Краткий курс... - ВП СССР

Кроме того, то, что видится в толпо-“элитаризме” как иерархии личностных человеческих отношений людей, обладающих разным достоинством, ещё является и упорядоченностью взаимной подчиненности должностей и профессионализма в общественном объединении личного труда. Поэтому выкашивание иерархий и во­спроизводя­щих их клановых систем — это выкашивание в толпо-“элитарном” обществе некоторых видов обще­ственно необходимого профессионализма, для воспроиз­ведения которого и компенсации последствий его временной утраты обществу может потребоваться смена нескольких поколений. Соответственно, силовое уничто­жение иерар­хий — крайнее средство, как ампутация в медицине, — бич Божий, сметающий в конец зажравши­еся и потерявшие остатки совести “элиты”.

Человечность же не толпа, но она и не “элитарно” са­мове­ли­чава. Это — иное по отношению и к толпе, и к “элитам” нравственное состояние, которое находит своё выражение в единстве эмоционального и смыслового строя души человека и общества в целом. Единство эмоционального и смыслового строя чуждо культурам толпо-“элитаризма”.

9. Концептуальный выбор России

В СССР никчемность разного рода “элитарно”-иерар­хических систем видна наиболее явно. Во-первых, в наши дни большинство прикладных знаний и навыков в веду­щих отраслях деятельности устаревает в течение пример­но 10 лет. Вследствие этого истинная квалифика­ция тех, кто 10 и более лет тому назад заслуженно получил звания от кандидат­ских до академических и почивал после того на лаврах, не отвечает потребностям наших дней. Во-вторых, ВАК, АН СССР и республик и вузы, исходя из кланово-“элитарных” интересов воспроизводства наследственной правящей “элиты”, её наемников и холуев злоупотребля­ли массовой выдачей квалификационных дипломов, заведомо зная об интеллектуальной и образовательной несостоятельности претендентов на звания, что и подтвер­дилось впоследствии безрезультат­ностью и вредоносностью их практической деятельности. И наоборот: по разным надуманным формальным причинам отказывали в выдаче квалификационных дипломов тем, кому Богом было дано больше, чем им; тем, кто мог бы со временем заменить их, их выродков и выкормышей на “элитарных” должностных корм-лень-ях; тем, у кого им самим должно было на­учаться; тем, кто не соглашался с “элитарно”-мафиозной системой угнетения жизни людей и биосферы.

Это хорошо видно на примере экономико-социологи­ческих наук от мелких лекторов марксистов-антикомму­нистов до академиков Аганбегяна, Заславской, Петра­кова, Шаталина, Арбатова; докторов Фильшина, Шме­лева, Г.Х.Попова, команды “500-днев­ников” Г.А.Явлин­ского и команды Е.Т.Гайдара и многих неизвестных. Все они совместным невежеством, личным рвачеством, трусостью, продажно­стью и амбициозным слабоумием в своей совместной деятельности развалили макроэкономическую систему СССР после 1953 г. на потребу хозяевам ростовщичес­ких банковских кланов глобальной мафии. Не смотря на многолетние утверждения о том, что социально-экономические науки являются классовыми, не смотря на то, что все они были членами партии, провозгласившей курс на построение бесклассового общества без угнетения одних людей другими, никто из них не развил социально-экономической теории о том, как общество должно самоуправляться, чтобы в нём не было голодных, бездомных, лишенных правильного воспитания и образования по не зависящим от каждого из них причинам, хотя сделать это — профессиональный долг перед обществом всех перечисленных и не перечисленных дипломированных интеллектуалов.

Поскольку экологические проблемы — непосредствен­ное порождение “фундаментальных”, естественных и технико-техноло­ги­ческих наук, то биосферно-экологи­ческий кризис — реальная совокупная и неоспоримая оценка всех квалификационных дипломов, выданных в них за последние лет 200, если не больше. Поэтому всем — “физикам”, “лирикам”, “богословам”, “полито­ло­гам”, “журналистам” — следует забыть о дипломах выше базово­го образовательного уровня и добросовестно работать со скромностью и смирением, погасив свои “элитарные” амбиции и не потакая “элитарным” притязаниям окружающих и, прежде всего, — начальников.

Наиболее изящный и эффективный способ введения в канализацию такого рода “элитарных” амбиций и мафи­озности в науках — дать возможность всем желаю­щим создавать университеты и академии, принимать и избирать в них, кого им вздумается, выдавать любые дипломы, дабы Академия Дураков-с-большой буквы возглавила яв­ным образом “элитарное” и академическое движение. А.А.Собчак, А.Г.Не­взо­ров, А.Н.Яковлев — “акаде­ми­ки”, откликнувшиеся на эту инициативу, хотя вряд ли могут терпеть один другого. Но многие акаде­мики прошлого им не уступят.

