило Иде увидеть свои слюни на моей куртке — ни одного слова без сарказма из нее ни вылетело. А что я должен был делать? Наблюдать, как она бьётся лбом о стекло на каждой кочке? Старый ПАЗик не самый мягкий транспорт, моё плечо гораздо более комфортная подушка. А ее отрубило, едва мы двинулись.
— И что там насчёт «мажора»? — спустя пару метров тягостной тишины, спрашиваю я. Не так, чтобы меня это трогает, но искренне полагал, что на мажора больше не тяну.
— Ничего, — хмыкает она.
— Да брось. Говори уже.
Начинаю раздражаться в ответ. Да что с ней сегодня такое, слово не вытянешь, а если удается — сплошное стекло. Нервы? ПМС? Недосып? Боюсь снова предлагать свое плечо.
— Ладно, — резко тормозит и вскидывает на меня пронзительный взгляд. — Здесь так, — описывает рукой дугу, показывая на меня. — Не ходят. Никакой кожи, зауженных джинс и лишних дырок в теле, — показывает на мою бровь. — Думала, ты лучше подготовишься!
А вот это уже удар ниже пояса.
Я готовился. Просто, очевидно, не в том направлении. Узнал о четырех основных способах посадки картофеля, о видах компоста и преимуществах тракторного вспахивания полей. Ничего о современной деревенской моде, уж простите. Это новый опыт.
Отпускаю злополучный чемодан, который тут же опасно кренится на бок на неровной поверхности, и вынимаю серьгу из брови, а затем из носа. Кладу оба колечка в карман куртки.
— Так лучше? — широко улыбаюсь, пытаясь смягчить ледяной взгляд.
— Нормально, — бурчит рыжая, возобновляя ход.
Только и поспевай за ней. И куда так торопится по темной дороге?
— Еще какие-нибудь претензии будут? Давай обговорим на берегу, — пытаюсь сохранить профессионализм.
Но кого я обманываю, все сразу пошло не так. Был бы хваленым профессионалом, вообще не взял этот заказ. Слишком много личного и сомнительная финансовая выгода.
А деньги в приоритете.
— Нет, — отделывается сухим Ида.
— Отлично. Далеко нам ещё?
— Километра три.
— Стой. Что? Это шутка такая?
— А на что ты рассчитывал? Здесь нет метро.
— Почему нас никто не встретил? У твоих же есть машина.
Серьезно, кто вообще своего ребенка пустит идти одного по темноте вдоль леса?
А если бы я не поехал?
— Я привыкла добираться своим ходом. Ни у кого даже мысли не возникнет тащиться к автобусной остановке за нами. Лишняя трата бензина и времени. Все уже готовятся ко сну, если не спят вообще.
— В одиннадцать?
— Здесь совсем другой ритм жизни, — со вздохом принимается объяснять Ида. — Ложатся рано, встают в четыре. Вся жизнь кипит с утра. Ты разве сам не из такого места?
Я из места похуже.
— У нас поселок городского типа. Не очень большой, но дороги, по крайней мере, есть, — хмыкаю, вспоминая дом.
Не был там очень, очень давно. Интересно, Чепелевы все так же держат монополию на западный лес, или отцу удалось его отжать? Стал ли забор вокруг дома выше, а мама спокойнее?
Пожалели ли они о своих словах?
— И что, твои родители правда владеют лесопилкой?
Запомнила, надо же.
— Думаешь, это часть легенды?
— Не знаю, — говорит едва слышно. — Я вообще о тебе ничего не знаю.
— Лесопилка настоящая, — останавливаюсь, перебрасывая