“Богема” же, “мир искусств” — просто безответствен­ные в своём большинстве за социальные и биосферные последствия их “художественного творчества” приживал­ки: сеять разумное, доброе, вечное они в своём большин­стве не могут по ущербности их истиной нравственности. В качестве иллюстрации нравов “богемы” и якобы научной “элиты” приведём выдержки из дискуссии, имевшей место в «Горбачёв-Фонде».

Обратимся к изданию «Горбачёв-Фонда» (возникновение его стартового капитала — это особый нравственно-этический и уголовно-юридический вопрос) “Перестройка. Десять лет спустя” (Москва, “Апрель-85”, 1995 г., тир. 2500 экз., т.е. издание под негласным грифом “для элиты”). Страница 159, искусствовед Андреева И.А. сумбурно (её самооценка, см. стр. 156) высказывает следующее:

«Нравственные основы — это высоко и сложно. Но элементы этики вполне нам доступны».

Это сказано после того, как мимо ушей искусствоведа (лирика) прошли слова “физика” — математика и якобы экологиста, академика РАН Моисеева Н.Н.:

«Наверху (по контексту речь идёт об иерархии власти) может сидеть подлец, мерзавец, может сидеть карьерист, но если он умный человек, ему уже очень много прощено[112], потому, что он будет понимать, что то, что он делает, нужно стране» (стр. 148).

 — Никто не высказал возражений, хотя по умолчанию академик фактически огласил: “То, что хорошо для умного подлеца, — хорошо для всей страны”. Это умолчание не страшит ни академика, ни его слушателей, потому что они не понимают объективных в обществе процессов, о которых разсуждают “дискуссионеры”. А что же страшит? Об этом далее академик говорит сам:

«Чего мы боялись? Мы боялись того, о чём писал А. А. Богданов в своей “Тектологии”: когда возникает некая система (организация), она рождает, хочет она этого или нет, собственные интересы. Так случилось с нашей системой. Возникла определённая элитарная группа, которая практически узурпировала собственность огромной страны».

— Лжет академик, ибо “определённая элитарная группа” не возникла из ничего; её породил принцип сформулированный выше академиком:Умные подлецы и мерзавцы действительно самоорганизуются и неизбежно породят собственные подлые и мерзкие интересы и будут их умно и энергично реализовывать, опираясь на научно обоснованные догмы множества таких “моисеевых”. Но всё это перестроечную элиту не беспокоило ни во времена “застоя”, ни во времена развала, ибо она всегда, по утверждению Н.Н.Моисеева, боролась с монополизмом, “создавая корпорации, которые имели бы возможность конкурировать” (с. 150). Академику — специалисту в системном анализе — будто невдомек, что при конкуренции подлецов и мерзавцев наверху всегда окажется самый хитрый и криводушный — наиболее последовательный подлец и мерзавец. И потому “элита” “интел­ли­генции” обеспокоена другим:

«Вот тут говорилось о рабоче-крестьянской интеллигенции. Но вы только вдумайтесь в то, что происходит в течение семидесяти лет, когда нужно было доказать ничтожество своего происхождения в поколениях для того, чтобы занять власть, чтобы её иметь», — говорит “первоиерарх” кинематографии Н.С.Михал­ков — президент Российского фонда культуры.

Кино — это, как раз то средство, которое в зримых образах и в музыке, сопровождающей фильм, входит непосредственно в безсознательные уровни психики, пока разслабленное сознание отдыхает, услаждаясь зрелищем; а эстетизм или антиэстетизм персонажей произведений искусства — средство воздействия на формирование нравственности; т.е. искусства охватывают 3 — 1 приоритеты иерархии средств управления и оружия; а каждое поколение деятелей искусства — действительно “инженеры человеческих душ” по отношению к последующим поколениям в обществе в целом. Теперь остаётся вспомнить эстетически совершенный фильм Н.С.Михалкова “Неоконченная пьеса для механического пианино”. В нём есть эпизод: деревенского парня сажают за пианино-автомат, звучит мелодия и у Олега Табакова, играющего роль аристократа-бездельника, выпучиваются от изумления глаза. Когда же выясняется, что пианино — самоиграющее, аристократ радостно самоутверждаясь, кричит: “Я же говорил: Чумазый не может! Чумазый не может!…”, ни мало не задумываясь о том, что какой-то другой «чумазый» додумался сделать и сделал первое механическое пианино, способное воспроизводить мелодии на основе механической записи программы нажимания клавиш и педалей[113]. И этот эпизод из художественного фильма, но уже в жизни, продолжают слова самого Н.С.Михалкова о том, что семьдесят лет элитно-породистым высокородиям — “умникам по природе” — приходилось изображать из себя “чумазых”, якобы низкой породы. При этом следует обратить внимание, что пустословящий о любви к Родине художник кино, далее в своём выступлении по отношению к власти в обществе употребляет слова “её иметь”.